советником по делам Владычества. Может, удастся хоть как-то повлиять… А ты?
Эвинд пожал плечами:
— Кажется, сейчас это решают за меня.
Губы Аньо шевельнулись, словно он пытался вспомнить, что такое человеческая улыбка.
— До сих пор ты не очень-то уважал чужие решения, лейтенант.
Эвинд качнул головой и протянул Аньо руку:
— Удачи тебе, Ки-Эр-Нуат.
— И тебе тоже, Эвинд.
Дверь бара открылась.
— О, мой лейтенант! — прощебетала Лива Карсел. — Я везде ищу вас… Журналисты хотели задать вам несколько вопросов.
— Пошлите их в Глубокий Космос.
Координатор Карсел покачала головой:
— Это ваша обязанность, мой лейтенант. Вы не имеете права от нее отказаться. Идемте, сегодня все собрались чествовать вас, вы не должны портить людям праздник.
Эвинд увидел, как Аньо чуть заметно поднимает бровь, словно говоря: 'Вот то, что я говорил тебе о бремени деяний'.
— Да будь я проклят, я не просил их делать из меня героя!.. — взорвался Эвинд. Лива Карсел холодно улыбнулась:
— Хотите вернуть Великому Дому его Золотой дар? У вас нет выбора, лейтенант. Милость Звездного Пламени возвращают только вместе с жизнью.
Эвинд взвесил Золотую цепь на ладони и криво усмехнулся.
— Думаете, я не понимаю, в чем причина этой 'милости' Императора?.. Нужно было поставить на место коммодора Грамеана, показать, что его проступок не забыт и не будет забыт никогда.
Офицер по особым поручениям взглянула на него спокойно, чуть свысока:
— Те, кто принимал решение насчет вас, так и подумали, что вам понадобится кое-какие… дружеские объяснения. Я вам их передам. Вы не знаете, какие проблемы приходится решать секретным имперским службам… Здесь замешана политика, мой лейтенант, большая политика. Ваше возвышение, ваш прыжок на два звания сразу — думаете, это признание каких-то там боевых заслуг? Вы просто удобный случай показать, как высоко ценится в Империи героизм и мужество: даже если они проявлены штрафником- кадетом из опального варварского мирка.
Эвинд оттянул с горла воротник мундира:
— Вы…
Лива Карсел посмотрела на него, как мать на шустрое, но пока несмышленое дитя:
— Разве вам есть на что жаловаться, мой лейтенант? Многие позавидовали бы вашей доле: стать офицером из полурядовых, как вы, — об этом будут мечтать молодые люди, девушки будут вешать ваш стереопортрет у себя над кроватями. Союзники и провинции станут посылать в армию Двенадцати Созвездий вдвое больше своих сыновей, надеясь, что те прославят свою малую родину, как вы — Теллару. Слава, мой лейтенант, — разве это так уж плохо?
— На роль рекламного щита я не гожусь, — хрипло сказал Эвинд.
— После Тьерс подобная участь вас не минует, разве только вы умеете поворачивать время вспять. А оплата за покорность… судьбе вам понравится. Лива Карсел обворожительно улыбнулась. — Думаю, я могу сказать вам и сейчас, мой лейтенант. Вы направлены в военную академию на спутник Ал'Тро-оны, одну из Железных Звезд… Приказ вы получите утром. Там огранят все ваши проявленные таланты — вы ведь когда-то уже начинали проходить эту систему подготовки и дальше откроются широкие перспективы. Мало кто сможет встать поперек дороги человеку, которого отличил Император Кроме самого Императора.
— А мои люди?
— Они вернутся на базу Кризи. Вы сможете забрать их к себе, когда, достигнете должного ранга. Служить среди смертников-истребителей герою Империи не подобает.
Эвинд почувствовал, что голова у него вот-вот расколется. Гибель или лучшее военное училище Империи, карьера кадрового звездолетчика, о чем он мечтал когда-то… Выбор был перед ним, стоило только сказать слово.
Лива Карсел чарующе улыбнулась и взяла юношу под локоть.
— Не будьте таким хмурым, мой лейтенант, — в любом случае, ничего уже изменить нельзя. У вас теперь особая судьба, вы больше не человек. Тот Самый Эвинд, вы — символ Вы — Империя, — пропела девушка и повернулась так, чтобы молодому офицеру было удобнее взять ее под локоть — Так идемте, мой герой. Публика давно вас ждет.
Часть II
ШАД ЭВИНД
Вокруг была неописуемая пустота — вязкая и плотная затягивающая бездна Синие молнии оставили причудливый след — терпкое дыхание послегрозового озона и едкий, сильный запах гари, искристая тьма была, как вода, медленно застывающая при стуже. В этой пелене не оставалось ничего — ни ощущений, ни эмоций, ни смерти, ни жизни Эвинд из последних сил попытался освободиться, цепляясь за единственное, что ему еще не отказало, — воспоминания но леденящие струи добрались наконец до сердца, и все на свете потеряло какое бы то ни было значение И только где-то внутри еще тревожно пульсировала не до конца усыпленная холодом клеточка, требуя стряхнуть оцепенение, ожить, проснуться… Проснуться?
Веселый золотистый свет, ничуть не уступавший лучам утреннего солнца, заливал просторную низкую комнату — полукабинет-полуспальню Темно-синяя форма флагмана — полковника Имперского Звездного флота — в полной готовности лежала у постели, трехмерный стереоэкран рабочего терминала в углу мерцал в ожидании команды на запуск подготовленных документов От 'окна' с изображением поросших можжевельником холмов веяло искусно воспроизведенным смолистым духом.
Половину противоположной стены занимал портрет Императора.
Голубые слои атмосферы плавно перетекали в черноту космоса над головой повелителя Империи, и Двенадцать Созвездий казались огненными брызгами в его густых темных волосах. С плеч Великого Дома ниспадало церемониальное одеяние с символами Империи; драпировка ткани, сжатая в кулак сильная рука, чуть согнутое за мгновение до шага колено под одеждой казались осязаемыми, выступающими за раму портрета. Но лицо Императора скрывала тень, его черты были почти неразличимы — угадывалась только решительная складка губ, да глаза, тоже едва различимые на фоне звезд, преследовали смотрящего на портрет, в какой бы части комнаты тот ни стоял.
Флагман Шад Эвинд, командир имперского ударного линкора 'Шквал', отвел взгляд от Императора и легонько тряхнул головой, чтобы окончательно сбросить сонную одурь. Ночное бдение над треклятыми отчетами выматывало сильнее, чем сутки боевой вахты в тылу врага. Нужно было прийти в себя; Эвинд направился в душ, бросил по дороге взгляд на часы, назвал условный код городского дома:
— Запросить ИскИнт-хранителя. Узнать, спит ли моя жена.
Ответный сигнал видеофона пропищал почти сразу же. На табурете у стола появилось трехмерное изображение красивой женщины в домашнем; граница видеозоны отсекла половину от ее чашки с утренним напитком.
Флагман, улыбнувшись, выглянул из душевой:
— Не думал, что соединюсь с тобой сразу же, — я велел станции не беспокоить тебя, еспи ты еще спишь…
— Как видишь, я уже не сплю, — резковато отозвалась она.
Офицер пристально посмотрел на жену.
— Все в порядке?..
— Твой дом — твой тыл, разве тут может что-нибудь случиться?
