Темно-красная, как только что пролитая кровь, линия неожиданно зажглась в коридоре четвертого жилого яруса.
— Внимание! Всем покинуть опасную зону! Внимание! Всем покинуть опасную зону!
Коридор опустел в считанные мгновения — как-никак 'Непобедимый' был военным кораблем.
Секунд-лейтенант понимал, насколько рискует, подводя себя под статус арестованного преступника: одно-единственное неловкое движение, случайный шаг в сторону, и бдительная автоматика Астро не оставит от него даже пепла на полу. Поэтому Эвинд медленно шел по середине коридора, ставя ноги точно на багряную полосу и прижав к бокам крепко стиснутые кулаки. Мелкие капельки пота скатывались под комбинезоном вдоль спины.
Створка гравилифта, отмеченная таким же багровым сигналом, открылась перед Эвиндом; миг спустя его путь в медблок был завершен. В этом ярусе было всего три двери, красная линия обрывалась у ближайшей из них. Перед ней стояли два телохранителя один из них высокий, темноволосый, в черной форме штурмовика, с полным комплектом вооружения.
Тадж был слишком умен, чтобы хоть ненароком ступить на багровую полоску, но ствол его тяжелого лучевика повернулся прямо в живот Эвинду.
— Доложить! — коротко приказал Черный Шлем.
— Секунд-лейтенант Шад Эвинд, командир… бывший командир эскадрильи девять четыре нуля 'гамма' два-восемь, — глядя в стену, пробормотал Эвинд. — К коммодору… направлен премьер-лейтенантом Стражей Крови Орной Сардкойн.
Мерт Дэмлин полупрезрительно усмехнулся и повел стволом лучевика в сторону двери.
Не разжимая стиснутых кулаков, секунд-лейтенант переступил порог. Охранник последовал за ним. Это не входило в планы Эвинда, но поделать он ничего не мог.
Орна Сардкойн была права — коммодор работал. Его высокая сухощавая фигура четко выделялась на фоне сияющей белизны медотсека, а позади него Эвинд мог разглядеть огромную, похожую на саркофаг древних царей реанимационную установку. Дон Аньо полулежал в ее мягком углублении; прочные захваты из темного гибкого металла перечеркивали его запястья, лодыжки и лоб. Залитая розовым защитным пластырем пробитая грудь неритмично, тяжело колебалась, но голос Ки-Маар оставался по-прежнему ровным, бесстрастным, лишенным эмоций.
— Я повторяю вам, коммодор… Мне запрещено… рассказывать о своей миссии кому бы то ни было. Только полковник Сойн Мориан, начальник отдела стратегической разведки… или его доверенное лицо могут… назвать пароль от моей программы. В противном случае… я буду мертв, а этого нельзя допустить.
— Почему? Докажите, что ваша миссия действительно настолько важна для полковника, и я немедленно свяжусь с ним.
— Ваше поведение непонятно мне. Если только вы не прямой изменник Империи… свяжитесь с полковником Морианом. Времени остается все меньше, коммодор. Боюсь, как бы уже не было поздно.
Мерт Дэмлин сделал шаг вперед. Слабый шорох его подошв тут же исчез в белом абсорбирующем покрытии пола, но Грамеан все же услышал этот звук.
— Что нужно?! — раздраженно бросил он. Штурмовик вытянулся.
— Мой коммодор… — начал было Дэмлин, но тут Эвинд толкнул его в спину так, что Черный Шлем пролетел через весь отсек, едва не сбив коммодора Грамеана с ног.
— Ни с места! — крикнул секунд-лейтенант, вскидывая вверх правую руку. — Не двигаться!..
Коммодор и его телохранитель замерли, не сводя глаз с маленького шарика зеленоватого геля, зажатого в кулаке Эвинда. Штурмовик сглотнул комок и медленно поднял лучевик.
— Не советую стрелять в меня, — предупредил секунд-лейтенант. — Если я упаду и эта штука взорвется, не только в этом отсеке, во всем ярусе не останется ничего живого.
Ему поверили — это было видно по выражению двух побледневших, застывших лиц.
— Теперь возьмите свое оружие за дуло и положите на пол, — распорядился Эвинд. — Медленно и осторожно, чтобы у меня не дрогнула рука.
Коммодор легонько оттолкнул от себя свой посеребренный шокер. Мерт Дэмлин сжимал ствол лучевика в тяжелых кулаках, испепеляя Эвинда яростным взглядом.
— Он блефует, мой коммодор! Он не посмеет этого сделать!
— Хочешь проверить? — невинным тоном осведомился Эвинд, чуть сильнее сжимая пальцы.
— Делайте, как он говорит, лейтенант! — распорядился Глесс Грамеан. — Положите оружие на пол.
— Теперь отойдите к стене, чтобы я вас видел! — не сводя глаз со своих пленников, Эвинд подобрал их оружие и отступил назад, к медустановке в центре отсека.
Освободить Аньо от наручников было делом мгновения. Ки-Маар удовлетворенно вздохнул, разгоняя кровь в онемевших запястьях. Эвинд положил шокер коммодора ему на колено.
— Если тебе покажется, что кто-то из нас блефует, убей того к чертовой матери! — посоветовал он.
Гибкие пальцы Аньо тронули регулятор мощности и крепко сжали серебристую рифленую рукоятку.
— Лучше бы ты дал мне ту гранату.
Эвинд усмехнулся:
— Теперь, когда нас двое против двоих, можно и признаться. Тадж был прав это действительно не граната, а мыльный шарик из ванной премьер-лейтенанта Сардкойн. Наша Страж Крови любит экзотику.
— Ах ты…
Штурмовик дернулся к Эвинду, секунд-лейтенант вскинул лучевик.
— Теперь я уже не блефую, — предупредил он, — и выстрелю без колебаний, если понадобится.
— Что все это значит? — не выдержал коммодор. — Что вы затеяли? Предупреждаю: вам не удастся долго держать нас в заложниках!
— Это и не понадобится, — качнул головой Эвинд. Дуло лучевика в его руках смотрело прямо на пленников. — Просто делайте все, что я вам скажу.
— Надеешься вытащить своего дружка? — Злость от своего поражения заставила Таджа забыть даже о присутствий коммодора. — Не выйдет! Он сдохнет с минуты на минуту, ясно?
Эвинд взглянул на Грамеана:
— Не так уж долго осталось ждать… Через пятнадцать сотых галачаса 'Непобедимый' выйдет из подпространства — в пределах системы Зианд, не так ли, мой коммодор? И, как только это произойдет, вы прикажете связистам немедленно соединить вас с полковником Морианом.
Лицо Глесса Грамеана побагровело, на висках вздулись жилы.
— Никогда! — бешено крикнул он, так стиснув костистые кулаки, что они побелели. — Тебе проще убить меня!
Эвинд покачал головой:
— Я не буду вас убивать. Я поступлю с вами так же, как с премьер-лейтенантом Сардкойн, — оглушу и потребую связи вашим именем.
На коммодора страшно было смотреть.
— Ты этого не сделаешь!
— Сделаю. И уж тогда-то точно все узнают, что тут произошло. Немилость Императора — ничто по сравнению с тем позором, который вас ждет.
И Грамеан, и Эвинд знали, что это правда.
— Что я выиграю, связавшись с Морианом?.. — угрюмо проговорил опальный коммодор.
— Возможность сохранить все в тайне, — прозвучал голос с сияющего белизной ложа. Аньо понял и принял игру Эвинда. — Вы еще не настолько испортили дело, коммодор, чтобы полковник Мориан захотел предать дело огласке.
— А мы с Аньо согласны и помолчать, — с усмешкой закончил секунд-лейтенант.
Глесс Грамеан сжал губы так, что они превратились в нитку, крылья тонкого носа дрогнули.
