жизни не составило труда.
Тем не менее мир был потрясен. Три землянина путешествовали в глыбах льда не от одной планеты к другой с типичными здесь скоростями; они летели со скоростью дальних звездолетов и прошли такие же расстояния. Чудо, что они не затерялись во вселенной.
... Рустам Синг, увидев на экране, как из камеры теплового пробуждения вышла сероглазая красавица, схватился за голову:
- И такую женщину я едва не испепелил ядерной ракетой!
II.
Высокий, слегка сутулый человек не спеша шагал по лестнице к комнате на пятом этаже, где отдыхали три астронавта. Председатель Звездного комитета Остап Искра весь день сегодня провел в Центральном архиве звездоплавания. И сейчас заново вспоминал то, что ему удалось узнать из старых научных отчетов, микрофильмов, фотографий, рапортов патрульных автоматов, даже газетных вырезок об этих троих.
... На расстоянии десяти парсек от Солнца у холодном просторе летит желтооранжевая, то есть невысокого накала, звезда, которую относят к созвездию Тельца. У нее нет названия. В звездном каталоге Гумбриджа есть только номер Г-1830. Невооруженным глазом ее можно различить только с Луны, где не мешает атмосфера. Звезда мчит к далекой группе Плеяд с необыкновенно большой скоростью 376 километров в секунду.
Лет восемьдесят назад ученые Центральной Лунной обсерватории обработали данные многовековых наблюдений за движением Г-1830 и пришли к сенсационному выводу: тело, что движется с такой скоростью по траектории звезды, не ожет принадлежать к системе Млечного Пути. То есть Г-1830 залетела сюда из другой галактики. Астрономы даже определили, из какой именно: из спиральной галактики М-33 в созвездии Треугольника.
Внегалактическая гостья в нашей системе! Сотни миллиардов лет две галактики, Млечный Путь и М-33 развивались независимо и изолированно друг от друга - если не принимать во внимание слабые, уловимые лишь телескопами лучи света, коими обменивались эти громадные сгустки материи. 730 тысяч парсеков разделяют Млечный Путь и М-33 - два с половиной миллиона световых лет. И во звезда оттуда летит поблизости, рядом, на расстоянии десятка парсек - рукой подать. Путешествие к ней равно полету в галактику М33.
Своя Галактика в то время казалась достаточно хорошо исследованной; поэтому чужая особенно привлекала. Наиболее всего нарастанием разнообразия сущего во Вселенной по мере удаления от Земли. На жарких каменистых плато Венеры космонавты обнаружили небелковую кремнийорганическую жизнь: там птероящеры водились в раскаленных пещерах, а ихтиозавры жили в озерах асфальтовой смолы. На раскаленной стороне Меркурия обитали металлоорганические насекомые. Первые автоматические ракеты, вышедшие за границы радиошумового фона Солнечной системы, принесли записи осмысленных сигналов, что шли из звездного ядра Галактики. Два десятилетия назад автоматические звездолеты зафиксировали у двух планет ближайшей к Солнцу звезды Проксима Центавра группы метеоров, которые 'произвольно меняли орбиты'. По анализу их электромагнитных излучений ученые пришли к чрезвычайному открытию: там в открытом космосе, в вакууме, живут сознательно-разумные кристаллические существа!
Выходило: чем дальше от Земли, чем более отличались от земных условия развития материи, тем необычайней с точки зрения людей был путь этого развития к высшей своей форме, Жизни, Разуму. Каковы же они около звезды из другой галактики, которая пролетала мимо на расстоянии всего десятки парсек?
... 'Какие-то десять парсек...' Искр покачал головой. Свет пролетает их за тридцать три года. Это значит даже сейчас, на высокой субсветовой тридцать пять лет туда, столько же обратно. А тогда, вначале Эры звездоплавания... Антивещество синтезировали искусственно. Снаряжение звездной экспедиции стоило столько же, сколько год жизни всего человечества. Техника анабиоза еще не вышла из лабораторий, да и там экпериментировали более на обезьянах и собаках.
Такое путешествие в то время было за пределом и человеческих сил. Нет, сильных и смелых людей было достаточно. Но в психике всех остался след двадцатого столетия - века революций, войн, невиданных открытий и изобретениий, кипения страстей и борьбы... Каждый, где бы он ни был, чувствовал, что дышит тем же воздухом, как и все, что дела и события на другой стороне планеты касаются и его, что спутник, пролетевший над ним, вызвал у него те же мысли, что и у миллионов других людей. Каждый чувствовал себя членом сложнейшей многомиллиардной семьи людей.
Мир расширился, жизнь людей стала многогранной и наполненной; за год человек исполнял больше замыслов и дел, чем в ХХ веке за десятилетие. И вырвать человека из круговорота жизни, обречь на многолетнее (даже многодесятилетнее) прозябание в Космосе обещало почти верное поражение.
... О, если бы в межзвездных перелетах и вправду были опасности, которые горазды описывать писатели в своих романах: облака зловеще-разумной пыли, коя разрушала обшивку кораблей, смертоносное излучение, космические ямы с потустронними свойствами, а тем более космические чудовища или железные роботы-дитаторы! Но уже во время первых полетов автоматических ракет стало ясно: космос такит в себе нечто куда более простое и страшное: опасность под названием Ничто. Ничего нет, даже смен дня и ночи. Даже тяготения, света, звуков. Тишина. Пустота. Тьма.
Тогда в памяти людей еще не сгладилось впечатление о поражении... нет, просто конфузе - с звездолетом 'Фрегат'. Машину оснастили уникальным оборудованием с безошибочно и точно действующими автоматами. Они вели корабль по курсу, делая все необходимые расчеты, перемещали грузы, готовили пищу, траслировали музыку и переговоры... даже открывали двери. А какой был конкурс для участников первого звездного полета! Все они должны были быть даровитыми учеными, хорошими спорсменами, не чуждаться музыки, живописи и литературыми, обладать юмором, привлекательной внешностью и т.д., и т.п.
Отобрали двадцать ярких индивидуальностей и отправили к альфа-Центравра по трассе, проложенной автоматическими ракетами.
И... 'Фрегат' вернулся, не пролетев и трети пути. Еще бы! Людей, кои привыкли к ежедневной напряженной деятельности, к разнообразию земной жизни, избалованных общим вниманием, вдруг обрекли на многолетнее безделие и забвение. Для них остановилась жизнь. Двадцать неповторимых индивидуумов осатанели от ничегонеделания, от купаний в шаровом бассейне, от упражнений на снарядах, даже от утонченных бесед друг с другом. Они насмерть перессорились, стали враждовать, интриговать - жизнь на корабле стала невозможной, опасной. Вернулись ни с чем.
Вспыхнули споры. Инженеры начали сочинять иные проекты. Может, вообще отставить людей от этого дела, целиком перепоручить исследование Вселенной автоматам? Но они лишь расширят и уточнят сферу Известного, ибо в принципе неспособны заметить Новое, ради чего и стоит лететь... Установить в околосолнечном пространстве многокилометровые телескопы-рефлекторы идеальной кривизны? В них можно рассмотреть планеты около ближних звезд так же подробно, как видим Марс и Юпитер. Но и это не то...
Кто-то даже предложил создать на окраине Солнечной системы 'спутник-интернат', в коем воспитывать будущих астронавтов с детства, с младенчества... Но автор этого проекта на всякий случай решил остаться анонимом.
Возобновились теоретическиее и экспериментальные поиски 'принципа сверхскорости', который позволил бы отказаться от положения теории относительности, что ничто материальное не может превзойти скорость света в вакууме. Возглавил поиски выдающийся физик Бруно Аскер. Ученые ломали головы, как с наименьшим расходом времени преодолевать будничные для Вселенной, но сверхогромные для нас дистанции, что разделяют звезды, - но не нашли ничего, что опровергло бы преобразования Лорентца (приписываемые Эйнштейну).
- Нынешних знаний явно мало, чтобы перейти к следующему в сравнении с релятивистской механикой этапу в теории движения и, понятно, в самом движении, - характеризовал ситуацию Бруно Аскер. - Нужны новые сведения о веществе, пространстве, мире. Чтобы добыть их, возможно, придется лететь не за десятки, а за сотни и тысячи парсеков. А чтоб лететь, необходимо знать сейчас то, что узнаем только после полетов, - принцип сверхскорости. Получается замкнутый круг.'
А мир звезд манил! Гипотетические сверхсвойства белых карликов и нейтронных звезд, сияющая пустота красных гигантов, направленное излучение космических частиц, шорох межзвездного водорода, невыразительное бормотание в радиодиапазоне гаснущих светил... Наблюдатели на неземных обсерваториях открывали все новые планеты у далеких звезд.
А желто-красная Г- 1830, гостья из другой галактики, уходила со скоростью 376 километров в секунду, удалялась каждый год на два размера Солнечной системы на семнадцать миллиардов неподвижными россыпями сияли над Луной и Марсом - влекли, будто поощряли людей, которые уже поняли вкус своего могущества.
Зов звезд! Остап Искра хорошо знал, что это такое. В ясную ночь не можешь спать, до галюцинаций выразительно представляешь сумеречные отблески на корпусе космолета, раскаленный до голубизны от громадной скорости рой звезд впереди. Мысли просты и величественны, забываешь о трудно пройденных парсеках пустоты и тьмы, о сосущем сердце одиночестве; остается лишь одно: что там, около ярчайшей звезд впереди?.. Не один раз этот зов срывал с Земли и бросал в пространство Остапа.
'Нужно набраться терпения, - говорили умудренно-умеренные. - Может быть, через полстолетия и удастся снарядить экспедицию к загадочной Г-1830. А пока увы!..'
Тогда шестеро заявили: 'Мы полетим к Г-1830.
