Александр Щёголев
Главный враг
Выстрел. Еще. И еще. Пули с забавным чмоканьем впились в дерево — пок, пок.пок… И тишина. Неземная тишина. Только что стрекотала местная живность, откуда-то неслись странные завывания и повизгивания, в листве диковинных деревьев шелестел ветер. И вдруг выстрел — и тишина. Как будто выключили звук. В груди образовалась космическая пустота, волнение исчезло — вот оно, началось!
Я бросился на сырой мох под ближайшим кустом, затем осторожно оглядел полянку. Снова раздался выстрел. С какой стороны, определить невозможно. Ударило в шлем — я автоматически пригнулся, окунув лицо в грязь. Неприятель меня видел. А я его — нет. Плохо. Я представил, как враг чуть опускает неизвестный мне смертоносный аппарат и неторопливо прицеливается. Перед глазами мелькнул пункт инструкции, я резво вскочил, пробежал несколько метров, петляя, плюхнулся носом в землю. Вовремя. Серия выстрелов слилась в оглушительный залп, на месте, где я только что лежал, взвился десяток фонтанчиков земляных брызг. Вот теперь я засек, откуда стреляли. С противоположного конца поляны. Тогда я отполз в сторону, достал бинокль, высунулся и начал осматривать предполагаемое местонахождение противника.
Методично изучая один объект за другим, я заметил: в кроне невзрачного деревца — прямо напротив — что-то блеснуло. Я прибавил увеличение, и бинокль негромко загудел. Дерево резко скакнуло на меня. Теперь — вверх по стволу, осторожно, внимательно… Так и есть! За листьями был виден неясный силуэт.
«Если обнаружишь неприятеля, который не нужен тебе для решения боевой задачи, — уничтожь!» Я повернулся с живота на бок и подвинул сумку. Быстрее, солдат!.. Психогенный излучатель. Не то, не то… Лазер. Ну, лазером действовать глупо, все равно что хоккейной клюшкой играть в гольф. Ага, вот она! Коробка, на которой нарисован светящийся череп. Внутри — боеприпасы. Здесь сойдет обычная осколочная граната; я торопливо нащупал автомат и отработанным движением вогнал гранату в приемное гнездо. Затвор растянулся, аппетитно зачавкал, принимая угощение. Ствол сделался короче, но пошире. Я поставил автомат на ножки и тщательно прицелился.
Звук выстрела был похож на звук открываемой пробки. Приклад мягко, по-дружески толкнул меня в плечо. На экране прицела я увидел, как дерево будто взорвалось изнутри: верхушка отлетела, ствол раскололся надвое, во все стороны посыпались какие-то ошметки. Я непроизвольно улыбнулся. Сознание отлично выполненного долга всегда доставляет радость.
По инструкции мне следовало осмотреть место, попытаться найти останки неприятеля, принадлежащие ему вещи, — короче, проконтролировать ситуацию до конца. Но я помнил, что случай не совсем обычный. Уничтоженный противник, по всей видимости, был дозорным. Значит, он имел связь со своей базой и наверняка сообщил о моем появлении. Скорее всего, в населенном пункте объявлена боевая тревога, а по направлению к этой злосчастной поляне уже мчатся на полном ходу вражеские бронетранспортеры, битком набитые солдатами. Да, встреча с дозорным усложняла мою задачу. Я вздохнул. Что ж, пункты и параграфы инструкции предусматривали и этот случай.
Сук был толстым и весьма неуютным. Острая чешуя терзала тело через ткань комбинезона. Руки были как ватные: вскарабкаться на дерево, да еще при полном снаряжении — это тебе не на курорте отдохнуть. Нетренированный после такого упражнения валялся бы сейчас, не в силах сопли подтереть. А вообще, позицию я выбрал хорошую. Обнаружить меня в листве трудно, незамеченным к дереву подобраться невозможно, и дорога просматривается в оба конца. Чешуйчатый сук будто для того и создан природой, чтобы я установил на нем ножки автомата. Очень удобная позиция.
Впрочем, вот и те, кого я жду. Вдалеке появились две темные точки, они быстро приближались, и вскоре я смог их разглядеть. Это были странные полусферы, двигавшиеся непонятным образом, во всяком случае, ни колес, ни гусениц они не имели. Силового поля, по всей видимости, тоже не было. Если бы эти механизмы находились на некотором расстоянии от поверхности, тут можно было бы сказать с уверенностью — силовое поле. Но эти полусферы касались земли, они словно бы скользили по дороге. Создавалось впечатление, будто взяли большой шар, разрезали его на две половинки, поставили эти половинки на дорогу выпуклостью вниз и подтолкнули. Предварительно, конечно, посадив туда солдат.
А то, что сидящие в полусферах существа — солдаты, было вне сомнений. В одинаковых одеждах, в одинаковых головных уборах, они были как капли воды похожи друг на друга. Каждый держал в руках толстую палку с набалдашником — вероятно, оружие. Но самое главное — эта раса была гуманоидной! Существа, сидящие в полусферах, походили на людей. Голова, туловище, руки, ноги. И при всем при том они отличались от нас. Как, например, кошка отличается от собаки тех же размеров. Разница между ними есть, по виду сразу определишь, где кошка, а где собака, но описать словами эту разницу на редкость трудно, только злишься зря. Так и здесь. Главным же, повторяю, было следующее: существа оказались гуманоидами, и логика их, и тактика, наверное, сродни нашей, человеческой. С таким противником приятно воевать.
Я навел прицел на резкость и уставился в маленький экран. Там две полусферы медленно приближались к перекрестию в центре. За мгновение до того, как первая машина войдет в перекрестие, я нажал на спуск. До меня донесся далекий взрыв. На экране я увидел: страшная сила подбросила первую полусферу в воздух — нет, это была уже не машина другой цивилизации, это было гигантское облако пыли. Вторая полусфера заметалась, по ней я дал очередь оставшимися гранатами.
Дерево испуганно задергалось. Я успокаивающе похлопал его по чешуйчатой коре (как будто оно могло понять мой жест!) и с удовлетворением оглядел в бинокль дорогу, на которой дымились две воронки. Затем начал слезать вниз. Сумка за спиной тяжело бултыхалась. Когда оставалось около метра, ноги мои вдруг потеряли опору, и я рухнул сапогами на мягкую пушистую землю, умело спружинив на бок. Вскочил. Что такое? Огляделся. Дерево издевательски шумело листвой, и тут такое зло меня взяло! Не помня себя, я схватил камень и замолотил им по стволу, что-то яростно крича — одним словом, психанул. Только когда до меня дошло, что камень в моей руке вырывается и визжит, как поросенок, я пришел в себя. Брезгливо отшвырнул его в сторону и достал из кармана сумки активатор. С мстительной радостью я смотрел, как дерево зашипело, затрепетало и буквально в пять минут высохло. Потом окончательно оправился, обтер перчатку от дурацкой слизи, которую камень выделил мне на ладонь, и бодро зашагал к дороге. Вскоре я стоял на краю воронки.
В черной вонючей жиже плавал всякий хлам. Свеженькая помойная яма, этакое маленькое болотце, над которым витал запах послевзрывных газов. Я даже не предполагал, что обычная фугасная граната обладает такой страшной разрушительной силой. Скорее всего, она послужила причиной взрыва самого механизма. Неподалеку валялись знакомый головной убор и палка с набалдашником. Я подошел, взял в руки головной убор. Он напоминал берет и был разорван по краям. Еще он был теплым, липким, и я гадливо бросил его обратно. Палку с набалдашником трогать не стал — это могло быть опасно.
Я направился ко второй воронке и тут явственно услышал голос. Что за наваждение? Остановился, прислушался. И вдруг заметил маленькую коробочку — голос доносился оттуда. Я рассмеялся. Это была всего-навсего рация! Собственно, прибор назвать рацией было нельзя, рация — термин земной, а я находился отнюдь не на Земле. И не должен был это забывать… Хотя, какое имеет значение, как
