Джанет притихла. Все чаще попадались аккуратные домики, все больше на шоссе становилось машин.
- Но тогда надо ехать в Атланту, - наконец неуверенно заговорила она. Добиваться встречи с президентом.
- Нет! - Русов ощущал печаль и одновременно уверенность. - В последнее время я часто думал о поведении Грегори. Оно изменилось. Ведь поначалу он очень заинтересовался: с чего это цзин устроили на меня настоящую охоту? А потом этот интерес словно пропал. Как-то я услышал странную вещь - он не хочет этого знать, так будет лучше для Америки. Из его слов я понял, что многие американские политики зависят от китайских денег. Раскрыть им секрет: не значит ли передать его в руки цзин?
- Думаешь, Канада подойдет для этого больше? - Голос Джанет звучал ровнее.
- Возможно. Я не раз слышал, что она почти не пострадала от войны и держится независимо от Китая.
- Дядя не пускался в подробности, - после паузы сказала Джанет. - Наверное, профессиональная привычка к скрытности. Но в последнее время не раз говорил, что нам надо ехать в Канаду.
Она помолчала. Потом повернулась к Русову и неуверенно улыбнулась:
- Я восхищаюсь тобой, Юджин. Никогда не думала, что у тебя такие грандиозные планы.
Русов вздохнул:
- Несколько минут назад я и не подозревал о них, Джан. Просто думал, как хорошо что ты рядом. Это твоя любовь помогла мне понять, что я должен делать. А планы составлены не знаю кем. Но мы погибнем, если теперь свернем в сторону.
Джанет отвернулась.
- Я буду помогать тебе, любимый, - тихо сказала она. - Сколько смогу. Сколько мы будем вместе на этой дороге.
Облака впереди закрыли полнеба, солнце меркло в дымке у горизонта. Русов улыбнулся:
- Что мы все обо мне? А о чем мечтаешь ты, Джанет?
Джанет тряхнула кудрями и рассмеялась:
- А о чем может мечтать женщина, когда у нее такой замечательный муж? О собственном уютном доме, о детях.
Она глянула на Русова и снова засмеялась. Запустила руку в его волосы и ласково потрепала.
- Почему у тебя ошарашенный вид, милый? Разве не знаешь: от того, чем мы занимались прошлой ночью, а потом днем, бывают дети?
Солнце скрылось. Далеко впереди на фоне иссиня-черных облаков загорелись языки красного пламени. Русов не сразу понял, что это лучи заходящего солнца отразились в стеклянных стенах огромных зданий.
- Миннеаполис! - Голос Джанет прозвучал торжественно. - Сейчас ты увидишь, какой была прежняя Америка.
Они въехали в Миннеаполис в сумерках, и Русов был потрясен. Конечно, он видел картины американских городов в ностальгических фильмах, которые смотрел еще в России, но телевизор был неспособен передать грандиозность зрелища: с исполинских зданий стекали реки разноцветных огней, по сигналам светофоров с места срывались лавины машин, люди толпами двигались по тротуарам...
Они ехали и ехали по нескончаемым улицам огромного города, и даже Джанет, предусмотрительно севшая за руль на окраине, чувствовала себя неуверенно.
Наконец попался отель. Джанет подрулила к входу и они словно попали на хорошо смазанный конвейер: машину сразу отогнали куда-то, а к дорожным сумкам Русову не дали притронуться.
В просторном, утопающем в цветах холле инициатива полностью перешла к Джанет. Она договорилась о номере, она подтолкнула направившегося было к лестнице Русова в сторону лифта, она расплатилась с человеком, принесшим в номер их вещи. Когда дверь закрылась, огляделась и издала восторженное восклицание.
Номер, действительно, был великолепен. Светлые стены, мебель в старинном стиле, огромный экран телевизора. За дверью оказалась спальня, половину ее занимала роскошная кровать.
- Прямо как аэродром, - сказал потрясенный Русов.
Джанет восхищенно оглядывалась:
- Конечно, это дороговато. Но у нас ведь свадебное путешествие, правда, милый?
Она надолго исчезла в ванной, а потом появилась в роскошном халате и уселась перед туалетным столиком.
- Сейчас мы пойдем в ресторан, - мечтательно сказала она, укладывая волосы и фиксируя их каким-то хитроумным приспособлением. - Ни разу не была в ресторане в большом городе. Пожалуйста, позвони и распорядись о столике на двоих.
Русов в ресторанах вообще не бывал и столики по этой уважительной причине не заказывал, но с поручением кое-как справился.
Джанет тем временем переоделась и показалась Русову ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающим колье, которые носила в день помолвки.
- Только прическа простовата, - пожаловалась она, поднося руки к волосам. Нет времени на парикмахерскую.
Русов обнял ее.
- Ты и так красавица, Джанет, - прошептал он, находя губами мочку ее уха.
- Ой, щекотно, - засмеялась Джанет и оттолкнула Русова. - Перестань. Пойдем.
Переговоры с официантом тоже пришлось вести Джанет. Русов в растерянности глядел на многостраничное меню.
- Не переживай, - хихикнула Джанет, когда отпустила официанта. - Ты этому быстро научишься.
Немного расстроенный, Русов огляделся.
Было непривычно видеть большой зал, наполненный людьми. Непривычно слушать музыкантов, игравших на маленькой сцене. Музыка звучала медленная, завораживающая, с редкими глухими ударами.
Принесли заказ и аппетитный аромат напомнил Русову, что целый день обходились бутербродами. Салат проглотил мигом, потом постарался аккуратнее разделать жареное мясо и стал смаковать его, запивая пивом. Виски, разумеется, не было, но бутылочку пива Джанет ему заказала. В конце подали мороженое. Русов съел его быстро, как все остальное, и откинулся на спинку стула. Настроение заметно улучшилось.
Джанет ела мороженое медленно, поглядывая по сторонам. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Русов тоже внимательнее оглядел зал.
На одной из стен был изображен пейзаж: старинный белый пароход плыл по реке, и на палубе танцевали пары в старинных нарядах - мужчины в мундирах и смокингах, и женщины в пышных платьях. Хотя одежда танцующих была странной, мир далекого прошлого казался безмятежным и привлекательным - это чувство ностальгии, наверное, и пытался вызвать художник.
В самом ресторане тоже танцевали: несколько пар кружились под музыку, ставшую быстрее и ритмичнее. Потом оркестр заиграл тише, на сцену вышла девушка с гитарой и взяла первые аккорды.
Джанет встала:
- Пойдем, потанцуем.
Хотя Русов чувствовал себя неловко на виду у целого зала, она увлекла его в медленный танец.
Музыка была неспешной и грустной. Перебирая струны, гитаристка пела о безответной любви девушки к парню с железной дороги. Он оставил ее и уехал, а несчастная повесилась в собственной спальне. Песню завершал грустный гитарный пассаж и просьба девушки похоронить ее во всем белом.
Джанет улыбнулась, но глаза потемнели.
- Это старая песня, - сказала она, и слова прозвучали двусмысленно. - Ты от меня так не сбежишь, Юджин?
Русов не успел ответить, девушка запела снова, на этот раз сопровождая слова быстрыми гитарными переборами. Ему пришлось сосредоточить все внимание, чтобы успевать за летевшей в танце Джанет. Дамы и кавалеры прошлого с улыбками смотрели на них со стены.
Наконец вернулись на свои места, но почти сразу Джанет пригласил на танец элегантный мужчина из-за
