работать в кафешантанах Петербурга. Некоторое время Шабельская играла даже на сцене Михайловского театра, но, по-видимому, успеха не имела и, покинув столичную сцену, переехала в провинцию.
Будучи особой экзальтированной и опасаясь очередного провала, Шабельская в своей исповеди рассказывала, что в это время играла на сцене 'с пистолетом в кармане', намереваясь в случае провала покончить с собой.
Грандиозный успех пришел к ней в Харькове, где она исполнила роль Катерины в пьесе А.Н.Островского 'Гроза', а затем последовал ангажемент в Таганрог, Одессу, Киев. Постоянным рефреном ее жизни в это время, судя по письму, были любовники, предлагавшие ей 'содержание', но при условии бросить сцену. В 1882 г. она поступила в театр Корша, но выдержать конкуренцию с Гламмой-Мещерской и Рябчинской не смогла. После ухода от Корша судьба свела ее с выдающимся немецким режиссером, теоретиком и новатором Эрнстом Поссартом. Он посоветовал ей поехать в Вену учиться в консерваторию и брать уроки у профессора Стрибона. В 1885-1888 гг. Шабельская выступала в театрах
Аугсбурга и Базеля, а в 1888 г. переехала в Берлин, где ее театральный дебют прошел с большим успехом. Здесь она познакомилась с выдающимся театральным критиком и драматургом П. Линдау, который предложил ей бросить театр, но она рассталась не со сценой, а с Линдау (по словам Шабельской, он платил ей в течение года зарплату, но ролей в результате интриг она получить не могла).
Наконец, судьба позаботилась об актрисе: ее любовником на этот раз стал Максимилиан Гарден (1861- 1927). Он помог подруге начать писать по-немецки и по-русски, и вскоре ее пьесы, благодаря Гардену, ставятся на лучших сценах Берлина и Лейпцига: 'Beruhmter Mann' ('Горькая судьбина') – 1891 г., 'Agrippina', 'Jenerlichen' – 1892г. Судя по письму, Шабельская в 1896 г. была еще в Германии ('если бы не жаль Гардена, уехала бы в Россию и опять на сцену бы пошла')14. Впоследствии Шабельская 'отблагодарила' Гардена, окарикатуренный образ которого появился в ее романе.
М. Гарден (Витковский) был евреем, принявшим протестантство. До 1891 г. подписывал свои статьи псевдонимом 'Apostat'. По взглядам примыкал к радикалам, и социал-демократы считали его своим 'рупором'. Однако постепенно он отходит от левых кругов, становясь негласным проводником идей стареющего Бисмарка и активным критиком 'интернационального социализма', 'еврействующих либералов', 'французоманов'. В 1892 г. (в период близости с Шабельской) организовал еженедельник 'Die Zukunff' ('Будущее'), редактором которого был до 1922 г.
Вначале отношения Гардена с Шабельской носили любовно-покровительственный характер. И актриса, используя близость Гардена к Бисмарку и влиятельным кругам, добывала важную для России информацию. Так, еще за 12 лет до сенсационного процесса против князя Эйленбурга она сообщала: 'Из приближенных (императора. – С.Д.) первый друг – Филипп Эйленбург. Дружба такая, что некоторые подозревают любовь а la Ludvig von Bayren'15. В годы первой мировой войны, сперва заняв аннексионистскую позицию, Гарден постепенно пришел к пацифизму и тем самым вызвал яростные нападки антисемитов. Вместе с В.Ратенау (убит 24 июня 1922 г.) он стал одной из первых жертв нацистов: 3 июля 1922 г. двое террористов нанесли ему восемь ран оружием, сделанным из свинца и железа, однако врачи спасли жизнь журналиста, который через несколько лет умер от последствий нападения16.
Знакомство с Гарденом не прошло даром: Шабельская хорошо узнала правила закулисной борьбы, а черносотенный антисемитизм Apostat'a был взят ею на вооружение. По-видимому, в конце 1896 г. Шабельская возвратилась в Россию, по крайней мере, 1 января 1897 г. Суворин отметил в дневнике, что она передала ему выписку из 'Frankfurter Zeitung' о его романе, переведенном Шабельской. В Петербурге актриса познакомилась с В.И.Ковалевским (1844-1934), который занимал в это время пост директора департамента торговли и промышленности, а затем, с 1900 г., стал товарищем министра финансов С.Ю. Витте. Ковалевский происходил из семьи украинских крестьян. В студенческие годы он сблизился с революционерами и был даже заключен в Петропавловскую крепость за укрывательство Нечаева, хотя утверждал впоследствии, что не знал, кого укрывает. По словам С.Ю. Витте, начальство никогда не забывало прошлого Ковалевского. Его карьера началась в Министерстве государственных имуществ, куда он был принят вскоре после окончания в 1875 г. Санкт-Петербургского земледельческого института. Витте заметил способного работника и, желая заполучить его, отправился на поклон к князю Мещерскому: 'Да ведь Ковалевский… не только либерал, но красный'. «Витте на это мне сказал: 'И государь того же мнения, а между тем он теперь перестал быть красным, и жаль было бы такого способного человека не утилизировать'»17. После беседы с Александром III Ковалевский стал директором департамента торговли и мануфактур. На посту заместителя министра финансов его карьера неожиданно оборвалась, и виновата в том была Шабельская. 'Очень живой, чрезвычайно талантливый и чрезвычайно работоспособный', Ковалевский на своем посту 'приносил большую пользу', но, как вспоминал С.Ю. Витте, 'он, наверное, сделал бы совершенно выдающуюся карьеру, если бы не его слабость в отношении женского пола, слабость, благодаря которой недостойные женщины его эксплуатировали и доныне его эксплуатируют'18.
В течение нескольких лет Шабельская стала богата: разъезжала в каретах, снимала особняки, 'давала фестивали': 'Она раздает места, -записывал Суворин, – и за деньги способствует предприятиям. Около Сочи ей дали 25 десятин лучшей земли (Ковалевский помог Шабельской приобрести участок за 15 тыс. руб., и предприимчивая аферистка тотчас же перепродала участок за 30 тыс. – С.Д.). Ей и Бог простит после Сергея Александровича и великих князей, которые занимаются тем же'.19 Неметти рассказывала Суворину об аренде Шабельской сада и театра 'у дома Демидова': 'Она сняла за 25 тыс., а Томпаков предлагал 30 тыс. Директор дома говорил, что непременно отдаст Шабельской, потому что с шестью министрами чуть ли не в связи. Ковалевский в этой бабе роет себе яму'20.
Шабельская 'стояла во главе шайки', в ней участвовали известные люди (например, княгиня Друцкая- Сокольская). От имени Ковалевского Шабельская подписала фальшивые векселя на громадную сумму в 120 тыс. руб., которые должны были быть учтены в Петербурге, Вильне, Варшаве, Риге. Но брат аферистки (по- видимому, петербургский шахматист М.А. Шабельский) установил ее почерк, и в ноябре 1905 г. состоялся громкий процесс. Ковалевский вынужден был выйти в отставку, зато Шабельская легко отделалась, возможно, потому, что уже находилась 'на содержании' в департаменте полиции.
С 1905 г. гражданским мужем Шабельской стал А.Н. Борк, связанный с'Союзом русского народа' и принадлежавший к крайнему правому лагерю. Она стала редактировать черносотенную газету для рабочих 'Свобода и порядок' и писать воинственные антисемитские статьи, получая 'обильные субсидии' из департамента полиции21. Ей принадлежали и другие издания 'Союза русского народа' – ' Русское знамя' (годы издания неизвестны. – С.Д.), 'Братство свободы и порядка' (1906), 'Русский рабочий' (1915-1916). Под разными псевдонимами (А.Б.; Делярго; Е.Ш.; Proteus) она печаталась в 'Колоколе', 'Новом времени'. О ее антрепренерской деятельности в это же время рассказывал А.Р.Кугель22.
В газете 'Колокол', редактором которой был некий Скворцов, Шабельская начала публиковать главы своего антинигилистического романа: используя эпизоды из личной жизни, путешествия и знакомства с людьми разной политической ориентации, Шабельская решила рассказать о 'всемирном жидо-масонском заговоре'23.
Сюжет романа 'Сатанисты XX в.' прост. Русская актриса, отпрыск 'аристократической фамилии', находясь на гастролях в Германии, обратила на себя внимание франкмасонов, считавших возможным использовать в своих преступных целях красоту и талант молодой женщины. Однако героиня познакомилась с профессором Рудольфом Гроссе, который открыл 'ей глаза' на франкмасонов. В своем исследовании 'Опыт истории храмовников' профессор доказывал, что франкмасоны являются всего-навсего прикрытием преступных действий евреев, стремящихся к мировому господству. В результате профессор приходил к выводу, что все тайные общества мира в той или иной степени оказываются в связи с 'делом' евреев, давно подменивших веру в Бога поклонением Сатане, которому приносят человеческие жертвоприношения. Естественно, что все революции в прошлом и настоящем – результат 'зловредной' деятельности еврейства.
Гибель профессора становится причиной преследования героини, проникшей в тайны 'всемирного заговора': масоны обвиняют ее в убийстве Рудольфа Гроссе, желая таким образом расправиться с бедной актрисой. Только случайность и предусмотрительность героини предотвратила ее смерть, а заступничество и помощь германского императора в конце концов свели на нет происки масонов. Правда восторжествовала. Освобожденная из тюрьмы, актриса получила прощальную аудиенцию императора и благополучно возвратилась на родину.
Вслед за первой сюжетной линией Шабельская начинает разворачивать вторую: подруга русской
