на коленях, что забыла, о чем они говорили.
Ник ухмыльнулся и провел длинным указательным пальцем сверху вниз по середине ее спины, что заставило Кей непроизвольно вздрогнуть и выпрямиться.
— Баловать меня. Я спросил, стали бы вы баловать меня, когда я был очаровательным малышом?
— Встаньте, Мак-Кейб, — сказала Кей, но не очень настойчиво.
— Побалуйте меня немного, Кей. — Он взял ее ладонь и положил ее себе на темные волнистые волосы. — Погладьте меня по голове. Это мне нравилось больше всего, когда я был ребенком.
Кей возвела глаза к небу и тихо засмеялась. Она обвинила его в том, что он по-прежнему избалован. Однако осторожно запустила пальцы в шелковистые черные пряди, так красиво падающие на загорелый лоб. Она начала поглаживать голову Ника так нежно и успокаивающе, что он громко застонал от удовольствия.
Массируя его виски, Кей попыталась узнать побольше о Нике. Она надеялась услышать рассказ о его семье, о его детстве. Он умело ускользал от ее вопросов, отвечая шутливо и уклончиво, переводя беседу на другие предметы.
Это еще больше разжигало ее любопытство. У нее возникло стойкое ощущение, что он не хочет говорить о родителях или о своей юности. Она спрашивала себя: почему? Она считала само собой разумеющимся, что Ник происходил из хорошей семьи, несмотря на то что был владельцем салуна.
По всем внешним признакам он вел жизнь привилегированного класса. Его манера держать себя отличалась горделивостью и благородством, он был превосходно воспитан. Он был умным, хорошо осведомленным, всегда безупречно одетым и подтянутым.
Какого мнения, думала она, были его родители о менее чем приемлемом занятии их сына? Болело ли у них сердце о его вопиющем пренебрежении к светским условностям? Быть может, выбор его занятия заставил семью подвергнуть его остракизму? Или, быть может, они смотрели сквозь пальцы на его греховный образ жизни? Наверняка его мать была разочарована и пребывала в постоянной тревоге, оттого что ее красивый сын избрал дикую, опасную жизнь в Барбари-Коуст.
— Мак-Кейб, — как бы невзначай спросила Кей, запуская тонкие пальцы в темные густые пряди, — ваша мать, должно быть, очень беспокоится о вас?
— Я большой мальчик, Кей, — прозвучал бодрый уклончивый ответ Ника. — А вы большая девочка. Сколько вам лет?
Кей посмотрела сверху вниз в эти сверкающие серебристо-серые глаза и спросила с застенчивой улыбкой:
— Вы умеете хранить секреты?
— Конечно.
— Ну, и я тоже.
Ник хохотнул. Ему понравился ее ответ. Это был хороший знак. Она вела себя как женщина. Пора ей и выглядеть как женщине. Он небрежно поднял руку и дернул за ленту шляпки. Бант под подбородком Кей ослаб.
— Что вы делаете? — строго спросила Кей, шлепая его по руке.
— Снимаю с вас шляпку, — сказал он, запустив палец в ослабленный узел и развязывая ленты. — Ничего страшного, — тихо проговорил он, глядя ей в глаза.
— Ну же, Мак-Кейб, я ведь говорила вам… Веснушки. Как будто не слыша ее, Ник стащил шляпку с ее головы и бросил ее на песок. Потом он быстро вытащил шпильки из узла волос у нее на затылке. Грива огненно-рыжих волос рассыпалась у нее по плечам.
— Ну вот, — сказал он, — теперь вы похожи на женщину.
— Мак-Кейб! Отдайте мне шпильки!
— Красивую женщину, — добавил он, заметив, как вспыхнули ее бледные щеки.
Он вдруг понял — почти с удивлением, — что сказанное им было правдой. Капитан Кей была довольно красивой, хотя делала все, чтобы скрыть это. Плавные женственные изгибы ее тела были всегда спрятаны под синей армейской униформой. А роскошные волосы были уложены в строгий узел, скрывающийся под шляпкой.
Она была несомненно красива в этот момент, когда мягкая ткань белой блузки от ветра облепила ее округлые груди и концы ее роскошных рыжих волос разметались по лицу. Ее неприкрытая шея казалась такой хрупкой и прелестной — просто само совершенство! Изумительные глаза были голубыми, как небо над головой, а не накрашенные губы выглядели невероятно соблазнительными.
— Мак-Кейб, вы слышали меня? — Кей возвысила голос. — Я просила вас отдать мне шпильки.
— Разумеется. — Ник ухмыльнулся и засунул шпильки глубоко в карман хлопчатобумажных брюк. Потом закрыл глаза. — Позже. Мне нужно немного поспать.
— О нет! — Она сильно дернула его за волосы и засмеялась, когда он зарычал и схватил ее за руку. Она вся напряглась, когда он поднес ее руку к губам и прижал теплые губы к ее раскрытой ладони.
Ник, не открывая глаз, пробубнил в ее ладонь:
— Не будьте жестокой, Кей. — Он еще раз поцеловал ее ладонь и положил ее руку себе на грудь, прикрыв своими руками.
Ник сразу заснул. И как ей ни хотелось рассердиться на него, она не могла. Она нежно баюкала его темноволосую голову и осторожно гладила черные волосы, вглядываясь в красивые черты спящего лица. Она вздохнула от глубины чувств.
Расслабившись, она грезила.
Прошло полчаса, а Кей все еще не отрываясь смотрела на его лицо, когда глаза Ника сонно раскрылись. Он по-мальчишески ухмыльнулся ей, зевнул и сел.
— Вы сама выглядите немного сонной, — заметил он.
— Я? — спросила она, покачав головой. — Едва ли.
Но она хотела спать. Поэтому не слишком возражала, когда Ник уговорил ее немного отдохнуть. Она отказалась положить голову ему на колени, по которым он похлопал, приглашая ее, но легла рядом с ним. Убаюканная отдаленным гулом океана, Кей впала в уютную дремоту.
Проснувшись как раз перед заходом солнца, она лениво потянулась и, открыв глаза, увидела четкий профиль Ника на фоне розовой пастели неба. Он был, подумала она, самым красивым мужчиной, которого ей приходилось встречать.
Как бы почувствовав на себе ее взгляд, Ник повернул голову и серебристыми глазами с теплотой посмотрел на нее сверху вниз.
Ник ничего не говорил. Кей тоже молчала.
Ник протянул руку. Кей взяла ее.
Ник усадил ее, тихонько потянув за руку. Они взглянули друг на друга.
Ник приподнялся и встал на одно колено. Он заставил Кей встать на колени лицом к нему. Они не мигая уставились друг на друга.
Ник медленно поднялся на ноги. Он посмотрел вниз на очаровательную рыжеволосую женщину, стоящую перед ним на коленях. Он поднял Кей на ноги и опустил руки.
Так они стояли лицом друг к другу в лучах заходящего солнца. Начинался прилив. Волны с шумом разбивались о берег. Легкий морской ветерок, который становился уже свежим, прижимал их одежду к телам и запутывал волосы.
— Можно поцеловать вас, капитан? — промолвил Ник, возвышая голос над ревом океана. — Или это против правил?
Глава 32
Побережье тонуло в пелене густого тумана и моросящего дождя.
Капитан Кей Монтгомери ежилась от холода, шагая по промокшим деревянным тротуарам в сторону Бэттери-Плейс. Ее зонтик, который знавал лучшие времена, местами был порван, и изношенная ткань пропускала капли дождя, попадавшие ей на лицо и плечи.
К тому же было очень холодно — непривычно холодно для этого времени года. Кей была без пальто, лишь в одном форменном жакете, и продрогла до костей. Если бы ей до смерти не хотелось увидеть Джоя в этот сумрачный ненастный мартовский день, то она бы отложила свой ежедневный визит в Бэтгери- Плейс.
