– Мне показалось, тебя это задело.
Шепель вздохнул:
– Да какая разница, задело или нет? У тебя своя жизнь, у меня своя.
– Но каждый человек может изменить ее, если захочет.
– Многое ли ты могла изменить, находясь в лапах Исмаил-Хана? А ведь тебе наверняка очень хотелось, чтобы этот кошмар пленения оказался страшным сном, а не явью. Не всегда человек в состоянии изменить жизнь. Иногда обстоятельства оказываются сильнее его.
Валентина проговорила:
– Ты же прекрасно понял, что я имела в виду!
– Понял. Но давай отложим разговор на эту тему до возвращения в Москву. А там, оказавшись в привычной обстановке, возможно, ты и не захочешь его продолжать. Постараешься забыть то, что было. И в этом тебе помогут отец с женихом.
– Да что ты все упоминаешь жениха?
– Не буду, раз не хочешь!
Туркина замолчала. Но вновь ненадолго. Пройдя метров пятьдесят, она спросила:
– Нам долго идти до пункта эвакуации?
– Нет, еще километров девять.
– Девять?
– А что? Устала?
– Нет!
– Устанешь – скажи!
– Скажу, на руках понесешь?
Шепель серьезно ответил:
– Надо будет – понесу!
Гарин с Сергинским остановились. Майор поднес к щеке рацию, жестом подозвал Шепеля. Капитан с Валентиной подошли к Гарину. Сергинский старался не смотреть в глаза Туркиной.
Майор, выслушав абонента, ответил:
– Все понял! Конец связи!
Отключив станцию, он взглянул на Шепеля:
– Тимохин сделал Исмаил-Хана, ребята Соловьева обманули Хадрияра. Все начали отход. Крымов с Тимохиным идут следом. Проводник пошел к Баррияру. «Вертушка» подойдет в основной пункт через два часа. Зависнет в стороне. Пилоты будут ждать нашего сигнала на приземление.
– Никто из наших в ходе боя не пострадал? – спросил Шепель.
– Нет! Обошлось без потерь.
– Отлично! Продолжаем движение?
– Да, в том же порядке, я с Сергинским впереди, ты с барышней в замыкании. Если что, даму на землю и прикрываешь меня, ну а я тебя! В общем, все по штатной схеме! Привал в «зеленке».
– Понял!
Гарин подтолкнул Сергинского:
– Ну что, режиссер, двинули дальше? И, знаешь, ты бы лучше прекратил говорить? Это женщина легкая, ее капитан при необходимости и на себе вынесет. А мне тебя тащить не в кайф. Придется подгонять. Так что береги силы. Ясно?
Сергинский закивал:
– Да, да, ясно! Я дойду, не сомневайтесь, и буду молчать. Сделаю все, как скажете.
– Молодец! Приятно работать с понятливыми и послушными людьми!
Валентина отвернулась от Сергинского, бросив:
– Подонок!
Это услышал Шепель. Дождавшись, когда Гарин с Сергинским отошли на установленную дистанцию, он спросил Туркину:
– Почему ты назвала Сергинского подонком?
– Потому что он подонок! Готов был ноги бандитам лизать, лишь бы те его не убили. Служить им был готов, представляешь?
– Представляю. Но не надо осуждать коллегу. Он просто растерялся, испугался, потерял контроль над собой. И в этом нет ничего странного. Поверь, я участвую не в первой подобной акции. Так вот, редко кто из гражданских, попав в экстремальную ситуацию, находит в себе силы держаться достойно. И осуждать их за это нельзя. Они не готовы к насилию, к проявлению агрессию. Поэтому чаще всего теряются.
– Но Дольский не растерялся же?
– Он был сильным человеком. Сильным и смелым. Возможно, слишком смелым. Жаль парня!
– Тебе известно, как он погиб?
– Да! Мы смотрели диск с его казнью!
Прошло полчаса. Смешанная группа спецназовцев и бывших заложников сблизилась с лесным массивом до расстояния метров в сто. Гарин неожиданно остановился и присел, заставив Сергинского упасть на камни. Шепель тут же отреагировал на действия майора. Он бросил Валентине:
– Ложись!
Сам так же, как Гарин, опустился на одно колено и вызвал по рации майора:
– Что случилось, Второй?
Гарин ответил:
– Птицы!
– Что птицы? – удивился Шепель.
– Неожиданно взлетели над деревьями.
– В глубине «зеленки»?
– Да, ты тоже заметил?
– Заметил, но стая могла взлететь и сама по себе.
– Могла. Как могла быть вспугнута кем-то.
– Духам в «зеленке» взяться неоткуда!
– Это ты так считаешь!
– А ты?
– Черт его знает!
– Что предлагаешь? Дождаться наших?
– Не мешало бы! Но тогда мы точно не выйдем в пункт эвакуации в назначенное время. Вертолет же долго висеть над плато не может. Даже если заправлен под завязку. Ему не только нас подбирать, но еще и ребят «Миража». Если же мы опоздаем хотя бы на час, то «вертушке» придется уходить. На дозаправку. Это крайне нежелательно.
– Ну тогда идем вперед! Только давай разделимся и пойдем параллельными курсами. Но, думаю, в «зеленке» нам ничего серьезного не угрожает. Бандитам, если бы они вдруг с небес опустились сюда, проще было взяться за нас на плато.
– Согласен! Ладно, продолжаем движение, но не колонной, а образуя линию, на левом фланге которой пойду я с Сергинским, на правом – ты с Туркиной! Вытягиваем линию непосредственно перед входом в «зеленку». Она вначале просматривается неплохо. В ближайшее время проводить разведку не вижу смысла.
– Понял тебя! Продолжаем марш!
Группа постепенно развернулась в цепь.
Валентина спросила Шепеля:
– Миша, а почему мы пошли по-другому? И насколько обоснованны опасения твоего товарища насчет возможного присутствия в лесу посторонних людей?
– Ты задаешь много, а главное, ненужных вопросов, Валя. Извини, но позволь нам делать свое дело без объяснения причин тех или иных действий.
