- Суши весла! - крикнул старшина катера.
Катер мягко пристал к пирсу, и носовой матрос ловко набросил чалку на кнехт. Несколько сидящих в тени навеса человек повернули головы в сторону катера, а на палубу одной из шебек высыпал весь экипаж - полдюжины мавров, - чтобы поглазеть на английских моряков.
- Без всякого сомнения, они перемывают косточки неверным собакам, то есть нам, - сказал, прислушавшись, Тэплинг, - но меня пусть хоть горшком называют, только в печь не сажают, тем более я их все равно не понимаю. Ну где же наш человек?
Он приложил ладонь к глазам и вгляделся в пустынную набережную.
- Я не вижу поблизости ни одного человека, хотя бы отдаленно напоминающего христианина, - поделился впечатлениями Хорнблоуэр.
- Тот, кто нам нужен, вовсе не христианин, - возразил Тэплинг. Белый, не спорю, но не христианин. В нем смешалась франко-арабо-левантийская кровь. Он исполняет обязанности британского консула в Оране, потому что это ему выгодно, а мусульманство он принял, потому что 'неверному' трудно удержать голову на плечах в этих краях. Однако в этом есть и свои минусы. Кому, например, захочется иметь сразу четырех жен, но быть лишенным при этом возможности напиться с горя.
Тэплинг ступил на пирс. Хорнблоуэр последовал за ним. Ласковый прибой набегал на берег, жаркое полуденное солнце слепило глаза, отражаясь от каменных плит мола. В глубине залива с трудом можно было различить два темных пятнышка: фрегат 'Неутомимый' и оборудованный под продовольственную базу транспортный бриг.
- Хотел бы я сейчас оказаться на Друри Лэйн в субботу вечером, вздохнул Тэплинг.
Он обернулся и посмотрел на городскую стену, защищающую Оран со стороны моря. Узкие ворота с двумя бастионами открывались прямо на пирс. По стенам расхаживали вооруженные стражники в красных кафтанах. Что-то зашевелилось в тени ворот, но от яркого света глаза постоянно слезились, и разглядеть толком, что там такое, было довольно трудно. Лишь когда группа людей вышла на свет, Хорнблоуэр смог разобрать, что она направляется именно к ним. Идущий впереди полуобнаженный негр вел в поводу мула, на спине которого ближе к хвосту восседал невероятной толщины человек в синем халате.
- Может отправимся навстречу господину консулу? - осведомился Тэплинг, но тут же сам ответил на свой вопрос: - Хотя не стоит, много чести для старого мошенника. Подождем его здесь.
Негр остановил мула, толстяк, кряхтя, сполз на землю и направился к ним. Это был самый настоящий бурдюк с салом. Он шел утиной походкой, переваливаясь из стороны в сторону на коротеньких кривых ножках. Его лунообразное, заплывшее жиром лицо цветом напоминало обожженную глину. Голову украшал белый тюрбан. Редкие усы и жидкая бороденка едва закрывали верхнюю губу и подбородок.
- Рад снова видеть вас, господин Дюрас, - обратился к нему Тэплинг. Позвольте представить вам м-ра Хорнблоуэра, исполняющего обязанности лейтенанта с фрегата 'Неутомимый'.
Господин Дюрас кивнул в знак приветствия, его жирное лицо было сплошь покрыто каплями пота.
- Вы доставили деньги? - спросил он на плохом французском.
Хорнблоуэру понадобилось несколько секунд, чтобы понять его слова.
- Семь тысяч золотых гиней, - ответил Тэплинг, чей французский звучал много лучше.
- Замечательно! - с облегчением воскликнул Дюрас. - Деньги в лодке?
- В лодке, в лодке, - успокоил его Тэплинг, - но предупреждаю, что там они и останутся, пока не будут выполнены все наши условия. Вы хорошо их помните, я надеюсь? Четыре сотни упитанных голов крупного рогатого скота и полторы тысячи мешков ячменя. Как только все это добро будет погружено на лихтеры, вы получите ваши денежки, но ни минутой раньше. У вас все готово?
- Скоро будет.
- Так я и предполагал. И как скоро?
- Очень скоро.
Тэплинг скорчил недовольную физиономию.
- В таком случае нам лучше вернуться обратно на корабль. Завтра или послезавтра мы снова будем здесь и привезем золото.
На лице Дюраса появилось тревожное выражение.
- Нет-нет, не уходите! - произнес он поспешно. - Вы еще не знаете характера Его Высочества бея Оранского. Он подвержен капризам. Если он будет знать, что золото уже доставлено, то, без сомнения, прикажет ускорить погрузку скота и зерна. Если же вы, господа, увезете золото, бей и пальцем не пошевелит. И... и... боюсь, что он сильно разгневается, особенно на меня.
- А тебе еще не надоело носить голову на плечах, не так ли?
- Так, господин Тэплинг, - сокрушенно вздохнул Дюрас и принялся читать какую-то молитву на незнакомом языке. - Но Аллах милостив, он не допустит, чтобы со мной такое случилось.
- Мы тоже на это надеемся, - согласился Тэплинг. - Шелковый шнурок, крюк под ребра, палочные удары по пяткам, - все это не слишком приятные способы наказания. Не лучше ли будет для вашего самочувствия, друг мой, лично отправиться к бею и убедить его отдать необходимые распоряжения. Мы ждем до заката, потом будем вынуждены вас покинуть.
Как бы невзначай, Тэплинг поднял голову и посмотрел на солнце.
- Я поеду, - быстро заявил Дюрас, складывая ладони лодочкой и прикладывая их к груди, - я сейчас же поеду прямо к бею. Но умоляю вас, господа, ни в коем случае не отплывайте до моего возвращения. Бей может оказаться занятым у себя в гареме, где его никто не имеет права беспокоить. В таком случае мне придется ждать его возвращения. Но я обещаю вам сделать все, что в моих силах. Зерно уже доставлено. Мешки сложены в пакгаузе за воротами. Осталось только пригнать скот. Наберитесь терпения, очень вас прошу. Вы же знаете, Его Высочество не привык заниматься торговлей, а еще меньше он знаком с торговыми обычаями франков и инглезов.
С этими словами Дюрас вытер обильно струившийся со лба пот рукавом своего шелкового халата.
- Прошу прощения, - извинился он, - я что-то неважно себя чувствую. Но я полон решимости дойти до Его Высочества. Я обязательно его увижу. Вы только дождитесь меня.
- До заката, - безжалостно повторил Тэплинг.
Дюрас жестом подозвал негра, прятавшегося от солнца под брюхом мула за неимением другого укрытия, и с трудом взгромоздил свои телеса на спину бедного животного. Он опять вытер пот и посмотрел на молодых людей каким-то странным, немного диким взглядом.
- Ждите меня, - сказал он в последний раз и направился к городским воротам.
- Нагнал на него страху этот бей, - сказал Тэплинг, провожая консула взглядом. - Что касается меня, то я предпочел бы встретиться сразу с двадцатью беями, чем предстать перед лицом разъяренного сэра Джервиса, нашего адмирала. Если мы затянем выполнение задания, особенно теперь, когда флот и так вынужден сидеть на половинном пайке, он выпустит мне кишки и на них же подвесит.
- Но как можно ожидать пунктуальности от этих людей? - пожал плечами Хорнблоуэр с апломбом человека, который ни за что не отвечает. Впрочем, его тоже беспокоила сложившаяся ситуация, при которой Средиземноморский Флот Его Величества оказался в полной изоляции от прежних баз снабжения, терпя неслыханные трудности, без друзей, без союзников, а теперь вот еще и без продовольствия. Но блокада должна была продолжаться, и никакие шторма, болезни, лишения не могли этому помешать, даже если бы для достижения цели пришлось закупать провизию не только у Оранского бея, но и у самого Сатаны.
- А ну ка посмотрите, что это там? - вывел его из раздумья голос Тэплинга.
Хорнблоуэр бросил взгляд в указанном направлении и увидел большую серую крысу, выбравшуюся из сухой водосточной канавы. Не обращая внимания на солнечный свет, крыса уселась на задние лапки и завертела головой, словно желая получше разглядеть окружающий ее мир. Тэплинг топнул ногой, но крыса никак не среагировала на этот угрожающий жест. Когда он топнул ногой во второй раз, уже сильнее, крыса нехотя повернулась и направилась обратно в канаву. Что-то случилось с ее лапами, потому что она вдруг повалилась на бок, да так и осталась лежать, слегка подергиваясь. Впрочем, через несколько секунд она вновь поднялась и скрылась в канаве.
- Совсем одряхлела, - задумчиво проговорил Тэплинг, - или, может быть, ослепла?
Но Хорнблоуэру было не до крыс. Он решительно повернулся и направился к катеру. Тэплинг слегка помедлил и пошел за ним.
