чем вспомнить.
Была у него во время борьбы против проекта Кореня - Марта и такая теория, и выведенные 'формулы надоедания астронавтов друг другу'.
'Не осталось у нас времени ни тосковать, ни горевать, ни надоедать друг другу, - подумал Иван. - Только цель и дело. Во Вселенной по- вселенски.'
- Зачем ты так ей сказал? - спросил он пилота.
- А затем! - тот понял, о чем речь. Он, закатав штаны, собирал губкой воду с пола. - Зачем ей любить воспоминание? А она такая, будет любить и ждать. Молодая же, пусть найдет кого-то, не портит себе жизнь.
- А ребенок?
- Ребенок? - Тони замер с губкой в руке, на ноги ему стекала вода. - Да ты что?!
- Неужто она тебе ничего не сказала? - поразился капитан. - Вот это да... черт бы вас взял, молодых любовников!
Бруно ошарашенно смотрел на обоих: и он впервые услышал об этом.
II
За двое суток, пока двигатели остывали, контейнеры отдалились на восемь тысяч километров. Но прожектор, наведенный капитаном, все еще нащупывал их в прозрачной пустоте, телескоп обсерватории различал. Даже по изменению блеска можно было угадать, что они медленно вращаются.
Но вот пространство обзора в телескопе сместилось, блестки исчезли в окуляре. Это Летье маневровыми двигателями сместил 'Буревестник' на прежний хотя теперь, собственно, новый - курс. Иван выключил прожектор. На душе стало спокойно и пусто.
В отсеке УЗП, 'основном месте нашего обитания', как шутил Аскер, тоже все было готово. На счетчике автомата набрали '44700' - часов. Им доведется на пять лет с месяцем выключить себя из жизни. Кнопки управления теперь были в баке Кореня.
- До встречи у Солнца! - Тони первый вскочил в свой контейнер.
- До встречи!
Капитан заморозил товарищей, влез в прохладную воду, осмотрелся напоследок. Через четверть минуты после того, как его обработают генераторы УЗП, погаснет свет на корабле, из двигателей снова выдвинутся многокилометровые форсажные столбы белого пламени; звездолет, темный и безмолвный, будет разгоняться до скорости 0,91 от световой, летя прочь от оранжевой лже-звезды за кормой.
'Выключаю время', подумал Иван, набрал воздуха в легкие, нырнул и нажал нужную кнопку.
.................
'Выключаю время'. И он помимо воли едва не нажал кнопку второй раз: был почти уверен, что система не сработала. Ничего ж не почувствовал - а значит, и не произошло. Только воспоминание о том, что сталось с ним прошлый раз, удержало руку. Вылез. В отсеке было темно. Вода стала теплой. Мозг и тело Ивана зафиксировали только эти два факта: стало темно, вода подогрелась.
Нащупал выключатель пакетника, повернул, зажегся свет. Даже тишина была прежней.
Ничего не изменилось в отсеке, только воздух стал немного затхлым и попахивал горячим металлом. Корень снял покрышку с автомата: ага, латунные винтики позеленели, оловянные точки у микросхем стали серыми.
Прежде чем вернуть к жизни товарищей, капитан направился в обсерваторию. Звездный туннель, в котором летел 'Буревестник', блистал обручами ярче и голубее. Он включил противовращение: туннель рассыпался звездными россыпями и пылью. Под его ногами ослепительно сияла желто-белая звезда: у нее можно было различить маленький диск. Из-за невесомости капитану показалось, что он падает на нее. 'Солнце. Все в порядке.'
И тишина была не прежней: двигатели отработали свое, разогнали корабль до 0,91 от световой, отключились. Поэтому звезды впереди сместились по спектрам в голубую стороны, звезды позади в красную; и только с боков светили нормально. В том числе и Солнце.
Корень отправился пробуждать тех двоих.
III
Ждали третий час - все трое в чувствителных наушниках, каждый у своего приемника и в своем диапазоне. Ждали хоть какого-то радиосигнала; только тогда имелдо смысл посылать свои сообщения с заведомо более слабого, чем работающие в Солнечной, радиопередатчика корабля.
И спорили, что передавать. Только о факте обнаружения 'лже-звезды', о своем решении повернуть к ней и о тех троих в ледяных глыбах, что прибудут сюда через десятилетия - или и о своем проекте 'атаковать звезду'. Бруно настаивал на последнем, Корень и Летье находили, что это будет перебор.
- И так ведь примут за сумасшедших, по одному факти анти-времени... или 'анти-течения света', все равно. А если еще это добавить...
- Определенно решат, что у нас крыша поехала. Ты взгляни на все факты глазами нормальных землян: поворотили в другую сторону, выбросили в космос троих, половину экипажа - и все ради того, чтоб в звезду врезаться, ни больше, ни меньше. Ну, ясно же!
- Марина расскажет, подготовит. Она умеет.
- Это если долетит.
- Эх, Стефан как подвел нас! Удвоил бы вероятность.
- И Галинке напрасно не сказали.
- Да я и слов-то не подберу, - развел руками Корень; первая часть сообщения лежала перед ним, написанная на листке. - Вот чувствую, что правильно, так надо - а объяснить другим, тем более не побывавшим в нашей шкуре... нет!
Аскер смотрел на них с ироническим прищуром:
- Слушайте, друзья, если вы увиливаете не только от сообщения об этом, но и от самого решения: мол, доберемся до Г-1830, а там, может, переиграем, полетим назад... то дудки. Скорость 0,91с означает, что у нас не хвтит теперь топлива даже погасить ее у звезды. Не то что лететь обратно. Все уже решено.
Все трое замолкли. Наверно, было что-то подобное в душах капитана и пилота; умом решили, а подсознание противилось.
- А ведь это значит, что мы сейчас видим наше Солнышко в последний раз, молвил Корень.
- Наше Солнышко и наши места... - добавил пилот.
- Вот-вот, - утвердительно кивнул физик. - Дозрели. А слова ничего, слова я подберу.
Он неявным образом теперь становился главным - как автор идеи.
- Тс-с.. - поднял руку Летье. Сбросил наушник, птицей взлетел на мостик, включил на полную громкость динамики открытой связи. Астронавты затихли. До сих пор антенны корабля улавливали только шум радиоизлучений Вселенной - шорох туч межзвездной пыли и ионизированного водорода, невнятный шепот угасших звезд и далеких галактик. Теперь сквозь этот фон, похожий на отдаленный шелест морского прибоя на галечном берегу, пробивались размеренные тонкие звуки: 'Пи-и... пи-пи-пи... пи-и...' Вот пиканье прекратилось. Через минуту послышалось вновь.
- Приводной радиобуй, - прошептал Корень. - Включи противовращение, Тони.
Невесомость. 'Буревестник' завис в пустоте, направив, как насторожившийся зверь уши, параболоиды антенн к далекому Солнцу. Сигналы теперь шли уверенно и постоянно.
- Радиобуй 186, - расшифровал морзянку Летье.
Аскер вывел на экран компьютера таблицы из 'Каталога искусственных небесных тел', сменял их. Нашел.
- Приемник буя работает в полосе 450-451 мегагерц. Чувствительность две тысячных пиковольта. Маловато, чтобы услышать нас!.. Далеко проходим. Буй через промежуточный астромаяк связан с навигационной станцией на Нептуне.
- Нептун!.. - Тони смотрел на динамики, как на чудо. - Это ж почти Земля, я там год работал!
IY
В течение следующего часа поймали еще сигналы радиобуя 195, связанного с Титанией, спутником Урана, тоже на пределе слышимости. И это было все, Звездолет мчал мимо Солнечной почти со скоростью света, скоро уйдет из зоны связи - времени терять было нельзя.
Учли допплеровские поправки на скорость сноса, стали передавать. Голосом, компьютерными цифровыми импульсами, старой доброй морзянкой. Первую часть сообщения дал Корень:
'Внимание, Солнечная! Внимание, Солнечная! Говорит звездолет 'Буревестник', стартовавший к быстролетящей звезде Г-1830 в октябре 2048 года. Проходим на скорости 0,91с мимо Системы. Установили, что яркость звезды убывает - повторяю: убывает - пропорционально квадрату расстояния при сближении с ней. Соответственно уменьшается - повторяю, уменьшается параллакс. Видимо, столкнулись с обратным течением времени. Курс изменен на обратный, в точку 268 градусов 35 минут галактической долготы, 14 градусов 15 минут северной галактической широты. Видимый ориентир - альфа Скорпиона Антарес. Направляемся к истинному местонахождению звезды Г-1830, лучи которой направлены к ней. Повторяю: лучи Г-1830 направлены к ней. Три наших астронавта: Марина Плашек, Галина Крон и Стефан Март летят к Солнечной в анабиозных контейнерах; их скорость 0,3с, прибудут ориентировочно в 2115-17 годах. Следите за пространством в том секторе, в направлении созвездия Тельца. Перехватите их!
Капитан 'Буревестника' Иван Корень.'
Вторую часть - на страх земным ретроградам - выдал Аскер. Грубым голосом в микрофон, набычившись, склонив лысину, как рога.
'Внимание, Солнечная, говорит Бруно Аскер, физик. Открытое нами явление звезды с обратным течением света и, вероятно, времени равно и чужеродно, и крайне важно. Мы рассчитываем... (здесь все-таки и у него, хоть он и подтрунивал над товарищами, перехватило голос, пришлось откашляться) рассчитываем врезаться в истинную невидимую Г-1830 на скорости, максимально близкой к световой. И так создать сильное возмущение, кое может привести к потере звездой Г-1830 устойчивости. Тогда это возмущение будет наблюдаемо в межзвездных масштабах. Следите как за нашим новым направлением, за указанной точкой, так и за видимой Г-1830. Вероятный год достижения Солнечной возмущения - 2143-й. Шлите сюда еще экспедицию. Прощайте.
Бруно Аскер.'
Передать закодированной в морзянку и цифровые сигналы эту часть не успели: корабль вышел из зоны радиосвязи. Поэтому сообщение Кореня хоть с грехом пополам, но уловили в Солнечной, а
