тем самым.
– А сработает?
– Если точно будем знать, что в кувшин что-то подмешано, то сработает наверняка.
– Это хорошо. А то пропустим злодея. И будет кто-то еще на фотографии наших голов любоваться.
– А как узнаем, ч то нам подмешали что-то?
– Есть одна идея… Надо Лари дождаться.
При слове «Лари» колдунья опять вздрогнула. Я сделал вид, что не заметил. В конце концов, она колдунья, а не обиженная школьница, пусть сама что-то придумает, как избежать сомнительных шуточек демонессы. А то меня из-за фотокарточек об стенку швырять – это нормально, а вот чтобы ее за задницу не щипали – с этим уже проблемы. А не придумает – пусть и дальше мается. Я в их отношения влезать не намерен.
Дверь распахнулась и в трактир впорхнула Лари, на этот раз вся в черном, зеленые глаза чуть не светятся. И похоже, что от желания рассказать, что ей удалось вызнать. Подбежала к нам, села рядом с Машей. Та чуть отодвинулась, но промолчала. Лари тихо спросила ее:
– Круг молчания делать умеешь?
Маша лишь кивнула, что-то прошептала беззвучно, повела руками, каким-то плавным, но хитрым пассом. Я почувствовал, как будто прохладный ветерок закружился вокруг нас, не думая опадать.
– Можем говорить. Хоть кричать. – с оттенком самодовольства сказала колдунья. – Даже петь можете.
– Ну и прекрасно. – потерла ладони Лари. – Рассказываю. Сегодня в постоялом дворе Петраковых дежурит тот же сторож, что и в ночь убийства. Зовут Михайлой, бывший солдат, репутации трезвой и доброй. Отчего все легко поверили, что был он усыплен магией.
– А на самом деле? – заинтересовался я.
– На самом деле все проще некуда. Сторожей хозяева гостевых дворов наняли в складчину. И кормят не из домашней кухни, а чтобы не возиться, берут им из трактиров.
– Попробую угадать. – вмешалась Маша. – Из «Веселой долины» приносили ужин?
– Умничка! Дай поцелую! – заявила Лари и сделала вид, что собирается Машу обнять. Та резво отскочила по длинной лавке дальше.
– Тише, тише, красавицы… – успокоил их я. – А кто именно приносил?
– Приносила новая трактирная служанка, которую наняли после смерти той, другой.
– А служанке…
– … поручил хозяин. Лично на поднос все составил, и поручил отнести сторожу. Вот так.
С этими словами Лари хлопнула по столу затянутой в перчатку ладонью, как бы подводя итог своей речи. Затем она спросила:
– И что будем делать дальше?
Демонессе явно нравилась ее роль сыщицы. По крайней мере на моей памяти в последний раз у нее так сверкали глаза, когда она наблюдала за своим любовником, прячущимся в фонтане от свиньи-нежити. Авантюрная и хаотическая часть ее натуры явно брала верх над всеми другими, кроме, разве что, желания пугать Машу. Но это простительно, на ее месте я бы, наверное, тоже не удержался.
– Нам нужно придумать, как дать понять господину Ветлугину, владельцу «Веселой долины», что мне кое-что известно, и, скорее всего, не сегодня, так завтра злодей будет изловлен. – сказал я. – Можно даже слить ему немного настоящей информации, что я уже раскусил, что дело здесь в грабеже, и еще…
Тут я задумался. Что можно сказать такого, чтобы он напал именно на меня, причем поспешно, но именно напал, а не сбежал из города? Тут главное не переборщить, меру соблюсти, так сказать. И как все это ему сообщить?
– Сообщить не проблема. – заявила Лари. – Меня знают здесь уже как девушку ветреную и болтливую. Я проболтаюсь в лучшем виде, об этом даже не задумывайтесь. А потом тебе, Александр, надо будет посетить трактир для того, чтобы любезный хозяин понял, что лучше времен для того, чтобы нам что-то подсыпать, у него может и не быть. И попытался тебя травануть.
– Верно. – согласилась Маша. – Но все же два вопроса остается. Как сделать так, чтобы мы точно узнали, что яд именно в этом кувшине, и ни в каком ином? Я дважды заклятие разделения сущностей не вытяну, мне ведь его еще и маскировать придется. И второе – что же ему сказать?
– По пункту номер раз проблем нет. – сказал я. – Попросить какой-нибудь настойки графинчик. Она крепкая, второй можно и не заказывать. И он это поймет, сыпанет свою отраву в то, что заказали. А по поводу того что сказать… Да очень просто. Девчонки-работницы у него аборигенки, вот и слить ему идею, что они под подозрением.
– Зачем? – не поняла Маша.
– А это будет попадание близко от него, но не в него. – объяснил идею я. – Он поймет, что если мы начнем с ними разбираться, то на него вскорости выйдем.
– А если он их изведет?
– Если он их изведет, то тогда он будет единственным, кто попадет под подозрение. – сказал я. – Лучше извести нас, тогда все запутается окончательно, а до кучи можно будет все эти убийства на девчонок свалить. Подкинуть им что-нибудь, все равно аборигенкам особой веры нет, и самому же на них указать. Дело не хитрое.
– И когда начнем? – явно загорелась идеей Лари.
– Ну, сейчас детали доработаем, и приступим. Чего в долгий ящик это откладывать?
– Какие детали? – уточнила демонесса.
– Очень простые. Две комнаты, в одной кровать двуспальная. Нас трое. К кому должен полезть злоумышленник?
Лари долгим задумчивым взглядом посмотрела на Машу, отчего та снова, в который раз уже, занялась маковым цветом. Затем сказала, повернувшись ко мне:
– В постели будем мы с тобой. Оружие под одеялом. Маша в соседней комнате с максимумом магической защиты. Ее задача – предупредить нас, что кто-то приближается. Сторожевой круг сделать сможешь?
Произнесено все это было деловым и, даже, скорее профессиональным тоном. Таким, что Маша про свои смущения в момент забыла, и лишь кивнула:
– Смогу. Прямо под стеной проведу.
И даже пальцем на столе показала, как ловко она проведет сторожевую линию возле нашей гостиницы.
– Отлично. Лари, тогда прошу вас навестить «Веселую долину» на предмет разгласить секретные сведения. А мы подойдем… – я глянул на часы. – …через пятьдесят две минуты. Ровно в девять.
32
– Тихо ты! У меня здесь ружье заряженное и с предохранителя снятое! – прошипел я.
– Подумаешь! – тихо хихикала Лари, откровенно домогаясь меня под одеялом. – Так даже интересней
Было жарко, неудобно, одеяло скрывало от нескромных взоров не два обнаженных тела, тела то были одеты и обуты, а два ружья, «противовампирскую» двустволку и мой короткий помповик-пятизарядник «Таран». Не считая всего остального, висевшего на нас, давившего на бока и страшно мешающего даже жить, не то, что… гм… предаваться изнеженности нравов.
Ставни на нашем окне были открыты, рама заперта на крючок. Совсем уж беспечность изображать неразумно, будет подозрительно.
Лари сработала как надо. Когда мы с Машей зашли в трактир, изображая, что мы уже слегка в подпитии, вид у трактирщика Ветлугина был несколько бледный, озабоченный и суетливый. Едва мы уселись за стол, как он проявил заботу о том, чтобы мы были обеспечены напитками. Даже про закуски спросить
