время от времени замирая и осматриваясь, потом ускорил шаги. Его поведение мне не очень нравилось. Еще меньше мне понравилось, когда примерно часа через полтора, в очередной раз оглядевшись, он выругался сквозь зубы.
– Что такое? – испугалась Женька. Я к тому моменту тоже успела оглядеться, и у меня появилась догадка, потому что кривая береза, что росла напротив, показалась мне знакомой, еще через десять минут я увидела валун, поросший мхом. Сомнения меня оставили, мы вновь оказались вблизи Черного озера.
– Началось, – пробормотал Козлов. Женька побледнела и спросила:
– Что началось?
– Кружит, – пожал плечами Виктор Алексеевич.
– Заплутали? – не унималась Женька.
– Хуже. Она нас не отпускает.
– Кто не отпускает?
– Зона, – сердито ответил он. – Так, не паниковать, попробуем взять левее.
Лицо его было сосредоточенным, и говорил он решительно, но в глазах затаился страх.
– Хорошо, возьмем левее, – как можно спокойнее сказала я.
Мы опять пошли, держась поближе друг к другу. Женька взяла меня за руку и больше ее не выпускала, я была очень благодарна подружке за то, что она, против обыкновения, помалкивает. На этот раз мы шли больше двух часов, а потом вновь увидели березу. Козлов достал компас, но от него не было никакой пользы, стрелка качнулась сначала вправо, потом влево, описала полный круг и начала показывать разные направления, север был то за спиной у нас, то впереди, то чуть левее. Козлов тревожно посмотрел на небо, а я на часы. Время поджимало.
– Попробуем пройти вдоль берега и дальше через болото, – сказал Козлов. Я не была уверена, что он знает, как следует поступать, но лезть с вопросами не решилась, если он начнет паниковать, отсюда нам точно не выбраться, по крайней мере сегодня.
Мы пошли вдоль берега. Я заметила, что Козлов старался к озеру не приближаться, мы свернули и начали углубляться в болото, правда, пока идти можно было, ничего не опасаясь. Под ногами чавкало, и ходьбе кочки мешали, но это было все-таки не то болото, которое внушает смертельный ужас.
Чахлые деревья по сторонам выглядели зловеще. Тут возникла новая напасть. Вода у нас давно кончилась, а пить хотелось страшно. Женька тяжело дышала, то и дело спотыкаясь о кочки, я поняла, что долго тоже не выдержу, мы начали отставать. Козлов то и дело оборачивался, уговаривая нас:
– Потерпите еще немного, скоро будет легче.
Через час стало ясно: мы опять идем по кругу, болото действительно кончилось, но вышли мы все к тем же валунам. Козлов сел на один из них, вытер испарину со лба, достал флягу, сделал несколько глотков и протянул нам:
– Пейте.
Женька с благодарностью взяла флягу, я наблюдала с вожделением, как она пьет, наконец она передала флягу мне.
– Это зверобой, – сказал Козлов. – Жажду хорошо утоляет.
Вкуса я не почувствовала, в тот момент вода из лужи была бы лучшим подарком.
– Что будем делать? – немного отдышавшись, спросила Женька.
– Попытаемся еще раз. На ночь здесь оставаться нельзя, такого страха натерпимся, тут бывалые мужики… вы как, идти сможете?
– Так выбора все равно нет, – пожала Женька плечами.
И мы пошли. Вернулись к валуну, который встретили первым, и опять взяли левее. Примерно через час показался овраг, Козлов повеселел.
– Слава богу. Девчонки, прибавьте шагу.
Он дал нам хлебнуть из фляги, и мы направились через овраг. То, что от озера мы вроде бы отошли, придало нам моральных сил, а вот физических почти не осталось. Ноги заплетались, перед глазами стоял туман, в груди пекло, чувство было такое, что грудная клетка сейчас взорвется. Женька, держась за мою руку, трясла головой и все чаще закрывала глаза, я со страхом наблюдала за ней. Козлов успел уйти вперед, я старалась шагать быстрее, но ноги стали точно ватные, Женька сделала еще несколько шагов и вдруг повалилась в траву.
– Ты чего? – испугалась я, хотя мгновение назад была уверена, что тоже грохнусь в обморок.
– Сил моих больше нет, – простонала Женька. – Анфиса, у меня глюки. На нас кто-то смотрит, вон оттуда.
Я взглянула в том направлении и увидела большую ель. Ветви опущены вниз, совершенно неподвижны, а чувство было такое, что там, под густым лапником, кто-то затаился.
– Не дури, – сказала я и поняла, что мне очень хочется завизжать.
– Анфиса, это мне наказание за мои грехи, – жалобно причитала Женька. – В церковь не хожу и веду разгульный образ жизни. К мужикам отношусь по-свински, Петечку обидела, а он хороший.
– Завтра пойдем в церковь, а Петечке ты позвонишь, скажешь, что от него без ума, только поднимайся.
Тяжело опираясь на мою руку, Женька встала. К нам бежал Козлов.
– Что с ней? – спросил испуганно.
