парадных мундирах, и все жутко нервничали. Двое-трое лихорадочно листали толстые тома учебников, пытаясь напоследок освежить в памяти тот или иной параграф. Небольшая группа мичманов в углу потихоньку прикладывалась к бутылке, передавая ее из рук в руки. Не успел Хорнблоуэр пристроиться в сторонке, как в приемную хлынул мощный поток новых кандидатов. Теперь в приемной стало по-настоящему тесно. Стульев, расставленных вдоль стен, хватило лишь половине присутствующих. Остальные вынуждены были оставаться на ногах.
- Сорок лет назад, - раздался чей-то громкий голос, - мой дед принимал участие в знаменитой Калькуттской экспедиции Клайва. Видел бы он, какая злая судьба постигла его потомство!
- Лучше выпей и не думай о предках, - посоветовал голос из угла.
- Нас сорок человек, - объявил высокий худой мичман, похожий на клерка в конторе. - Как вы думаете, господа, сколько человек сможет выдержать? Пять? Десять?
- Да плевать я хотел на все! - снова послышался голос из угла. Хватит мне мозги полоскать. Эх пей, не жалей... - попытался тот же голос завести песню, но 'артиста' тут же утихомирили.
- Да тихо вы все, идиоты! Слушайте!
Послышались свистки боцманских дудок, кто-то на палубе громко отдавал распоряжения.
- Капитанская шлюпка у трапа, - прокомментировал один из кандидатов начавшуюся суматоху.
Другой выглянул за дверь и тут же втянул голову обратно.
- Это Дредноут Фостер, - сообщил он громким театральным шепотом.
- С ним шутки плохи, может так хвост накрутить... - заметил толстый мичман, привольно раскинувшийся в единственном потертом кресле.
Снова запели дудки. Тот же мичман опять высунул голову за дверь.
- Харви с судоверфи, - информировал он собравшихся.
Третий член комиссии прибыл сразу же за вторым. Им оказался капитан Хэммонд по прозвищу Черный Чарли. По меткому выражению одного из мичманов выглядел он всегда так, 'словно потерял гинею, зато нашел шестипенсовик'.
- Черный Чарли! - воскликнул, чуть не плача, один из претендентов. Ну почему мне всегда так не везет! Пустите меня, дайте я посмотрю своими собственными глазами. Точно, это он. Ну что ж, господа, в таком случае в моем лице вы видите молодого джентльмена, которому сегодня ничего не светит. Мой приговор мне известен заранее: 'Еще шесть месяцев в море, молодой человек, охладят ваши амбиции и отучат лезть на экзамен, не зная самых элементарных вещей'. Черный Чарли никогда не простит мне, что я не уследил за его любимым пуделем, когда мы были на стоянке в Порт-оф-Спейне в бытность его первым помощником 'Пегаса'. До свидания, господа, передайте Черному Чарли мои уверения в совершеннейшем почтении.
Закончив свой монолог, незадачливый кандидат выскочил за дверь и был таков.
- Один отсеялся, - вздохнул похожий на клерка мичман.
Вошел вестовой в форме морского пехотинца.
- Господа из экзаменационной комиссии приветствуют вас, джентльмены, и просят первого по очереди войти.
Наступила томительная пауза. Никому не хотелось идти на растерзание первым. Вестовой повернулся к ближайшему от двери кандидату.
- Вы сидите ближе всех, сэр. Не пойдете ли вы первым?
Тот встал, обреченно махнул рукой, пробормотал что-то насчет пророка Даниила в львином логове и скрылся за дверью.
Остальные остались ждать своей очереди. В приемной воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуком 'буль-буль', доносившимся из угла, где наклюкавшийся мичман делал очередной глоток прямо из горлышка. Прошло минут десять, прежде чем дверь открылась и выпустила первого добровольца. Держался он неестественно бодро и даже пытался улыбаться.
- Ну что, шесть месяцев в море? - сочувственно спросил кто-то.
- Только три, - последовал неожиданный ответ. - Пусть заходит следующий.
- Что они спрашивали? Сильно гоняли? - посыпалось со всех сторон.
- Спрашивали определение и назначение румбов... Господа, идите же кто-нибудь, я очень не советую заставлять их ждать.
Не меньше тридцати кандидатов на чин лейтенанта начали листать свои конспекты и учебники в поисках определения румба.
- Вы пробыли там десять минут, - задумчиво произнес похожий на клерка мичман, - а нас здесь сорок человек. Получается, что сидеть здесь нам всем придется до полуночи, если не больше. Мы-то ладно, а вот как на это посмотрят экзаменаторы?
- Они кушать захотят и нас слопают, - сказал кто-то.
- И кровушку выпьют, - добавил другой.
- А может они будут допрашивать нас группами, как французские трибуналы? - предположил третий.
Слушая все эти разговоры, Хорнблоуэр вспоминал французских аристократов, находивших в себе силы шутить у подножия гильотины. Экзаменуемые входили и выходили в роковую дверь. На лицах одних было отчаяние, на других светились счастливые улыбки. В приемной стало заметно просторнее. Хорнблоуэр занял стул ушедшего на битву кандидата и с наслаждением вытянул ноги, издав при этом глубокий вздох удовлетворения. Но он тут же устыдился своего поведения, рассчитанного на театральный эффект. Ведь сам-то он знал в глубине души, что переживает и нервничает ничуть не меньше своих коллег. Он подобрал ноги и выглянул в иллюминатор. Начинало смеркаться, и какой-то добрый самаритянин распорядился зажечь в приемной две масляные лампы. Толку от них было немного, но сидеть в темноте было бы еще хуже.
- Выдерживает каждый третий, - мрачно поделился с Хорнблоуэром похожий на клерка мичман. - Хотелось бы мне оказаться этим третьим!
Когда он скрылся за дверью, Хорнблоуэр встал и начал расхаживать по приемной. Следующая очередь была его. Он приоткрыл дверь наружу и вдохнул свежего воздуха. Дул слабый южный бриз, охлажденный снеговыми шапками гор Атласа на побережье Африки. Было пасмурно, ни луны ни звезд видно не было. Появился похожий на клерка мичман с вытянутым лицом. Он подошел к Хорнблоуэру и слегка подтолкнул его к двери.
- Давай быстрее, а то они там уже икру метать начинают, - сказал он.
На негнущихся ногах Хорнблоуэр вошел в дверь. Помещение за дверью оказалось ярко освещенным. Он растерянно заморгал и чуть не споткнулся обо что-то на полу. Только сейчас он вспомнил, что забыл поправить шейный платок, проверить, правильно ли висит шпага, но этими мелочами было уже поздно заниматься. Он подошел к столу и со страхом уставился в суровые лица сидевшей за ним троицы.
- Ну что вы стоите? - раздался нетерпеливый голос. - Докладывайте! У нас очень мало времени.
- Х-Хорнблоуэр, с-сэр. Г-Горацио Х-Хорнблоуэр, м-мич-ман... я имею в виду, исполняющий обязанности лейтенанта на корабле Флота Его Величества 'Неутомимый'.
- Ваши документы, - произнес экзаменатор справа.
Хорнблоуэр протянул свои бумаги, и тот стал их проглядывать. Неожиданно заговорил экзаменатор слева.
- М-р Хорнблоуэр, вы идете по Каналу вверх, круто к ветру. Ветер северо-западный, сильный. До Дувра две мили. Ситуация ясна?
- Так точно, сэр.
- Ветер меняет направление на четыре румба к северу и начинает дуть вам в лоб. Ваши действия? Хорошенько подумайте.
Хорнблоуэр и рад был хорошенько подумать, но в мозгу у него вертелась одна единственная фраза: определение и назначение румбов... определение и назначение румбов... Вопрос застал его врасплох, и он, как ни старался, так и не смог представить себе описанную экзаменатором ситуацию. Он открыл рот, но тут же снова закрыл его, поскольку сказать было нечего.
- Вы потеряли все мачты, - заговорил экзаменатор в центре стола. У него было очень смуглое лицо, и Хорнблоуэр пришел к выводу, что это и есть тот самый Хэммонд - Черный Чарли. Этот вывод дался ему безо всякого труда, чего нельзя было сказать о других выводах, куда более существенных для результатов
