– Разве я когда-нибудь обманывала тебя? – поинтересовалась Дана и рассмеялась: – Ну, впрочем, бывало, конечно, и, наверное, случится еще. Но сейчас все всерьез и без всяких шуток.
– Боже, это же невероятно! – Работа с лихвой восполняла потерю и «Мистера Берта», и «Компостной кучи». – Твоя идея?
– Трудно сказать, – неопределенно ответила подруга. – Права голоса я не имею, но зато имею возможность решать такие вопросы, которые очень важны для тех, кто голосует.
– Надеюсь, Дана, твоими поступками руководят не одни лишь дружеские чувства. Ты вовсе не должна обо мне заботиться, и мне не хочется, чтобы ради меня ты испортила хорошую работу.
Легким движением руки Дана отмела все сомнения и тревоги.
– И да и нет. Сегодня утром они дали мне послушать запись той актрисы, которую собирались пригласить, – мне совершенно не понравилось. Она просто ужасна – скучная, претенциозная и неестественная. Мне хочется услышать кого-нибудь по-настоящему толкового и занимательного. То есть тебя. В конце концов, ведь ты и есть Чарли.
– Никогда не думала, что буду счастлива это услышать, – рассмеялась Карли. Ее вера в чудесную силу туфель начинала восстанавливаться. —Ты настоящая подруга. Не знаю, как смогу отблагодарить и смогу ли вообще.
– Разумеется, сможешь, – уверенно заявила Дана, изучая содержимое холодильника в поисках подходящего напитка. – Просто расскажи мне все без утайки о Мексике. Смотри-ка, туфли уже у тебя на ногах, а еще даже не пятница. Детали, крошка. Мне нужны подробности, самые мелкие, пусть даже неприглядные.
– Ты заламываешь серьезную цену. – Карли вздохнула, признавая полное поражение. Потом подняла руку ко лбу и указательным пальцем изобразила букву «Л»: – Думаю, это просто любовь.
Глаза Даны озорно блеснули.
– И сколько же кондомов осталось в пакетике? Карли пожала плечами:
– Пять, а может быть, и того меньше.
Дана низко, протяжно свистнула, а Карли внезапно густо покраснела.
– Дело здесь не только в сексе.
Дана взглянула с нескрываемым интересом.
– Ну хорошо, – сдалась Карли. – Секс, конечно, играет не последнюю роль – вернее, играл на первых порах. А сейчас уже стали важны и многие другие вещи.
– Например?
– Ну, например, то, что он всегда делает именно то, что говорит. У Эвана слово с делом не расходится. Ни фальшивых обещаний, ни наполнителей, ни добавок. Все в чистом виде. В его понятия об отношениях пустые разговоры не входят.
– Да уж, похоже на хороший шоколад, – одобрительно заметила Дана.
– Поступает он всегда так, словно ему на все наплевать, – продолжала Карли, увлекаясь и не обращая внимания на странную аналогию Даны. – Но как только мы с Одином попали в беду и потребовалась срочная помощь, он не сказал ни слова, ни разу не поддразнил и не обвинил меня в женской глупости, просто сделал все, что смог. Получается, что внешнее впечатление и внутренняя сущность совсем не совпадают: на поверку этот человек оказывается куда лучше, чем кажется сначала. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю. В серединке крем, – ответила Дана, причмокивая.
– Ну да, можно сказать и так. Как бы там ни было, он умен, честен, уверен в себе и никогда, никогда не сдается. А целуется так сладко, что приходится обнимать его как можно крепче, чтобы не улететь.
– Мм, трюфель, – протянула Дана, имитируя Гомера Симпсона.
– Ну примерно. – Карли вовсе не настолько любила шоколад, но она была рада, что Дана понимает, о чем идет речь. – Кроме того, он считает меня талантливой, говорит, что я вовсе не неудачница, и смеется моим шуткам.
– Истинная драгоценность! – заключила Дана. – Слушай, Карли, держись за этого парня покрепче, что бы ни случилось. И не задумываясь стреляй в каждого, кто оказывается на пути.
– Бесполезно. – Карли печально покачала головой. – Как можно крепко держаться за то, чего не имеешь?
– Ты не ошибаешься?
– Последнее, к чему стремится Эван, – это настоящая, серьезная любовь. Можешь поверить, для него жизнь сосредоточена на документальных фильмах. Ему никто не нужен. Эван Маклиш красив, умен, талантлив и делает только то, что хочет сам. Так что любовь со всеми ее сложностями и обязательствами ему совсем ни к чему.
– Любви, шоколаду и сексу всегда находится и место, и время.
Карли пожала плечами:
– Он согласится с тобой по двум позициям из трех.
Едва Карли вошла в студию, выражение лица Декса тут же изменилось. Он пристально осмотрел ее с ног до головы, и обычно такие веселые, дружелюбные глаза внезапно стали холодными и злыми. Друг сразу все понял. Но как? Не может быть, чтобы образ прошлого сохранялся так долго.
– Привет, – чуть громче и жизнерадостнее, чем обычно, поздоровалась Карли. Интересно, обнимет ли он ее, как обычно? Она вспомнила, как ее встретил Куинн, и нервно повела головой. Да уж, воспоминание не из приятных. О рукопожатиях и объятиях не приходилось и мечтать. Можно сказать, что агент словами выразил то отношение, которое обычно изображают поднятым средним пальцем. Он казался жутко разочарован поведением подопечной. Деке же пошел еще дальше. Куинн немножко повеселел, стоило Карли рассказать
