пылинки, ни единой щербинки, ни единой царапины, и казалось, что официанты, глазом не моргнув, принесут вам все, что вы пожелаете, и в том виде, как вы пожелаете, будь то — если вам очень захочется — их собственные уши и глаза в хересе.
Я только было взял в рот первую ложку супа из дичи, как Браун, словно между прочим, сказал:
— Я подумываю о том, чтобы сделать вас совладельцем какой-нибудь фирмы.
Я чуть не подавился.
— Вы это серьезно?
Он нахмурился.
— Я вызвал вас сюда не для того, чтобы шутить. Вы слышали, что я сказал.
Говорите, сколько вам для этого нужно. — Он нагнулся вперед, ухватившись руками за стол. Ногти его побелели от напряжения. — Вы неглупый молодой человек и не собираетесь всю жизнь провести в муниципалитете, правда? Сейчас такое время, когда бухгалтер может легко выбиться в люди. Предположим, я одолжу вам сумму, необходимую для того, чтобы купить права компаньона в какой-нибудь фирме. Я не собираюсь обманывать вас и даже буду поручать вам дела и рекомендовать вас своим друзьям.
— Но за этим что-то кроется, — сказал я.
— Да, конечно. Я сделаю вас богатым человеком — в муииципалитете о таком богатстве вам нечего и мечтать! — но при одном условии. — Он помолчал; лицо его вдруг стало старым и больным. — При условии, что вы никогда больше не увидите Сьюзен и не будете пытаться продолжать свое знакомство с ней.
— Насколько я понимаю, мне придется также уехать из Уорли?
— Да, вам придется уехать из Уорли. — Он вытер лоб белым шелковым платком. — Вам нет нужды долго раздумывать над моим предложением, правда? Если вы его не примете, то вы ничего не получите. Больше того: я сделаю все, чтобы осложнить вам жизнь.
У меня зашумело в ушах: мне хотелось опрокинуть стол и ударить Брауна — бить его до тех пор, пока у меня хватит сил, а потом пинать его, пинать, пинать… Я сделал глубокий вдох.
— Нет. Нет, категорически. Будь вы моложе, я избил бы вас и как бы избил! — К моему ужасу, я почувствовал, что начинаю говорить на языке моей юности. — На черта мне нужно это ваше проклятое предложение. Да я лучше пойду канавы копать, чем продамся вам… — И уже более твердым голосом, взяв себя в руки, я сказал: — Послушайте. Вам, конечно, не понять, но я люблю Сьюзен.
— Конечно, не понять, — сказал он, растягивая слова. — Где уж мне понять влюбленных.
— Я не влюблен в нее. Я ее люблю. Я не знаю девушки лучше ее. Я решил жениться на ней, еще когда увидел ее в первый раз; тогда я не знал, кто она, да это и не интересовало меня. Черт побери, я получу разрешение на брак через суд. Она может жить у меня, если вы выгоните ее из дому. Суд даст нам разрешение на брак. А если не даст, то я устрою такой скандал…
— Не устроите, Джо, — сказал он спокойно.
— Почему?
— Потому что вы женитесь на ней. С моего согласия. И очень скоро.
Я смотрел на него, открыв рот.
Лицо его вновь обрело обычный вид, и он даже почти улыбался. Я смотрел на него, тупо моргая.
— Ешьте суп, — сказал он. — Столько народу мечтает о таком супе, а у вас он стынет.
Послушно, словно ребенок, я стал есть суп. Браун смотрел на меня колюче-ласковым взглядом.
— Зачем же вы предлагали мне отступного? — спросил я.
— Я хотел проверить, подходите ли вы ей, и в любом случае это было бы выгодным помещением капитала. У вас ведь хорошая голова на плечах.
Я вспомнил, что рассказывал мне Реджи на званом вечере у Кастейрсов.
— Один раз вы уже давали отступного, правда?
— Ей тогда было только шестнадцать лет, — словно извиняясь, сказал он. — Это был заводской счетовод. Воображал себя писателем. Ну и, конечно, охотился за богатой невестой. Я предложил ему место в рекламной фирме. Да ведь это было просто детское увлечение. Он и не думал сопротивляться. Стоило на него прикрикнуть, как он уже принимался лизать тебе сапоги. Но все это неважно. Главное сейчас — назначить день свадьбы.
— С самого начала вы были против нашего брака, — сказал я, — а теперь вдруг так торопитесь… Я все-таки не понимаю почему.
— Причина очень проста. Ну, я рад, что у вас достало совести покраснеть.
— Но почему она не сказала об этом мне?
Браун посмотрел на принесенного ему цыпленка.
— Опять цыплята, — проворчал он. — Эдак я скоро сам стану цыпленком. Видите ли, Джо, она не сказала вам потому, что не хотела, чтобы вы женились на ней из чувства долга. А я не сказал вам потому, что не хотел, чтобы вы женились на ней ради денег. Да к тому же, с какой стати было мне давать вам револьвер, чтобы вы приставили его к моему виску?
Я почувствовал, что мое уважение к нему возросло. И тут вдруг я осознал, что через живое существо связан с жизнью другого живого существа, что я вступил в главный поток жизни, — все твердят о радостях материнства, но о радостях отцовства говорится очень мало, о том, какую огромную животную нежность начинаешь испытывать к женщине: правильно сказано в библии, «внутренность моя взволновалась».
— Так, значит, вы готовы были позволить ей иметь ребенка и скрыть это от меня?
— Да, я скорее выбрал бы такой путь, чем сделать ее несчастной на всю жизнь.
— У Сьюзен будет от меня сын, — сказал я и улыбнулся. Голова моя кружилась от счастья. Это счастье было сладким и свежим, как мед в сотах: наконец я стал мужчиной. У меня не отняли книгу, я прочту и следующую главу.
— Можете не улыбаться, — резко сказал Браун. — Не так думал я выдать замуж мою дочь. — Глаза его стали тусклыми, как ртуть, а в голосе таилась угроза. — Некоторые отцы отправляют своих дочерей в другой город — в женскую больницу.
Время еще есть.
— Она не согласится, — в тревоге воскликнул я. — И вы никогда этого не сделаете, вы не можете убить собственного внука. Я никогда не поверю, что на свете есть люди, способные на такую мерзость. Я заберу ее к себе сегодня же, так и знайте!
— Вы меня недооцениваете, — сказал он. — Я буду говорить с ней первым, а кроме того, я лучше вас умею обращаться с ней.
— Только попробуйте, только попробуйте! Я заявлю в полицию.
— Пожалуй, вас на это хватит. — Казалось, Браун был очень доволен. — Пожалуй, вас и в самом деле на это хватит. С вами лучше не связываться, а?
— Если человек проявляет простую порядочность, это еще не значит, что с ним лучше не связываться.
— И то правда. Впрочем, я не собираюсь никуда отсылать Сьюзен.
— Зачем же вы меня так напугали?
— Хотел посмотреть, из чего вы сделаны, — сказал он с полным ртом.
— Очевидно, поэтому вы и рекомендовали мне держаться подальше от Сьюзен?
— Я никогда не рекомендовал вам этого, — возразил он, накладывая себе на тарелку жареного картофеля. — Жена как-то встретила Хойлейка на церковном собрании, поговорила с ним, и он решил посоветовать вам держаться подальше от моей дочери.
В той мере, конечно, в какой он вообще способен давать советы. Настоящий муниципальный чиновник, образцово-показательный.
— А почему вы сами мне ничего не сказали?
— А зачем? Если вы человек настоящей закалки, вы послали бы меня к черту и продолжали бы поступать по-своему. Если же вы слюнтяй, хватило бы и этих неопределенных угроз, чтобы без всяких хлопот запугать вас. Все дело в том, мой милый, что человек, занимающий мое положение, не может близко узнать человека, занимающего такое положение, как вы. Вот я и решил дать вам попотеть.
— Но Джеку Уэйлсу не приходилось потеть, — огрызнулся я.
Браун засмеялся.
— Надо было выбрать себе родителей побогаче. Не я ведь так устроил мир.
