- Самолет нам едва ли вернут. А если вернут, так дома посадят за угон. Так что, скорее всего, надолго.
- Ну и хорошо. Две пары рабочих рук нам не помешают, а жить в Америке, наверное, полегче, чем в России. Даже сейчас.
Мэр перестала улыбаться, и словно тень легла на красивое, но несколько увядшее лицо. Теперь она не казалась юной.
- Но о России, надеюсь, мы еще поговорим. Идите заполняйте бланки, а я узнаю, где вас можно разместить.
В приемной белокурая девушка-секретарша дала им по два бланка. Русову пришлось вписывать ответы и за Сирина. Таких документов он прежде не видел, и заполнять их было занятно. Без труда преодолев пункты с первого по шестой, он застрял на седьмом - ''аэролиния и номер рейса''. Помог компьютер - Салли поводила карандашиком по дисплею, и тот высветил: ''специальный рейс''. Так и записали.
В пунктах о месте и дате выдачи визы поставили Другой Дол и день нынешний.
- Конечно, власти в Колумбусе могут это оспорить, - деловито пояснила Салли. - Могут даже обратиться в суд Территории, чтобы тот аннулировал решение мэра, а вас посадили в тюрьму за незаконный въезд. Но они редко вмешиваются в распоряжения мэров.
Пункт об адресе проживания посоветовала пока не заполнять. После названия города Русов увидел: ''Территория Ил-Оу''.
- А это что? - удивился он. - Раньше ведь были штаты. Моя мать, например, родом из Южной Каролины.
Салли похлопала длинными ресницами:
- Штатов давно нет, со времени Реорганизации. Некоторые почти вымерли, как Мичиган и Висконсин, а в других население сильно сократилось. Поэтому штаты объединились в Территории. Наша включает бывшие штаты Иллинойс, Индиану и Огайо, поэтому и называется сокращенно Ил-Оу. Столица в Колумбусе, там наш конгресс и правительство. К западу лежит Территория Мин-Айоу, а к востоку Пенси-Мэр... Салли вздохнула и на этом закончила краткий урок географии.
- Хм, - Русов не нашелся, что сказать, и стал заполнять таможенную декларацию.
Тут затруднения вызвал вопрос: был ли кто на ферме или ранчо вне пределов США (название страны, видимо, не изменилось) в течение последних 30 дней? Русов с Сириным посоветовались, решили, что окрестности Кандалы на ранчо не походят, и написали ''нет''.
На следующий вопрос - есть ли у кого сумма, превышающая 500 000 долларов? они тоже с чистой совестью ответили ''нет''.
Зато вопрос о приобретенных за границей вещах Русова озадачил.
- По-моему, у нас все заграничное: и одежда, и пожитки в машине. Неужели все надо указывать?
Он попытался объяснить проблему Салли. Бедная девушка опять стала елозить карандашиком по дисплею и наконец отыскала вариант для иностранцев.
- Миша, - сделал открытие Русов, корпя над двумя декларациями сразу. - Да тут бюрократия похлеще нашей!
Наконец бумаги были заполнены, и оба снова явились перед очи мэра. Хелен улыбнулась:
- Все устроено. Мне самой даже звонить не пришлось. О вас сообщили по радио, и я получила с десяток звонков. Восемь человек предложили погостить у них некоторое время. Двое сочли более подходящим местом городскую тюрьму. Я подумала, что вы предпочтете первое.
Она снова улыбнулась, хотя не так весело, и продолжала:
- Двум пожилым леди требуется помощь по дому, а один скучающий джентльмен хочет увидеть живого русского. Кто из вас лучше справится с ремонтом?
- Я! - откликнулся просиявший Сирин.
- Тогда поедете со мной, я подвезу. А вы, - она глянула на Русова, подождите внизу. За вами приедут.
На этом аудиенция закончилась. Приятели спустились в холл, забрали свои пожитки, оставленные шерифом, и вышли на крыльцо. Сирин вытер лоб и мрачно сказал:
- Кажется, обошлось. Я уж думал, в самом деле придется куковать в тюрьме. То ли ты ей понравился, то ли из-за твоей матери за нас вступилась... А про бойню на базе никому не рассказывай, скверная это история. Я тебя под дулом пистолета лететь заставил. Или уговорил, рассказывай как знаешь.
Зафырчал мотор, и сбоку выехал большой черный автомобиль. За рулем сидела сама Хелен, приоткрыла дверцу и поманила Сирина. Тот вздохнул, сунул на прощание Русову руку и сел в машину.
Они уехали. Русов остался один.
Солнце скрылось за грядой перламутровых облаков на горизонте. Зелень деревьев потемнела, и ярче забелели стены домов. Было тихо, только с соседней улицы слышалось жужжание проезжавших электромобилей.
Русову стало одиноко: чужой город, чужая страна, другой конец Земли. Он бывал в одиночестве, но только в лесу - на охоте или рыбалке, а в городе вокруг всегда были люди. Вот и сейчас близился час, когда пора было отправляться на ужин в переполненную столовую отцовского дома. Марьяна и ее родственники сидели чопорно, а их сыновья, дочери и племянники разговаривали и смеялись, но не прикасались к блюдам. Понемногу устанавливалась тишина. Наконец появлялся отец (всегда в пиджаке и при галстуке), шумно садился, и прислуга наливала ему стограммовую рюмку водки. Он выпивал одним махом и это служило сигналом, все хватали ложки и начинался пир...
Русов сглотнул слюну и уставился на пустую улицу. Наконец послышалось жужжание, и из-за подстриженных кустарников появился кургузый автомобильчик желтого цвета. Он свернул, неспешно подъехал к крыльцу и остановился. Дверца открылась, и из автомобиля вышла девушка в мешковатом брючном костюме. Русов отметил рыжие волосы, выдвинутый подбородок и длинноватое по русским меркам лицо.
Она неприязненно поглядела на Русова и резко спросила:
- Хай! Это ты Юджин?
Удивленный Русов кивнул.
- Садись! - И не дожидаясь ответа, девушка скрылась в машине.
Русов нехотя поднялся со ступенек. На душе стало муторно: послужит сейчас потехой. И занесло его в эту Америку!
Дверок было две - по одной с каждой стороны, - и внутри оказалось теснее, чем в ''форде''. Русову пришлось поджать ноги. Девушка не поглядела в его сторону и тронулась резко, так что голова Русова дернулась назад. Когда стали выезжать на улицу, он повернулся - глянуть, нет ли других машин и заодно рассмотреть свою спутницу.
Подбородок действительно оказался великоват, скулы выступали, а волосы были рыжие и кого-то Русову смутно напомнили. Глаза зеленые, неприязненные, что для Америки вроде нетипично. Даже его мать, застряв в осколке бывшей России под названием Карельская автономия, улыбалась гораздо чаще, чем русские женщины, хотя постепенно эта улыбка и становилась все более жалкой...
''Ну погоди'', - усмехнулся про себя Русов и с лучшим каролинским прононсом, какой смог изобразить, спросил:
- Как вас зовут, леди?
Автомобильчик рыскнул в сторону. Девушка поглядела на Русова - как и ожидал, во взгляде промелькнула растерянность.
- Джанет.
Но больше не произнесла ни слова. Не очень походило на обещанное Хелен гостеприимство. Вскоре свернули, и Русов увидел большие деревья, раскинувшие ветви над зеленой лужайкой и белым двухэтажным домом. За глянцевой листвой отсвечивали красным окна второго этажа.
- Как называются эти деревья? - поинтересовался Русов, когда машина остановилась.
Джанет глянула с удивлением:
- Дубы.
''Интересно, она подряд когда-нибудь два слова скажет?'' - подумал Русов.
Он вышел и стал глядеть на могучие деревья. Джанет тем временем загоняла автомобиль в гараж.
