надо мной.
– Ну, конечно, это был Габриель. – Сильвия задумчиво изучала свои кольца. – Как я поняла, это он принес тебя сюда.
Джоанна прикусила губу.
– Возможно, – сказала она неопределенно. – Но это был не просто несчастный случай. У меня такое чувство, что я должна что-то вспомнить, что-то важное.
– Какое-то безумие! – Сильвия вопросительно посмотрела на нее. – А из-за чего ты помчалась сломя голову?
На лице Джоанны появилось обеспокоенное выражение.
– Я услышала, что Габриель собирается продать поместье.
– Такая возможность существует, – кивнула Сильвия. – Но почему это так тебя расстроило?
У Джоанны перехватило дыхание.
– Это его дом… его наследство.
– Разумеется, это прекрасный старый дом, иначе его не захотели бы купить, – сказала сухо Сильвия. – Думаю, Габриель испытывает к нему двоякое чувство.
– Что ты имеешь в виду?
Сильвия на минуту задумалась.
– Вряд ли он мог назвать это место «своим домом» в последние три года. Я ни на кого не возлагаю вину, – добавила она быстро. – Габриель не ангел и никогда им не был.
– Но все изменится, – произнесла Джоанна прерывающимся голосом, – когда мы разведемся.
– Разводы вызывают много неприятных перемен в жизни людей, – не согласилась Сильвия. – А что касается наследства – у Габриеля нет сына, которому можно передать поместье, и вероятности, что он появится, тоже.
– Не стоит загадывать, – сказала Джоанна напряженно. – Когда он снова женится…
Сильвия покачала головой.
– Нет. Габриель не собирается жениться еще раз. Он мне сам сказал. Так что, ты понимаешь, вопрос наследства больше его не волнует. А дом без детей становится просто… строением.
Джоанна механически взяла молочник, голова у нее кружилась. Как Габриель может так решительно отказаться от продолжения рода? Синтия еще довольно молодая женщина, и в любом случае иметь детей в сорок и позже теперь стало обычным делом. Или Синтия просто не хочет брать на себя ответственность? Как бы то ни было, это лишний раз доказывает глубину чувств Габриеля к ней, если он готов ради нее отказаться от отцовства.
– Какое ужасное… трагичное решение.
– Согласна, – ровно сказала Сильвия. – Но он совершенно непреклонен. – Помолчав, она спросила: – Как я понимаю, твоя мачеха окончательно переехала отсюда?
– Да. Она теперь живет в коттедже Ларкспар. – И Габриель не пришел домой прошлой ночью, а следовательно, переехал вместе с ней мысленно добавила Джоанна.
– Ну, я надеюсь, что она окажется более надежным жильцом, чем наш, – резко заметила Сильвия. – Тот просто оставил записку, исчезнув совершенно неожиданно. – Она фыркнула. – Не то чтобы мы с Чарльзом жалели об этом. Сдавать жилье молодым людям без видимых средств к существованию – не самое прибыльное дело.
Джоанна нахмурилась.
– Но он же писатель?
Сильвия критически на нее посмотрела.
– Я слышала от него подобную чепуху. Его арендную плату внесло местное страховое общество. Однако это не помешало ему шиковать, – добавила она сурово. – Ящики вина и корзины с едой из лучших магазинов. – Сильвия цинично улыбнулась.
– Очевидно, кто-то оплачивал его счета.
– Надеюсь, ты не жалеешь, что он уехал, дорогая?
– Наоборот. – Джоанна вспомнила злобное выражение на красивом лице. Скрытую угрозу. – Мы плохо расстались.
– Какое облегчение, – заметила Сильвия. – Не зря я сказала… – Она осеклась, на лице мелькнул испуг. – Но это неважно.
Джоанна заставила себя улыбнуться.
– Так что ты сказала Габриелю, Сильвия? Сильвия тяжело вздохнула.
– Что в тебе слишком много здравого смысла, чтобы увлечься таким очевидным мошенником.
– Спасибо, – отрывисто ответила Джоанна. – Хорошо бы все прекратили обращаться со мной как с ребенком.
Сильвия допила кофе, поставила чашку на блюдце и тихо сказала:
– А разве не этого ты всегда хотела, Джоанна? Сначала от Лайонела, а потом от Габриеля. Быть маленькой девочкой, которую балуют и защищают, а не женщиной?
