этого художника…
Бродя по выставке, Райан достиг зала, где экспонировались металлические композиции. Там он чуть не столкнулся со старейшей представительницей коллекционеров-аристократов леди Фионой Фарнсуорт – вернее, с инвалидным креслом, к которому она была прикована уже несколько лет.
– Помедленнее! Ничего не вижу! – крикнула леди Фиона своей компаньонке, взмахнув указкой с ручкой из слоновой кости.
В углу зала Райан заметил Виолу Лейтон – она беседовала с какой-то женщиной, стоявшей к нему спиной. Очень короткая светлая стрижка, не ноги, а загляденье, облегающее черное платье… Многообещающий вид! Райан одним глотком допил джин и заторопился к ним: ему хотелось отвлечься от мыслей о Лорен.
Внезапно блондинка обернулась – и Райан буквально прирос к месту. Лорен?! Не может быть!
На какую-то секунду он почувствовал себя абсолютно безоружным. Платье обтягивало ее, как перчатка, но стоило ей шелохнуться – и оно распахивалось, обнажая сногсшибательные ноги. Еще больше его заворожил вырез, спускавшийся до самого пояса. Казалось, стоит ей набрать в легкие побольше воздуху – и можно звать фотографа из «Плейбоя».
Мужчин в зале разом перестали интересовать картины на стенах: все уставились на Лорен. Райан чуть не заскрежетал зубами от приступа ревности, еще немного – и он врезал бы по физиономии кретину, посмевшему с ней поздороваться. До его слуха донесся ее хрипловатый смех, и Райан не выдержал. Ну ее к черту! Он развернулся и уже собрался спасаться бегством.
– Подожди, Райан.
Он оглянулся. Лорен направлялась к нему, и у него снова перехватило дыхание. Дай ему волю, он набросился бы на нее прямо посреди галереи. «Беги от нее без оглядки, иначе пропадешь!» – требовал внутренний голос.
– Чего ты хочешь?
– Поговорить с тобой. – Она взяла его за руку и поспешно добавила: – Я прекрасно помню твои слова о серьезных намерениях. Не знаю, поверишь ли ты мне, но вот, видишь, я постригла волосы и полностью обновила гардероб. Может быть, это глупо, но я старалась для тебя. – Лорен тяжело вздохнула. – Почти все, что ты вчера сказал, – правда. Только то, что рядом со мной всегда были пожилые мужчины, объясняется не совсем так, как ты думаешь… Как бы то ни было, я готова к переменам в своей жизни!
Райан небрежно пожал плечами, маскируя безразличием свои истинные чувства. Дьявол! Догадывается ли она, какие страдания ему причиняет? До вчерашнего вечера он и сам был в полном неведении, твердя себе, что не может испытывать влечение к дочери Каролины Армстронг. Тем не менее, влечение было налицо – и не только влечение… Накануне он обрушил на Лорен все обвинения, какие только смог, в том числе не до конца продуманные, – так хотелось ее наказать. Дернул же его черт ляпнуть про «серьезные намерения»! В его жизни нет места женщине – во всяком случае, сейчас, в разгар секретной операции. Разумеется, подобно любому человеку на свете, ему хотелось покоя и тепла. Но пока что ему нельзя расслабляться, утрачивать бдительность.
Пока Райан боролся с собой, к нему подъехала леди Фиона и ткнула его своей указкой.
– Мистер Уэсткотт! – Она смотрела на него из кресла слезящимися голубыми глазками. – Вы не знаете, собираются ли Кортрайты распродавать эту коллекцию?
– Не исключено, Фифи. – Он поглядывал на Лорен краешком глаза. Если бы эта женщина принадлежала ему, он ни за что не выпустил бы ее из дому в таком развратном наряде. – Ходят слухи, что «Сотби» выставит ее осенью на аукцион.
– «Сотби»! – фыркнула леди Фиона. – После той позорной австралийской сделки я перестала иметь с ними дело.
Райан кивнул. Однажды австралийский воротила Алан Бонд, покупая «Ирисы» Ван Гога за пятьдесят четыре миллиона долларов, занял часть этой суммы у самого аукционного дома. После этого цены «Сотби» стали вызывать у коллекционеров обоснованный скептицизм: подобная практика способствовала искусственному вздуванию цен.
– А теперь в те же игры играет и «Кристи», – сказала леди Фиона, обращаясь к Лорен. – Я отказываюсь покупать картины у аукционных домов!
– Верно, лучше обращаться к самостоятельным дилерам, – поддакнула подошедшая к ним Виола.
– Вы-то откуда знаете? – Леди Фиона возмущенно взмахнула указкой. – Вы вообще собираетесь выставлять коммуниста!
– Теперь он – британский подданный… – пробормотала Виола, но леди Фиона уже подала своей компаньонке знак двигаться дальше.
– Вот вам коллекционер, способный погубить Игоря: из-за нее у многих может сложиться дурное впечатление о его работах. Для этого их даже не обязательно видеть. – Виола проводила инвалидное кресло негодующим взглядом.
– Это не кресло-каталка, а настоящий трон на колесиках, – заметил Райан. – Но выставку она посетит, помяните мое слово!
Виола внезапно поморщилась. Райан проследил за ее взглядом и увидел Мутси Маккалистер в узком багровом платье в обществе Клайва Холкомба.
– Десять фунтов мусора в пятифунтовом мешке!
Виола не прореагировала на его шутку, и Райан понял, что ей до сих пор тяжело видеть Холкомба.
– Я слышала, что Мутси превратила его в меховщика, – пожала плечами Лорен. – Он делает довольно стильные манто, копируя «Фенди», и продает их в бутике в Найтсбридже.
– Ничего, скоро он обоснуется в метро, – предрек Райан. – Рядом с «Мутси-Тутси» найдется местечко и для шкурок.
– С меня довольно! – заявила Виола и зашагала к двери.
– А я, пожалуй, побуду еще немного, – сказала Лорен. – Ты проводишь меня домой, Райан? – Она жизнерадостно улыбнулась.
– Конечно, – выдавил Райан.
Нет, он все-таки окончательно спятил. Лорен – такая же стерва, как ее мамаша, об этом не следует забывать. Так что же тогда с ним творится, почему ему так хочется верить ей?.. Райан не видел в происходящем никакой логики.
– Почему ты не встречаешься с матерью? – резко спросил он.
– Давай пойдем куда-нибудь, где можно спокойно поговорить.
Они спустились в бар. Себе Райан заказал джин, ей – коктейль «Мальверн» с долькой лимона. Лорен некоторое время молча помешивала в стакане соломинкой, потом тихо сказала:
– Если ты действительно хочешь знать, я тебе расскажу… Видишь ли, мой отец был прекрасным человеком. Его уже четверть века нет в живых, а я по-прежнему по нему тоскую. Когда мать вышла замуж во второй раз, она выбрала то, чего ей недоставало в первом браке, – деньги. Я была еще слишком мала, чтобы это понять. Вообразила, что она снова нашла добряка, вроде моего отца. – Лорен старалась сохранить самообладание. – Я не знала, что на свете бывают такие люди, как Руперт Армстронг.
Она нахмурилась, взгляд стал отсутствующим. В который раз она переживала страшное прошлое, и слова срывались с губ словно помимо ее воли. Слушая ее, Райан чувствовал, как его переполняет гнев. Даже джин не помогал успокоиться. Лорен еще не успела рассказать о гибели Тодда Хейли, а он уже был готов задушить Армстронга собственными руками.
Райан очень явственно помнил, как этот мерзавец надевал очки, увеличивавшие его змеиные зрачки, и с важным видом изучал контракты якобы на отправку фосфатов. С каким злорадством этот живодер ставил на документах свою подпись, обрекая на гибель тысячи детенышей из видов, стоящих на грани вымирания! Просто убить Руперта было бы непростительным милосердием. У Райана зародился другой план. Скоро он вернется в Марракеш, и тогда…
– Что ты делала после смерти Тодда? – спросил он.
И Лорен продолжила свою историю.
Пол вернулся из Парижа через несколько дней после того, как Лорен узнала о гибели Тодда. Она была слишком подавлена, чтобы восторгаться новыми красками, которые привез ей брат. Она даже не
