— А что нам оставалось делать? Вошли в дом. Ты валяешься на лестнице. Она топчется вокруг тебя с веревками. Этими самыми веревками и связали. Они двойняшки?
— Кто?… — в отчаянии простонал Самойлов.
— Сестры эти лилипуточные!
— Они погодки. Старшая на фотографии из паспорта выглядела совсем по-другому. Волосы светлей, коса… а теперь она очень похожа на Инку.
— Странный ты какой, — Лера уверенно взяла его за запястье, нащупывая пульс, — откуда ты знаешь, кто из них по жизни Инка? Инфаркт был?
— Был.
— Давно?
— Я не хочу, чтобы ты меня щупала и лечила, — отнял руку Самойлов. — Со мной все в порядке.
— Не сомневаюсь. Гоша тоже не верит в мои способности начинающего медика. Не разрешал тебя трогать на лестнице и с места сдвигать — уперся, что позвоночник может быть сломан. Представляю, как бы ты без меня до сих пор валялся вниз головой! Как минимум — кровоизлияние в мозг, — Лера вдруг растопырила ладонь и выставила ее перед лицом Самойлова: — Сколько пальцев видишь?
— Пальцы! — кивнул Самойлов. — У нее тоже — шесть?
— Что значит — тоже? Ты видишь у меня шесть пальцев? Сотрясение мозга, я так и сказала сразу. А Гоша заладил: перелом позвоночника, перелом позвоночника!
Дверь резко открылась, кто-то вошел и зажег верхний свет. Самойлов скривился и обрадовался — это был Колпаков.
— Ну, что скажете, Прохор Аверьянович? — спросил тот, присаживаясь рядом на диван.
— Ушиб головы, небольшое сотрясение мозга. Ноги двигаются, обе руки работают, на вопросы отвечает адекватно, — отрапортовала Лера.
— А по делу? — удивленно посмотрел на нее Колпаков.
— Отдай ему письмо, — приказал Самойлов.
— Пожалуйста, — обиделась Лера.
Колпаков молча перечитал письмо несколько раз, укоризненно посмотрел на девочку:
— Ну, ребята, с вами не соскучишься. Один твердит про сломанный позвоночник, другая держит при себе такую улику! Я же только что предварительный допрос отработал почти всухую! Твердит, что она — Инна Ялина, что сестру не убивала, что мы ее уже достали поисками трупа…
— А шрам у нее на руке есть? — встрепенулся Самойлов.
— Это я только что прочел! — укоризненно заметил Колпаков.
— Сколько паспортов в доме? — продолжил Прохор Аверьянович.
— Два, а что?
— Да так — ищу, где она могла проколоться. Такая маленькая, юная. Все продумала…
Вбежал озабоченный Гоша, доложил, что прибыла «Скорая».
— Разъезжаемся? — встал Колпаков. — Я девчонку задерживаю. Завтра пришлю сыскную бригаду, путь лезут в колодец. Соображения есть?
— Все соображения по возможному преступлению — в письме, — пожал плечами Самойлов.
— Я на тему аномалий. У нас ведь что получается — задержанная, как и ее сестра, имеет аномалии в строении тела.
— У Прохора Аверьяновича дома на стене висят фотографии целых четырех аномалий, — внедрился в беседу Гоша.
Самойлов от таких его слов застыл лицом, а Лера прикусила губу и закатила глаза.
— Значит, вы все-таки заинтересовались? Отлично, коллега, — наскоро всучив Самойлову рукопожатие, Колпаков стремительно удалился.
Пока Самойлова осматривал врач, Гоша пристыженно молчал, а Лера вела беседу на медицинские темы. Она же настоятельно рекомендовала Прохору Аверьяновичу пару дней полежать в больнице.
На носилки Самойлов согласился лечь, когда ступеньки лестницы под ним вдруг стали множиться и ускользать. Уже на улице, лежа, он поманил к себе Гошу.
— Будь осторожен с нею, не оставайся наедине! Ни в коем случае не оставайся с Лерой наедине! — прошептал он. Дождался, когда Гоша вскинет ресницы и сменит выражение лица с растерянно-виноватого — сболтнул лишнее! — на удивленное, и только тогда расслабленно откинулся на носилках.
Подручная Колпакова опечатывала дом. Над лестницей покачивался фонарик в вычурном обрамлении, выхватывая из темноты и согревая желтым светом кусочки вечера. С некоторых яблонь в саду опали не все листья. Те, которые не поверили в притяжение земли, заиндевели и похрустывали под ветром на ветках. Самойлов задержал дыхание. Этот звук напомнил ему хруст высохшего накрахмаленного белья из детства — оно снималось с веревок застывшими пластами, и неестественность существования мягкой вещи в таком виде пугала потом ужасными снами, в которых какой-то человек на ходулях резал накрахмаленное небо пластами и уносил с собой, оставляя вырезанные прямоугольники тьмы. И не было тогда и потом, во взрослой жизни, сна страшней, пока Гоша Капелюх не придумал аквариум для девочки-рыбки.
Любовь
Оказавшись в квартире Самойлова, Гоша и Лера долго таскали свое одиночество по коридору, потом топтались в кухне, не решаясь по-домашнему усесться за чаепитие, потом вдруг затаились в темной гостиной на разных диванах.
Глядя на девочку сквозь сумрак, едва подсвеченный далеким коридорным светильником, Гоша неожиданно для себя прошептал:
— Я тебя люблю…
Ничего не изменилось в комнате. Лера сидела, не двигаясь.
— Я тебя люблю, — повторил Гоша погромче.
— А я тебя не люблю, — ответила Лера. — Что дальше?
Гоша глубоко и надолго задумался. Слова девочки не огорчили его, скорее дали импульс для поиска выхода из создавшейся ситуации.
— Ничего страшного, — заметил он через несколько минут, — моей любви на двоих хватит.
— Я таких абстракций не понимаю, — отозвалась Лера. — На двоих, на троих… Коммунизм какой-то получается.
— Прекрати меня унижать, — попросил Гоша. — Только и делаешь, что выставляешь дураком. У тебя есть парень?
— Точно, — кивнула Лера. — У меня есть любимый парень. На двоих мое чувство не поделить, так что…
Почувствовав, как сердце проваливается в пустоту, Гоша спросил:
— Кто он?
— Какая разница!
— Ладно, не хочешь говорить — не говори, — Гоша стиснул пальцы, они хрустнули, как показалось — оглушительно в большой полутемной комнате. — Ты когда-нибудь представляла мужчину своей мечты? Такого, о котором ты мечтаешь? — он задержал выдох, чтобы не пропустить ни звука.
— В одиннадцать лет, — тихо ответила Лера, — я думала, что мужчина моей мечты — Дед Мороз.
— Не выдумывай, — заметил Гоша, переведя дух. — Как может этот старикан с бородой быть мужчиной чьей-то мечты?
— Я не умею выдумывать, — скучным голосом заметила Лера.
Гоша встал, зажег в гостиной верхний свет, стал посреди комнаты и потребовал:
— Опиши в двух словах, какой я.
— Зачем? — удивилась Лера.
— Так мне будет легче понять тебя и себя.
