– Дальнейшее промедление будет стоить ему жизни, – послышался спокойный голос Велина.
– Ты… – Глаза Лары наполнились слезами. – Ты предал нас…
В ответ послышался еле различимый шепот:
– Я
– …Лорд Фейра… или шкипер Ристо? Как мне теперь вас называть?
Усталый магус сидел, облокотившись о грот-мачту и вытянув длинные ноги.
– Последний лорд Фейра умер десять лет назад. Мое полное имя – Кристобаль. Если оно вам больше нравится…
Синий глаз приоткрылся, взглянул на нее с интересом.
– Вы что-то не кажетесь мне опечаленной.
– Это так заметно? – Лара отвернулась. – Род Соффио несет свое собственное проклятье. Мы живем прошлым, поэтому настоящее обретает для нас ценность не сразу. Пройдет время… и тогда я пойму, что произошло… тогда я сумею оплакать его…
«И вместо могилы приду к берегу океана».
– Но любовь существует вне времени, – возразил шкипер. – Вы же были обручены…
– А вы сожгли заживо трех человек, словно делаете это каждый день.
Он вздрогнул и ничего не ответил.
– Мы двое – осколки прошлого. – Лара подошла к фальшборту. – Если Кайрен в самом деле предал Соффио, то все мои родные уже давно мертвы. Но я пока что не могу это осознать, для меня это только слова…
– Мне было десять лет, когда уничтожили клан Фейра, – негромко произнес Кристобаль. – Нас заклеймили позором и стерли с лица земли. Я чудом спасся. Человек, который приютил меня, был убит… а мне снова повезло. И я подумал: может, стоит начать заново? Новая жизнь, новое имя… новая судьба…
Лара покачала головой.
– Проще выпустить всю кровь из собственных жил.
– У меня почти получилось, – возразил магус. – Если бы не вы двое…
– Я снова слышу голос маленькой рыбешки, – девушка грустно улыбнулась. – «Ристо» – это ведь на самом деле не новое имя, а укороченное старое. И, мне кажется, имя «Шустрая» совсем не подходит фрегату…
Она не удивилась, ощутив, как палуба задрожала.
– В самом деле? А какое ей подходит?
Лара призадумалась.
Шустрая – маленькая, верткая и незаметная. После того, как шхуна выросла, ее никак нельзя было назвать незаметной. Большой фрегат, горделиво несущий странные зеленые паруса… и внутри – трепетная душа, своенравная натура, упрямая и дерзкая… а что скрывается еще глубже?
– Я чувствую с ней некоторое родство, – сказала Лара. – Я была такой же, когда обручилась с Кайреном. Когда думала, что люблю его… она напоминает мне невесту перед алтарем…
НЕВЕСТА.
– Чья же она невеста? Океана?
Над головой Лары могучие паруса искали ветер. Нет, океан здесь ни при чем – он слишком стар и слишком огромен для такого создания. Океан, скорее, подошел бы на роль ее отца, но вот жених…
Лара невольно рассмеялась. Ответ все это время кружился прямо над ее головой.
– Ветер. Она – невеста ветра…
НЕВЕСТА ВЕТРА.
В недрах фрегата что-то глухо ударило – а потом забилось ритмично, словно огромное сердце.
Лара обернулась – Кристобаль сидел все в той же позе, но выражение его лица было совсем иным. Это было умиротворенное лицо человека, который наконец-то обрел покой…
…Они прибыли в Гармсиль в полдень.
Народ собрался на пристани быстро: желающих поглазеть на новый фрегат нашлось предостаточно. Кристобаль сильно нервничал, и его волнение передавалось «Невесте ветра» – или все было как раз наоборот?
– Я чувствую себя так, словно заново учусь ходить, – признался шкипер. – Она стала такой неповоротливой…
– А я чувствую, что в скором времени здесь будет не протолкнуться от желающих наняться на фрегат, – пробормотал Велин. – Нам понадобится корабельный мастер… и матросы, чтобы следить за парусами и чистить палубу… и еще много кто…
– Об этом я подумаю завтра, – буркнул Кристобаль. – Поразмысли лучше над тем, как добраться до пристани – я ведь теперь не могу пришвартоваться у берега, там слишком мелко, а лодки у нас нет…
– Лодка уже направляется сюда. – Унаги взмахнул рукой. – Смышленый тут народ, нечего сказать!
– Да уж…
Лара стояла у фальшборта, краем уха прислушиваясь к разговору. Она радовалась за Кристобаля, который после примирения с кораблем выглядел по-настоящему счастливым, но к этой радости примешивалась странная горечь, незнакомое чувство, которому она не могла подобрать названия. К тому же ей следовало решить, что делать дальше.
В Гармсиле жил старый друг ее отца, у которого они с Кайреном собирались просить помощи. Но теперь Лара впервые задумалась над тем, может ли она подвергать опасности этого человека?
Раньше о таких вещах думал Кайрен, а она предавалась тоске о прошлом.
– Нерешенные проблемы? – нарочито будничным тоном спросил Кристобаль.
– Всего одна, но большая, – вздохнула Лара.
– А-а… вот у меня их великое множество. Набрать команду. Не попасться на глаза кредиторам, чей груз я… хм… потерял. Разобраться, под каким именем сойти на берег… ах, да – самое главное! Где бы денег взять?..
Лара почувствовала, что краснеет.
– Я, кажется, не сумею сдержать обещание…
– Ни слова больше! – Кристобаль порывисто схватил ее за руку. – Имя стоит дороже всех земных сокровищ, поэтому именно я в долгу, а не вы… – Он улыбнулся. – Ну, мне не привыкать быть в долгах, как в шелках…
Она промолчала, смущенно улыбаясь.
…А потом они сошли на берег и отправились гулять по городу. В Гармсиле Кристобаль раньше не бывал, его кредитор ждал прибытия шхуны «Шустрая» вместе с одноглазым шкипером Ристо – поэтому магус не стал надевать повязку и назвался настоящим именем, почему-то прибавив к нему фамилию «Крейн».
Еще одно имя из прошлого? Так или иначе Ларе это понравилось.
Они бродили долго и никак не могли насытиться Гармсилем – его просторными улицами, садами, приветливыми жителями. Взобравшись на холм, они полюбовались изумрудными парусами «Невесты ветра», и тут-то Лара призналась, что не любит зеленый цвет.
– А какой любишь?
– Цвет лесных фиалок…
На рыночной площади они поначалу растерялись, а потом Кристобаль вдруг что-то заметил неподалеку и попросил ее подождать, пообещав, что скоро вернется. Он скрылся, а Лара осталась стоять, чувствуя себя слегка захмелевшей от этого восхитительного дня, который подходил к концу.
– …говорят, это было страшно. В замке не осталось ни одной живой души.
– И что теперь? Там, наверное, поселят императорского наместника…
– Нет, его снесут – если уже не снесли. По велению Его величества от тех, кто предал его, не должно
