говорил достаточно часто о спасении Гарриет, что стало новым поводом для сплетен.
– Понимаю. – Значит, сплетни до него не дошли… Он взглянул на тетушку Эффе:
– Очень интересно, что вы явились ко мне, миссис Эшкомб. Могу ли я из этого заключить, что вы хотите, чтобы ваша племянница вышла замуж за меня, а не за Эпплгейта?
– Не совсем так, – призналась тетушка Эффе. – Но уже поздно что-то менять. И скандал с Эпплгейтом может быть куда ужаснее, чем нынешний.
– Итак, я – меньшее из двух зол, – заключил Гидеон.
– Да, сэр.
– Как приятно узнать, что мой брак покоится на такой разумной основе.
Глаза тетушки Эффе превратились в узкие щелочки.
– Ситуация гораздо тревожнее, чем вам кажется, Сент-Джастин. Слухи о той ночи в пещере уже достигли города. Я узнала об этом вчера вечером на приеме во Врэксхэме. И люди скоро станут интересоваться: действительно ли Гарриет была вами скомпрометирована. И ее репутацию вряд ли укрепит эта афера с похищением.
– Одно дело, если бы мы действительно думали, что она выйдет за Эпплгейта. – Фелисити, как всегда, была прагматична.
– Ах, да, действительно. – Пальцы Гидеона на столе сомкнулись на маленькой фигурке птицы.
– Однако, – продолжала Фелисити, – мы знаем, что, даже если они довезут ее до Гретна-Грин, Гарриет все равно не выйдет замуж за Эпплгейта.
Гидеон провел большим пальцем по крылу птицы.
– На чем основана ваша уверенность?
– Она сама выбрала вас, милорд. Гарриет никогда не нарушает обещаний. Это не в ее правилах. Когда они вернутся из Гретна-Грин ни с чем, по всему городу непременно поползут слухи. Их и так уже предостаточно.
Тетушка Эффе вздохнула:
– Они скажут, что бедняжка Гарриет, пытаясь спастись от когтей Чудовища из Блэкторн-Холла, убежала в Гретна-Грин, а Эпплгейт передумал. Что станет с репутацией бедной девочки?
Гидеон встал и позвонил, вызывая дворецкого.
– Вы совершенно правы. Обе. Хватит разговоров. Я немедленно положу этому конец.
Фелисити посмотрела на дверь, и Оул тотчас открыл ее. Потом она повернулась к Гидеону:
– Вы собираетесь за ними, милорд?
– Разумеется. Если, как вы говорите, они в старой карете леди Янгстрит, я догоню их очень быстро. Эта карета служит ей уже двадцать лет. Она тяжелая, и далеко они не уедут. И кони не моложе кареты. Они не побегут быстро.
– Да, милорд? – прорычал Оул.
– Прикажи заложить фаэтон и запряги Циклопа и Минотавра. Немедленно, Оул! – велел Гидеон.
– Хорошо, милорд. Неприятный вечер для прогулки, позвольте заметить. Чувствую, может разыграться буря…
– Я еду! Поспеши с приготовлениями.
– Как угодно, сэр. Но не говорите потом, что я не предупреждал вас. – Оул вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
– Хорошо. – Тетушка Эффе поправила ленты своего чепца. – Я думаю, нам лучше удалиться, Фелисити. Мы сделали все, что могли.
– Да, тетушка Эффе. – Фелисити встала и посмотрела на Гидеона:
– Милорд, если вы догоните их…
Я их догоню, мисс Померой.
Она увидела его глаза, помолчала несколько секунд, потом глубоко вздохнула:
– Да, милорд, и когда вы это сделаете, надеюсь, вы не будете жестоки с сестрой. Она вам все объяснит.
– Вы правы. – Гидеон подошел к двери и открыл ее перед дамами. – Гарриет никогда не задерживается с объяснениями.
Фелисити нахмурилась:
– Сэр, вы должны дать слово, что не будете несправедливы к ней. Я бы не пришла сюда и не рассказала о случившемся, если бы думала, что вы разгневаетесь на нее.
Взгляд Гидеона был полон нетерпения, когда он посмотрел на Фелисити.
– Не беспокойтесь, мисс Померой. Мы с вашей сестрой очень хорошо понимаем друг друга.
– Именно так она и говорит, – пробормотала Фелисити, направляясь вслед за теткой к двери. – Я верю, вы оба будете вести себя сдержанно.
– Да, – сказал Гидеон, и дамы вышли в холл. – Как только вернетесь домой, упакуйте вещи моей невесты. Я собираюсь уехать из города.
