Полетим сейчас... строя в пути звездолет. На скорости 0,8 от световой!'
... Впрочем, сначала их было трое. Конструктор Стефан Март, инженер-космостроевец Иван Корень и межпланетник Антон Летье. Они опубликовали свой проект-программу сразу и полета в звездолете 'типа мастерская', и достройки его.
Звездолет-мастерская... Искра вспомнил фотоснимки этих троих, найденные в архиве. Смотрел и удивлялся. Ну, Антон Летье, тридцатидвухлетний красавец и асс номер один, понятно; тонкие черты лица, дерзкая улыбка и такой же взгляд, вьющиеся волосы. Такому все дается легко, сама жизнь игра... Стефан Март смотрел со снимка холодно и решительно, стиснув губы. Тоже, видать, человек честолюбивый и упрямый, готовый лечь костями, но доказать свое. Но вот Иван Корень. Простое мясистое лицо, короткие волосы с сильной сединой, толстые губы, простодушный взгляд несколько выкаченных глаз. Он выглядел медлительным, осторожным - из тех, что семь раз отмерят, один отрежут. Трудно было поверить, что именно ему принадлежала эта отчаянная идея.
Через некоторое время к ним присоединились две женщины: Марина Плашек лекарь, биолог и девятнадцатилетняя Галина Крон - инженер-радист.
Даже теперь такой - в принципе необоснованный - проект Звездный комитет взял бы под сомнение. В пространство должен был подняться не звездолет, а просто трехсотметровая цистерна с фотонными двигателями, большим запасом материалов, станков, инструментов, продовольствием ... и экипажемм из шести человек. Достроить и оборудовать звездолет эти смельчаки намеревались сами - в космосе.
'На приключения лучше не рассчитывайте, - предупреждал членов экспедиции Корень, - лететь доведется годы и годы, десятилетия. Это будни. Жизнь человека наполняют и делают содержательными работа и творчество. Ни развлечения, ни спорт, ни что иное их не заменят. Вот и спланируем все так, чтоб никогда не остаться без дела, исполнять задуманное, проявлять мастерство.'
Словом, Корень был человеком дела. Он хорошо все прикинул: за 12 лет пути шесть работящих специалистов смогут оборудовать звездлет, даже трудясь без натуги.
Но все равно проект многих шокировал. Столько проектных институтов и заводов, сотни тысяч специалистов трудятся над проблемой звездоплавания... и на тебе. Обойдутся без них. Нет, шалишь!..
'Послать людей в дальний космос на таком, с позволения сказать, звездолете - то же самое, что отправить их прямо на тот свет!'
'Если им посчастливится вылететь из Солнечной, все равно они не смогут затормозить у звезды.'
'Даже если затормозят у Г-1830, все равно астронавты не в силах будут развернуться обратно...' - и так далее, и тому подобное.
Наиболее яростно, как свидетельствовали пожелтелые страницы газет и протоколов заседаний многих комиссий, ополчился на проект Бруно Аскер - физик, математик, космолог, выдающийся ученый того времени. Студенты на видеолекциях и по сей день видят этого толстого дядю, слышат его грубый голос и далекую от академической изыскаанности речь. Ныне он классик.
А потом случилось непредвиденное: Бруно стал шестым участником экспедиции. Вероятно, это и решило судьбу голосования в Звездном комитете.
Астронавты стартовали отсюда, из Астрограда, шестьдесят девять лет назад, в октябрьский день 2048 года - на звездолете, который даже не имел названия. 'Назовем, когда достроим', - пообещал Корень.
И вот трое из шести вернулись... без корабля.
III.
Остап Искра приоткрыл дверь и остановился на пороге комнаты.
Глаза всех троих были прикованы к горам и морю, что расстилалось внизу. Женщины стояли на балконе обнявшись, мужчина несколько в стороне обперся о перила. Искра на мгновение увидел все их глазами, глазами людей, которые много лет смотрели только на приборы и на черное небо в колючих точках звезд.
И он, когда возвращался оттуда, жадно вбирал глазами белоснежные тучки, которые легко плыли в голубизне, синеватые снежные вершины гор, зеленые, пронизанные лучами солнца волны, разбивавшиеся, налетая на парапет набережной, на брызги и пену; на потоки машин, мчащихся по улицаммм, на зелень двухярусных бульваров, на фигуры и лица незнакомых, но родных людей... Он точно так вдыхал терпкий воздух, подставлял тело свежему предвечернему ветру с моря.
Остап Искра приблизился к троим.
- Ну... здравствуйте. Здравствуйте, Галина Крон. Я ведь не ошибся?
Девушка улыбнулась одними синими глазами, подала руку.
- А вы Марина Плашек?
- Да, здравствуйте, - услышал в ответ приятный чистый голос.
- Стефан Март, конструктор?
- Удивительно точно, - не без едкости усмехнулся тот, крепко стиснул протянутую руку. - Я просто в восторге. А вы?..
- Искра, председатель Звездного комитета. - Остап прошелся по комнате, сдвинул в ряд кресла, выкатил их на балкон. - Садитесь... и рассказывайте. Что с вашим звездолетом-мастерской, где он? Где остальные?
- Как, радиограммы не получены, вы ничего не знаете?!.. - голос Галины Крон задрожал. - Выходит...
- Ничего не выходит, Галинка, - сказал Стефан Март, усаживаясь в кресло. Не забывай, что на Земле прошло... какой сейчас год, председатель?
- Две тысячи сто семнадцатый.
- ... прошло 69 лет. За эти семь десятилетий было столько событий, что радиограмму могли потерять или забыть.
- Не потеряли, не забыли... во всяком разе, то, что дошло... - Искра достал лист бумаги, развернул. Но дошли, к сожалению, обрывки. Вот: '...ние, Солнечная!' - вероятно, 'Внимание'. 'Буревестник'... шумы... 'мы летим со скоростью ноль девяносто одна от световой...' - Искра вопростиельно взглянул на троих. - Выходит, сильно превысили расчетную скорость?
- Да, - кивнул Март. - Что там дальше?
- Снова шумы, нерасшифрованные слова... 'Местонахождение Г-1830...' опять шум. '... маршрута такие...' Вот фраза, которую разобрали, но она всех озадачила: '... яркость Г-1830...' - шум - '... пропорциональна квадрату расстояния до нее. Парлакс тоже...' - Председатель удивленно поднял голову. Зачем сообщать такое, из школьных учебников?
- Яркость звезды уменьшается пропорционально квадрату полетного расстояния до нее! - сердито сказала Марина. - Уменьшается, понимаете!
- Уменьшается!? - Остап пораженно глядел на женщину. Прижатый рукой листик на его колене трепетал на ветру. - Та-ак... 'Повторяю, паралакс уменьшается...' - шумы - 'Столкнулись с... течением... Вынуждены и должны...' - шумы - '... чтобы исследовать это явление...' - Искра вздохнул, подал листок Галине Крон. - Вот и все. Остальное не расшифровали даже вероятностные машины. Если учесть, сколько эти сигналы шли в пространстве, и это чудо... Вообще здесь все вспомнили, что ваш полет изначально, прошу прощения, отдавал авантюрой. Даже название кораблю вы дали в пути, привыкли к нему... а здесь ломали голову: что за 'Буревестник'!
Астронавты не слушали его, склонились над листком, завороженно смотрели.
- Значит, они все-таки пролетели в расчетное время! - воскликнула Галина. Удалось. И сейчас, наверно, возвращаются...
- Почему такой шум, искажения? - Март вопросительно глянул на Галину.
Может, передатчик?
- Передатчик был в порядке! - уверенно ответила инженер-радист. - Просто предел слышимости, Эфир Солнечной заполнен радиопередачами... Плюс скорость 0,91 от световой, допплеровские сдвиги частот. Все ведь было на пределе...
- И даже за, - кивнул конструктор. Задумчиво продекламировал: - '... как к нумизмату стершийся пятак, или как свет умерших звезд доходит.' Ну, приняли радиограмму - и что дальше? - повернулся он к Искре.
- Мы... то есть не мы. Тогда, в 2078-м, я был в своей первой экспедиции. Руководство комитета, судя по протоколам, недоумевало. Во- первых, при таком превышении скорости вы должны были сжечь весь запас аннигилята. А без него сами понимаете... Если учесть, что к вашей экспедиции многие относились скептично...
- Ну, конечно!
- Словом, решили, что вы попали в беду. Надо спасать. Но на такой скорости вас мог догнать только звездолет-автомат с радиоприводом. Его и послали - а том же 2078-м, в октябре. На скорости 0,93 от световой по вашей трассе. Он оставлял радиобуи, по которым передавал сообщениия...
- Какие же?
- Однотипные: прошел столько-то, ничего не обнаружил... через год: прошел еще столько-то, ничего не обнаружил... И так все эти годы. Как по-вашему, что мог подумать и решить Звездный комитет?..
- Что звездолет погиб. Спасателя уже отозвали?
- Приказ радировали вчера. После перехвата вас... увы, только троих. Аварийный выброс команды в ледяных астероидах - самый красноречивый признак, что 'Буревестника' вашего больше нет. Жаль, что обнаружили не всех... или они прибудут позже? Вы ведь тоже не одновременно. Что у вас там произошло?
- Они прибудут намного позже!.. - Галина рассмеялась, закинув голову; но в ее смехе был оттенок истерии. - И не в анабиозе. Дождаться бы...
- Дорогой председатель Искра, вы выловили всех! - Марина смотрела иа него ласково и благодарно. - Мы надеялись, что долетит и будет перехвачен хоть кто-то, чтобы рассказать... ну, в лучшем случае двое. Но перехватить в объеме Солнечной троих!..
- Да, техника эти семьдесят лет не стояла на месте! - добавил Март.
- Хорошо, оставим восторги на потом, - поднял ладони Искра. - Кстати, вы должны быть наиболее благодарны тем, кто вас так точно направил. Но сначала вопросы. Что произошло? Где еще трое? Где звездолет, если он не погиб и на трассе его нет? Ведь пространство есть пространство, сами понимаете; все видно. И наконец, что означает та фраза из радиограммы и ваша расшифровка ее: что яркость звезды Г-1830 УМЕНЬШАЕТСЯ от приближения к ней?!
- Пространство есть пространство... - раздумчиво повторила Марина Плашек. - И время есть время - так?
- Вы
