– А все из-за тебя, интеллигент паршивый, мать твою! Сиди, сторожи тебя, как кучу навоза, а там, – он указал на запад, – командир мой один против целой банды бьется! Я же не могу покинуть тебя. Тоже, ценный кадр!
Сергинский проскулил:
– Ну зачем вы так? Я-то в чем виноват? И... пожалуйста, не оставляйте меня.
– Да пошел ты! Не бойся, режиссер, не оставлю! Потому как приказ имею оберегать тебя. Но лучше молчи. Не ной. Не зли меня, я и так на пределе. Понял?
– Да, да, молчу, молчу!
– Вот и молчи! Черт! Удастся Мишке вырваться из окружения или нет? Слишком уж силы неравны, да и «зеленка» не изучена. Не знаешь, чего ждать за очередным кустом. Но должен, должен вырваться. И Крым с Тимохиным помогут. Обязательно. Все будет пучком. Все будет пучком.
Последнюю фразу майор произносил как заклинание, как молитву.
Тимохин же указал Крымову на карту:
– Они вот здесь напоролись на засаду, перед выходом на поляну. Непонятно, почему духи, если они ждали наших, не выпустили их на открытое пространство, где свободно могли обстрелять бойцов и захватить заложников.
Крым, сворачивая карту, ответил:
– Значит, что-то помешало им. Или кто-то не выдержал и открыл огонь раньше времени. Так. Значит, от поляны Шепель решил прорываться на запад. Значит, духи пойдут за ним и Туркиной, охватывая полукольцом. Слушай, Саня, а ведь бандиты действуют не хаотично. И ошибок они не совершают, как это может показаться с первого взгляда. Они специально отсекли Гарина, дав тому уйти на восток. Он мешал боевикам выдавить Шепеля с Туркиной на запад.
– Выдавить?
– Именно! И командир боевиков знает, что делать. Ради достижения цели он даже спокойно жертвует частью своих людей, заставляя Шепеля расходовать боекомплект. Так что не все так просто, Саня!
– Кажется, ты прав! И что будем делать?
– Как что? У нас много вариантов? По-моему, всего один. Выйти в тыл духам и расстрелять их к чертовой матери, пока они не обработали Мишку с Туркиной!
– Так чего стоим? Вперед?
– Вперед! На прежнюю позицию Шепеля. Оттуда разворот на запад, дальше действуем по обстановке!
Офицеры спецназа, поправив оружие, начали быстрое сближение с опушкой лесного массива, одновременно внимательно осматривая местность.
Доложив о решении на отход в западном направлении, Шепель взглянул в глаза Туркиной:
– Валя! Сейчас нам предстоит сделать бросок на запад. Ты пойдешь впереди, я прикрою тебя сзади. Что бы со мной ни случилось, продолжай уходить на запад, но не выходи из леса. Наши найдут тебя.
– А если тебя ранят?
– Продолжай отход!
– Ты думаешь, о чем говоришь? Я брошу тебя на растерзание этим шакалам?
Шепель повысил голос:
– А ну отставить разговоры! Сказано уходить в любом случае, значит, уходить! Это приказ, ясно тебе?
Валентина возмутилась:
– Ты чего кричишь на меня? Заладил одно и то же, уходить, уходить, не дождешься, понял?
– Слушай, девонька, ты перед женишком своим будешь выпендриваться и характер показывать. А передо мной не стоит! Я заставлю тебя выполнить приказ.
– Интересно, каким...
Затянувшийся нервный диалог молодых людей прервала длинная автоматная очередь, сбившая траву у самого лица Шепеля:
– Черт! Только время с тобой, дурой, потерял. Внимание, на счет «три» вскакиваем и быстро перемещаемся на сто метров. Ориентир – очередная полоса кустарника. За ней, похоже, поляна. Но там видно будет, главное – дойти до нее. Вопросы есть?
– Есть!
– Вопросов нет! Раз, два, три! Вперед!
Валентина вскочила и бросилась к полосе кустарника. За ней последовал Шепель. Передвигаясь, он крутился юлой, три шага вперед, разворот, очередь влево по центру, вправо. При этом он старался прикрыть собой женщину. Где-то справа раздался вскрик. Есть. Пуля Шепеля зацепила бандита. Вновь маневр и очереди. Капитан отслеживал количество сделанных им выстрелов. На полпути пришлось отщелкивать магазин. Шепель быстро вставил в автомат новый. Пули противника ударили в шлем, но, срикошетив, ушли вверх. Еще пуля попала в спину. Вновь спас бронежилет. Но удар был сильным. Капитан споткнулся. Валентина тут же присела. Превозмогая боль, Михаил подмигнул ей:
– Пока живы, девочка. Ничего, родная, прорвемся.
Вырвав из пояса две наступательные гранаты, выдернув зубами кольца чеки, капитан, поднявшись, метнул «эргэдэшки» в стороны. И тут же крикнул Туркиной:
– Вперед!
Сзади, сбоку прогремели взрывы. И вновь раздались вопли. Осколки задели бандитов.
Вот и кустарник. Рядом взвизгнули пули. Легли рядом с ногами. Душманы хотели срезать капитана, но в движении это оказалось не так просто.
Вломившись в кусты, капитан схватил Валентину и бросил на землю:
– Все, Валюша! Дальше ходу нет. Здесь будем отбиваться. Смотри по сторонам, духи наверняка попытаются нас обойти.
Сработала радиостанция. Шепель ответил:
– Третий на связи!
Услышал голос Тимохина:
– Жив еще, бродяга?
– Живой пока, а вот бронекостюм выбрасывать придется. Духи его в рванье превратили.
– Ничего. Как Туркина?
– Нормально! Рядом со мной! Вы где?
– Подходим к твоей прежней позиции.
– Противника видите?
– Еще нет. Но, думаю, скоро увидим. Сам где находишься?
– От позиции в ста метрах на запад, за полосой кустарника.
– От условной границы поляны далеко?
– Метрах в двадцати.
– Как считаешь, сколько духов у тебя на хвосте?
– Хрен их знает. Не больше пяти.
– Держись, Миша!
– У меня есть выбор?
– Нет, капитан. Только победить!
– Жду вашей поддержки.
– Мы близко. Все! Связь по необходимости.
Не успел капитан отключить рацию, как Валентина крикнула:
– Человек слева!
Шепель развернул ствол на север, увидел бандита, прорвавшегося сквозь кусты. Выстрелил. Душман упал. Капитан выстрелил еще раз, в голову упавшему душману, чтобы уже наверняка убить. А то тот мог просто притвориться мертвым. Теперь не притворится.
И вновь раздался крик Туркиной:
