Накануне моего отъезда из Москвы, я был у вас, хотел спросить у вас письмо к Раевскому в Полтаву, и не имел удовольствия застать вас дома. После я узнал, что вы ко мне заезжали, но к величайшему сожалению моему, меня тогда уже не было в Москве. Не знаю, должно ли вас поздравить со вступлением в новый период жизни? во всяком случае, как русский, желаю от души, чтобы и этот период, более тихий и покойный, был для вас столь же обилен поэтическими думами, как и бури вашей юности, молнийным блеском озарившие нашу словесность и оставившие в живых сердцах следы глубокие.
Оставив Москву, я опять увидел теплую, благоуханную Малороссию, поля Полтавы, долины, подобно коврам испещренные разноцветными узорами и к югу обтороченные широкою, богатою каймою - голубым Днепром; опять разостлались передо мною необозримые курганистые степи и зашумели синие, нагретые полуденным солнцем волны старинного Понта. Теперь живу в Одессе, издаю Одесский Вестник и скучаю: надо вам сказать, что Одесса совсем уже не такова, как была при вас. Правда, здесь та же пыль, хотя менее грязи; те же очаровательные звуки Россини кипят и блещут в Опере; те же славяне, греки, италиянцы, турки на улицах; тот же Оттон; та же золотая луна по вечерам рисует светлый столб в ясном зеркале моря; но мало жизни, действия: здесь много разнообразия в пространстве и почти никакого во времени: всякий новый день есть полное повторение предыдущего. Одессу в настоящем ее состоянии можно сравнить с пестрою турецкою шалью: яркие цвета, резкие черты, и во всем этом недостает мысли, единства, связ<и;> в неделю Одесса приглядится, через месяц она наскучит. Общество здесь также стало чрезвычайно монотонно, особенно с тех пор, как Милорд и чета Нарышкиных отправилась за границу. В Одессе, по близости к Воронцову, всякий чиновник его канцелярии корчит аристократа, и состав общества имеет мало общего: оно, вдруг, с генерал-губернатора падает на какого-нибудь разночинца во всех отношениях. Я думаю, вы знали Бларамберга: этот любитель прошедшего недавно получил д.<ействительного> с.<татского> с.<оветника>, - цель всей своей жизни, и достигши наконец сего идеала, чутьчуть не сошел с ума. Бларамберг совершенно сделался похож на древнюю, полуразбитую, истертую вазу: местами видны изящные изображения, местами нет никаких, и кое-где пробиты дыры. Это вещь, которая имеет цену только для охотника, и годится только в музей. Из лиц, замечательно каррикатурных, здесь можно еще указать на Спаду, некогда ценсора, отставного жида, расстригу попа, и теперь шута; представьте себе человека, или, лучше сказать, человечка, которого плеш ивая, лунообразная голова в театре беспрестанно переходит из ложи в ложу, и обращается спутником около какой-нибудь милой дамской головки; который, нак<он>ец, (94) из любезности говорит, как у Бомарше Бридуазон, и вы будете иметь верный портрет этого деятельного, хотел почти сказать двусмысленного члена здешнего общества. - Чрез две-три почты я буду иметь честь доставить вам билет на Одесский Вестник 1831 года.
С истинным почтением и совершенною преданностию честь имею быть милостивый государь, Вашим всепокорнейшим слугою М. Розберг.
546. П. А. Плетневу. 9 декабря 1830 г. Москва.
Милый! я в Москве с 5 декабря. Нашел тещу озлобленную на меня, и на силу с нею сладил - но слава богу - сладил. На силу прорвался я и сквозь карантины - два раза выезжал из Болдина и возвращался. Но слава богу, сладил и тут. Пришли мне денег сколько можно более. (95) Здесь ломбард закрыт и я на мели. Что Годунов? Скажу тебе (за тайну) что я в (96) Болдине писал, как давно уже не писал. Вот что я привез сюда: 2 [гл<авы>] последние главы Онегина, 8-ую и 9-ую, совсем готовые в печать. Повесть писанную октавами (стихов 400), которую выдадим Anonyme. Несколько драматических (97) сцен, или маленьких трагедий, имянно: Скупой Рыцарь, Моцарт и Салиери, Пир во время Чумы, и Д.<он> Жуан. Сверх того написал около 30 мелких стихотворений. Хорошо? Еще не вс : (Весьма секретное) (для тебя единого.) Написал я прозою 5 повестей, от которых Баратынский ржет и бьется - и которые напечатаем также Anonyme. Под моим именем нельзя будет, ибо Булгарин заругает. И так русская словесность головою выдана Булгарину и Гречу! жаль - но чего смотрел и Дельвиг? охота ему было печатать конфектный билетец этого несносного Лавинья. Но вс же Дельвиг должен оправдаться перед государем. Он может доказать, что никогда в его Газете не было и тени, не только мятежности, но и недоброжелательства к правительству. Поговори с ним об этом. А то шпионы-литераторы заедят его как барана, а не как барона. Прости, душа, здоров будь - это главное.
9 декабря.
Адрес: Его высокоблагородию м. г. Петру Александровичу Плетневу, в С. Петербург в Екатерининск.<ом> Институте.
547. Е. М. Хитрово. 9 декабря 1830 г. Москва.
En rentrant а Moscou, Madame, j'ai trouvй chez la Psse Dolg.
9 dйcembre.
Адрес: Madame Hitrof а St Pйters< bourg>.
548. E. M. Хитрово. 11 декабря 1830 г. Москва.
Mon pиre vient de m'envoyer une lettre que vous m'avez adressйe а la campagne. Vous devez кtre aussi assurйe de ma reconnaissance, que je le suis de l'intйrкt que vous daignez prendre а mon sort. Je ne vous en parlerai donc pas, Madame. Quant а la nouvelle de ma rupture, elle est fausse et n'est fondйe que sur ma longue retraite et mon silence habituel avec mes amis. Ce qui m'intйresse pour le moment, c'est ce qui se passe en Europe. Les йlections de la France sont, ditesvous, dans un bon esprit. Qu'appelez-vous un bon esprit? Je tremble qu'ils ne mettent en tout cela la pйtulance de la victoire, et que Louis-Philippe ne soit par trop roi-soliveau. La nouvelle loi des йlections mettra au banc des dйputйs une gйnйration jeune, violente, peu effrayйe des excиs de la rйvolution rйpublicaine qu'elle n'a connue que par les mйmoires et qu'elle n'a pas traversйe. Je ne lis pas encore les journaux, car je n'ai pas encore eu le temps de me reconnaоtre. Quant aux journaux Russes je vous avoue que la suppression de la Gazette littйraire m'a fort йtonnй. Sans doute l'йditeur a eu tore d'inserrer le billet de bonbon de C.
Veuillez, Madame, me mettre aux pieds des Comtesses vos filles, dont la bienveillance m'est plus que prйcieuse, et souffrez que je reste aux vфtres. 11 dec.
549. П. А. Вяземский - Пушкину. 19 декабря 1830 г. Остафьево.
Я третьего дня и позабыл попросить тебя побывать у князя Юсупова и от меня поразведать его о Ф.<он> Визине. Вижу по письмам, что они были знакомы. Не вспомнит ли к.<нязь> каких-нибудь анекдотов о нем, острых слов его? Нет ли писем его? Поразведай его также о Зинов<ь>еве, бывшем министре нашем (98) в Мадрите, и Мусине-Пушкине, нашем после в Лондоне: они были общие приятели Ф.<он> Визину. Узнай, кто говорил: chez nous mieux. Скажи князю, что я сам не адресуюсь к нему, чтобы не обеспокоить письмом. На словах легче переспросить и отвечать. Пожалуйста съезди и пришли мне протокол твоего следственного заседания.
Прости. 19-го д. 1830.
Нет ли у князя на памяти чего-нибудь о Стакельберге, бывшем в Варшаве, о Маркове? Вс это из Ф.<он>-Визинской шайки.
Адрес: Александру Сергеевичу Пушкину.
550. Пушкин и С. Д. Киселев - Н. С. Алексееву. 26 декабря 1830 г. Москва.
Мой милый, как несправедливы - - твои упреки моей забывчивости и лени! Из писем твоих вижу я, душа моя, что мои до тебя не доходят. Не знаю, кого винить, не смею никого винить; но я писал к тебе несколько раз (или, чтоб не солгать) два раза - стихами и прозою, как бывало в старину. Ты пишешь, что ты постарел, мой вечно юный; желал бы посмотреть на твою лысину и морщины; вероятно и ты не узнал бы меня: я оброс бакенбардами, остригся под гребешок - остепенился, обрюзг - но это еще ничего - я сговорен, душа моя, сговорен и женюсь! и непременно дам тебе знать, что такое женатая жизнь. Пиши мне, мой милый, о тех местах, где ты скучаешь, но которые сделались уже милы моему воображению - о берегах Быка, о Кишеневе, о красавицах вероятно состаревшихся - о Еврейке, которую так долго и так упорно таил ты от меня, своего черного друга - о Пулхерии, о Стамо, о Худобашеве, об Инзове, об Липранди, словом обо всех близких моему
