- Все в порядке, Бернар. Завтра приедут портные из моего 'М.Л.', к осени откроем экспозицию, устроим дефиле на галерее или в парке. Мой управляющий займется рекламой и альбомом с фотографиями коллекции. Я напишу комментарии и статью...
- К осени? Дефиле, альбом? Ты пугаешь меня, дружище.
- Бернар, ты забыл, какую акцию мы устраивали в Блуа? Через пару часов из Парижа явятся журналисты за моим интервью. Я хотел бы, чтобы они засняли несколько готовых кукол...
По галактикам счастья на лиловом шелке кровати в мастерской над Шером Катрин и Леон отправились только далеко заполночь. И оно сразу началось где-то внутри Катрин, едва она почувствовала обжигающий ток Леона, и весь мир, по-ночному стыдясь своей зависти, покорно остался где-то за пределами их единственной собственной планеты, за непроницаемым занавесом бархатистой сплошной темноты, фиолетово отсвечивающим стремительными вспышками фейерверков, которые счастливо рассыпались по небу этой летящей в радостных галактиках планеты. Это было совсем не так, как того целый день ожидала Катрин, узнавая и не узнавая голос, жесты, темперамент Леона. С ним на глазах происходила невероятная, как ей казалось, волнующая перемена, и вот сейчас, когда они рядом летели среди рассыпавшихся лепестками и звездами блистающих фейерверков, она просто парила на облаке абсолютной нежности, которую дарил и дарил ей Леон.
Она так и уснула в его объятиях, не осознавая и даже не желая понять, когда закончилась явь и начался сон, потому что счастье не кончалось, а все так же бесконечно рассыпалось и пульсировало живыми огоньками в уже знакомой и неизменно обновляющейся бескрайности света...
А утром, когда Катрин проснулась, она увидела Леона уже за письменным столом. Он то присаживался, то стоял согнувшись, то выпрямлялся и делал шаг назад, отводя в сторону кисть или карандаш в вытянутой руке. Рисует свои костюмы, догадалась она.
Почувствовав, что она не спит, Леон обернулся и сказал:
- Знаешь, я даже не представлял, что буду гораздо лучше работать, ощущая, как за моей спиной дышит во сне живое родное существо. - А потом виновато попросил:
- Если нетрудно, дай мне чего-нибудь поесть.
Он еще не успел перекусить, как явились портные и закройщик, приехавшие из Парижа еще вчера и ночевавшие в городской гостинице. Соседние причудливые комнаты замка сразу же превратились в настоящее ателье, зарыкали швейные машинки, из огромного принтера поползли чертежи выкроек. И Леон уже что-то кроил из роскошной золототканой парчи, громко споря с мэтром Жювелем. Бернар тащил его к очередной фигуре, ожидавшей знакомое Катрин ярко-красное бархатное платье, еще вчера приведенное Леоном в готовность.
А потом явились репортеры еще из каких-то изданий, и Леон, как и накануне, просто диктовал им свое интервью, а они подобно заправским машинисткам быстро набирали тексты на своих компьютерах и тут же передавали их в редакции. Леон очень обрадовался свежей 'Ле Фигаро', уже опубликовавшей его вчерашнюю беседу. Затем приехал Вернье с проектом предварительной сметы 'осенней акции' и целый час яростно бранился с Леоном, без конца отрываемым портнихами и Бернаром...
И вдруг Катрин поняла, что очень скоро Леон, и не только он один, захочет есть. Значит, нужно отправляться в городок за провизией, но она же глупо пообещала Леону никуда не ездить без него. Однако все оказалось гораздо проще, потому что в мастерскую вошел Франсуа с двумя корзинами. Он растерянно оглядывался по сторонам, не решаясь подойти к занятому с Вернье Леону.
- Добрый день, Франсуа, - обрадовалась Катрин, - как хорошо, что вы догадались! Я в ужасе, всех же надо кормить! А ресторан только в городе!
- Добрый день, мадам. Я привез все, что мсье маркиз поручил мсье Белиньи. Куда поставить корзины? Я сейчас схожу за остальными пакетами и ящиками, принесу микроволновку и кофеварку и займусь обедом. Не беспокойтесь, мадам, я уже не раз служил поваром мсье маркизу.
Он скрылся в дверях, и тут Катрин увидела, что в углу с трубочкой в руках, раздумывая, можно ли закурить, терпеливо стоит папаша Пешо, на которого никто не обращает внимания, и с любопытством рассматривает происходящее.
- Папаша Пешо! - Катрин бросилась к нему, как к родному. - Вы давно здесь? Я и не заметила, когда вы вошли...
- Здорово, королева в пруду! - тихо сказал он и аккуратно по старой памяти символически поприветствовал ее пониже спины. - Как сама-то?
- Папаша Пешо, мы с Леоном поженились! - Катрин показала старику кольцо на своем пальце.
- Ну и дела! - растерялся он. - Ты теперь, сдается мне, тоже маркиза?
Катрин смущенно пожала плечами, а папаша Пешо задумчиво вздохнул и спрятал в карман свою трубочку.
- Ты не подумай чего, дочка, я, понятно, рад за вас и не стану при всех набиваться в приятели. Вы уж не забывайте старика. А твой-то, как я поглядел, ловко своими людьми командует, маркиз... Чего я буду ему тут мешать. Пойду домой, народу тут столько.
- Добрый день, мсье Пешо, - неожиданно поздоровался со стариком Франсуа и обратился к Катрин:
- Так где, мадам, мне располагаться с кухней? В машине есть еще дюжина стульев, но мне потребуется стол...
- Сынок, - оживился папаша Пешо, - в моей же башне, то есть в башне Маркеса, полно досок от ящиков. А у Леона, - старик с ужасом закрыл рукой рот, - у мсье маркиза есть инструменты. Мы вмиг с тобой стол наладим: козлы, а поверх доски. Ну, как для поденщиков на сборе винограда...
Катрин с трудом дождалась вечера, когда Франсуа увез в гостиницу всю команду Леона, и постелила постель. Смешно, имея собственный замок, не иметь возможности лечь спать, потому что вокруг кровати работают люди и она служит то рабочим столом, то складом для готовых платьев. Теперь кровать опять покрылась лиловым шелком и настойчиво манила отправиться в путешествие.
- Леон, давай спать. - Катрин подошла к Леону, сидевшему перед экраном компьютера, и положила голову ему на плечо.
- Устала? - Он обернулся и долго и нежно целовал ее губы. - Ты ложись, моя королева, ты так здорово придумала стол на галерее... Никак не могу наладить этот двойной рельеф камзола, а его завтра нужно обязательно скроить, иначе золотошвейка не успеет расшить борта до нашего приезда.
- Мы куда-то едем?
- Да, на уик-энд на Мальту. - Леон опять уставился на чертеж, по которому осторожно поползла новая линия. - Я разве не сказал тебе, что днем звонил Жако?
- Аббат Клернон? Нет.
- Все стал забывать. - Леон вздохнул. - Да, наш маленький аббат приглашает нас на свадьбу. Ну конечно, Катрин, не на свою. В воскресенье золотая свадьба его родителей. Это же праздник для всей деревни. Духовой оркестр, фейерверк! Даже у нас во Франции не умеют гулять так, как на Мальте...
- На Мальте?
- Да, наш Жако родом с Гоцо, это второй остров Мальтийского архипелага. Ты была на Мальте? - Леон пошевелил мышью, и линия на экране поползла вверх. - Нет? Тебе понравится, жаль, что твои 'вассалы' были спрятаны во Франции, а не там. Вот уж где рай для кладов и тайников! Нам надо уехать не позже субботы, я еще хочу повидаться с Клео и заодно познакомить ее с Клерноном. Он же твой поклонник! Сообщил мне по секрету, что, похоже, уже знает, с кем королева Екатерина Медичи прятала твоих 'вассалов'. <'Вассалами' Леон называет доставшиеся Катрин в наследство ювелирные украшения, разыскивая которые, она познакомилась с ним. Подробности см. в моей книге 'Принц в наследство'.> Они с тобой?
- Подожди, я что-то не соображу. Клернон родом с Мальты. В субботу мы едем туда, чтобы попасть на золотую свадьбу его родителей в воскресенье. Так? А при чем здесь Клео? Она же в Англии.
- Нет, сейчас она отдыхает на Мальте. Постой-ка, кажется, я понял, почему эта пройма уходит вбок. Ложись, я скоро.
Но Катрин так и уснула, словно сфотографировав слипающимися глазами темный силуэт Леона на светящемся фоне экрана. Ей показалось, что почти сразу же он разбудил ее поцелуем.
- Извини, Леон, я заснула. Раздевайся, иди ко мне...
