— То есть? — бормочет Майк и трет глаза. Наверно, думает, это сон.
— Вы уже умерли. Не верите?
Хозяин поворачивается к телевизору, где транслируют новости. Делает звук.
Диктор говорит: «А теперь местные новости. Час назад на шоссе Виссан-Маркиз произошла авария. Голубой «ситроен» по неустановленной причине выехал на встречную полосу и столкнулся с автофургоном. Водитель трейлера отделался ушибами. Человек, сидевший за рулем «ситроена», погиб на месте. Судя по документам, это гражданин Великобритании Майкл Лестер. Сегодня он взял машину напрокат в Кале на станции «Евростара». Вероятно, английский гость забыл, что на континенте правостороннее движение».
И показывают место катастрофы. Сжатый в гармошку голубой автомобиль с номерным знаком; перегородивший дорогу трейлер; полиция; пробка в обе стороны. И тело, накрытое простыней, из-под которой торчит нога в желтом мокасине.
Камера показывает, что на Майке точно такие же.
— Но… это случилось совсем недавно! Максимум десять минут! — лепечет Майк. — Вот, я по часам заметил! Было семь минут второго, а сейчас восемнадцать!
Хозяин смотрит на него с участливой улыбкой.
— У нас здесь свое время, у них там свое.
Но мужик все отказывается верить. Он оглядывается.
— А как же…?
Показывает через стекло на целехонький «ситроен». Номер тот же, что у машины на месте аварии.
— Машина-то цела!
— Вы тоже в полном порядке. Как при жизни. Даже лучше.
Совсем очумев, Майк начинает себя щупать. Привстав, смотрится в зеркало над стойкой.
— Странно, — говорит. — А выпить все равно хочется. Теперь еще больше.
Хозяин:
— Ну и выпейте, кто вам мешает.
— А… а можно?
— У нас не
Майк осторожно отпивает. Еще глоток, еще.
— А вы не брешете? Виски на вкус точно такой же. И еще мне отлить надо…
Тот показывает:
— Туалет вон где. Что вы удивляетесь? Я же объяснил: здесь все, как там. Только лучше.
Мы видим Майка в сортире. Он уже вышел из кабинки. Рассматривает себя в упор в зеркале. Ущипнул щеку — скривился. Включил воду, чтобы помыть руки, — и не стал.
— За каким хреном?
Выходит — хозяин приготовил ему новый бокал.
— Я вижу, вам надо добавить.
— Спасибо…
Он выпивает, смотрит на экран, где идет реклама. Какая-то чуднaя. Ночное небо, наезд на одну из звезд. Она бешено крутится, постепенно замедляя вращение.
Это значок «инь-ян» — он занимает весь экран. Потом отъезд — и видно, что это татуировка на чьем-то лбу. Еще отъезд — лицо хозяина.
Майк тупо говорит:
— Елки, это же вы.
Хозяин смеется и говорит в унисон с телевизором:
— «Бюро любых услуг» выполнит любое ваше желание, осуществит любую вашу мечту. Мы ждем вас. Мы вас заждались.
Смотрит, как Майк обалдевает, и понимающе улыбается. Убирает звук, рекламная музыка стихает.
— Сейчас вы попросите показать сцену автокатастрофы еще раз.
— Откуда вы знаете?
— Все люди устроены более-менее одинаково. Вам всю жизнь впаривали про смерть всякую туфту, пугали ею. А она совсем не страшная. И совсем не такая, как вы воображали. Ну что, прокрутить картинку еще раз?
Майк кивает. Садится за стойку. Неотрывно смотрит в телек.
Мы не видим, как ему крутят сюжет еще раз, видно только его лицо. Хозяин глядит на него с усмешкой, но она не злая, а сострадательная.
— Могу показать вскрытие в морге, если хотите.
Нажимает на пульте кнопку. Экран мигает. Майк, передернувшись, отворачивается.
— Плывет всё, — говорит он. — Голова кружится. И в сон клонит. У вас что тут, и спят тоже?
— У нас делают всё, что делают там. И кое-что сверх того. Я все вам расскажу и покажу, когда проснетесь. А поспать вам совершенно необходимо. Так уж заведено. Вы еще не совсем прибыли.
Где-то на середине этих слов лицо хозяина начинает расплываться, голос тянется, тянется. И Майк засыпает, ударяется лбом о стойку.
Снова черный экран, как в начале. Телефонный звонок.
«Алло, кто это?»
«Майк, это Ральф. Извини, что разбудил… Тут такое дело…»
Мы видим сонного Майка, он лежит в постели, смотрит на часы. На них без пяти шесть.
«У тебя что-то случилось?»
В трубке сопение, кряхтение.
Майк садится, перекладывает трубку в другую руку. Видно, что спальня у него роскошная. Хай-тек, все навороты. Окно от пола до потолка, на стене картина Уорхола — знаешь, девятерной портрет разноцветной Мерилин Монро.
«Что, Ральф, что стряслось? Ты не стал бы трезвонить в такую рань… С тобой все в порядке?»
«Со мной-то да… Но…», — мямлит тот.
«Блин, говори, не блей! Я твой друг. Я тебе помогу. Ну, что с тобой?»
«Где Сандра?»
«К брату поехала. Он в Саутгемптоне живет. А что?»
«У нее ведь красный «ягуар»? Эксджей?»
Майка прямо скидывает с кровати.
«Что-то с Сандрой?! — орет он. — Господи, только не это! Говори!»
На стене, рядом с Мерилин Монро, портрет той красивой блондинки, что в начале пыталась ему прозвониться.
Друг ему мрачным таким голосом:
«С ней-то ничего. У нее все шикарно… Я только что… Извини, Майк. Ни в каком она не в Саутгемптоне. Я из Брайтона звоню. У нас тут конференция, я тебе говорил… Короче, я тут с парнями вечером пил в отеле, в лобби. Подъезжает красный «ягуар», выходит Сандра. С каким-то фертом, за ручку. Взяли номер. И в обнимку поднялись, весело болтая. Я всю ночь с духом собирался. Звонить, не звонить. Она не имеет права так с тобой поступать. А ты имеешь право знать… Я тебе всегда говорил — она за тебя из-за бабок твоих гребаных вышла».
Пока Ральф всё это вымучивает, Майк мечется взад-вперед по комнате. Окна выходят на огромную террасу. В дымке видно Темзу, Парламент с Биг-Беном. Понятно, что у мужика с бабками, действительно, полный шоколад.
«Ты ошибся! — кричит Майк. — Этого не может быть!»
«Я щелкнул на мобильник номер «ягуара». Сейчас пришлю. Проверь».
Опять черный экран, звук поезда. Это экспресс «Евростар» мчится по туннелю под Ла-Маншем. Майк смотрит в окно на свое отражение. Лицо у него мертвое. Поезд выскакивает на свет.
На столике попискивает мобильник, на него одна за другой вываливаются эсэмэски.
