– Я ненавижу истории, которые начинаются таким образом!
– После того как ты отключилась, – повторил Эван, не обращая внимания на ее страдания, – я отнес тебя в дом и засунул под душ.
– И ты меня раздел?
– Это было необходимо, хотя и очень трудно.
– Разумеется, никого более подходящего для этой процедуры не нашлось во всем Лос-Анджелесе, – сухо заметила Карли.
– Хотелось бы думать именно так. – Он ущипнул ее за голую попу.
– Рассказывай дальше, – распорядилась Карли, шлепнув хулигана по руке.
Ухмыльнувшись, Эван продолжил:
– Ну вот, а потом упаковал тебя как можно уютнее и уложил в постель.
– Очень мило с твоей стороны.
– Правда? Да, так о чем же я? А, вспомнил! Ты открыла глаза и пробормотала: «О Боже, Эван, прекрати кружиться, а то меня сейчас стошнит». – Он произнес эти слова высоким, писклявым голосом, как будто подражая ее манере речи.
– Эй! – резко оборвала Карли. – Говорить на разные голоса – это мое дело!
– Просто стараюсь придать своему повествованию немного реализма, – оправдался Эван, снова положив руку на аппетитную попку. – Ну вот, как бы там ни было, ты начала издавать разные похожие на стоны звуки, примерно такие же, как сейчас, и упорно просила тебя убить.
Это уж было слишком. Карли уткнулась лицом в подушку. Эван крепко обнял ее и принялся тихонько, нежно растирать спину.
– Я, конечно, отказался. Потом ты заявила, что я поистине отвратителен. Это было постыдно, поскольку на самом деле ты считала меня очень красивым.
– Не-е-ет, – жалобно пропищала девушка где-то под мышкой у любимого.
– Причем порочно красивым, – жизнерадостно прошептал он ей в самое ухо.
– О-ой!
– Потом ты заявила, что раз у меня не хватает благородства тебя убить, то самое меньшее, что я могу сделать, – это доставить тебя домой. Поэтому я взвалил тебя на плечо и отнес домой. Это казалось лучшим выходом.
– Всему виной твоя низость, – с несчастным видом пробормотала Карли.
– Ну да, конечно. – Эван легко положил ее на себя и обольстительно поцеловал. – Интересно, а ты и сейчас считаешь меня порочно-красивым?
– Да, – ответила она, избегая смотреть ему в глаза и разговаривая с подбородком.
Эван положил ее руки к себе на грудь.
– Докажи, – попросил он.
Чуть позже пришла очередь Карли приклеить к своему лицу выражение, которое можно перевести как: «Поблагодаришь потом, когда снова сможешь соображать».
Итак, туфли наконец-то вернулись к хозяйке. Пришло время пить шампанское, хлопать кого следует по спине и торжествующе восклицать.
– В гостях хорошо, а дома лучше; в гостях хорошо, а дома лучше, – серьезно твердила Карли, не спуская глаз с познавших истинное счастье ног. Потом для верности трижды стукнула каблуком о каблук.
Один внимательно наблюдал за хозяйкой, примостившись на спинке дивана. Свесившийся набок хвост то сворачивался в колечко, то снова распрямлялся, а глаза неизменно следовали за каждым движением Карли. Сейчас зверь выглядел воплощением кошачьей мудрости.
– Не могу понять, – пожаловалась Карли, останавливаясь перед ним. – Что-то не так. Чего-то явно не хватает.
Раздался звонок. Может быть, пришел Эван? Неужели она ждет его? Этого еще не хватало!
– Гряду с дарами, – провозгласила Дана. В руках ее пестрела коробка с пиццей.
– А ты разве не на работе? – поинтересовалась Карли, направляясь вслед за подругой в кухню.
– Ленч с клиентом, – объявила Дана и торжественно водрузила коробку на стол.
Карли уже доставала тарелки и салфетки.
– Я вовсе не клиент. А у Одина денег еще меньше, чем у меня, хотя он и не так тщательно выбирает, на чьих коленях сидеть.
– Нет, в данном случае клиент – это я. – Дана положила на свою тарелку большой кусок пиццы и начала наматывать на пальцы сырную полоску. Потом растопырила ладонь, с интересом глядя, как растягивается, а затем рвется мягкая масса. – У меня есть для тебя настоящее дело. В конце этого сезона начнется широкая продажа нашего сериала телеканалам. И я хочу, чтобы ты озвучила весь рекламный материал. В общей сложности сто телевизионных роликов и сто радиороликов.
Карли как раз отправляла в рот кусок пиццы, когда смысл слов подруги дошел до нее в полной мере. От изумления она едва не подавилась.
– Издеваешься?
