Хорнблоуэр положил руку на круп лошади и крикнул прямо в ухо коменданту - иначе тот его просто не услышал бы:
- Прошу прощения, сэр, мои два часа истекают через десять минут. Могу я попросить вас продлить мой отпуск, пока все не закончится?
- Да-да, - закивал комендант, - конечно оставайтесь, сеньор Хорнблоуэр.
Теперь Хорнблоуэр мог на законных основаниях следить за завершающей фазой погони. Заодно он не упускал из виду малейшие подробности подготовки батарей к открытию огня. Он давал честное слово не пытаться бежать, но никто не мог запретить ему смотреть и запоминать все, что может в будущем оказаться полезным. В один прекрасный день он обретет свободу, а в другой прекрасный день его знания об оборонительных порядках Эль-Ферроля могут здорово пригодиться. Теперь на скале собралась целая толпа. Чем ближе подходили оба судна, тем сильнее становилось всеобщее возбуждение. Английский капитан хоть и держался на сотню ярдов мористее, никак не мог настичь своего испанского коллегу. Создавалось даже впечатление, что капер начинает вырываться вперед. Но англичанин знал свое дело. Взяв круче к ветру, он, проиграв немного в скорости, отрезал испанскому кораблю пути отступления в открытое море. Испанцу осталось только войти в шторм в бухту Ла-Коруньи или погибнуть на глазах у своих соотечественников.
Капер поравнялся со скалой. Теперь ему следовало поворачивать и не мешкая, еще немного и спасительный вход в бухту станет недоступен. Испанский капитан все это хорошо знал и начал свой маневр вовремя. Но стихия непредсказуема. Как раз в тот момент, когда испанский корабль стал поворачивать, ветер, по странному капризу судьбы, на мгновение изменил направление, и сильнейший шквал ударил капер сбоку. Корабль замедлил ход и содрогнулся. Ветер теперь снова подул в прежнем направлении, но судну уже был нанесен непоправимый урон. В главном марселе образовалась дыра. Хорнблоуэр знал, что сейчас произойдет. В такой шторм дырявый парус не мог продержаться и нескольких секунд. Так и получилось. В считанные мгновения марсель изорвало в клочья и унесло в море, а капер потерял управление. Его развернуло по ветру, словно флюгер. Будь у испанцев время заменить парус, они еще могли бы рассчитывать на спасение, но как раз времени-то им отпущено не было. Всего минуту назад до спасительной гавани было рукой подать, теперь же эта возможность оказалась утраченной навсегда.
Оставался, впрочем, последний шанс - попытаться войти в бухту Эль-Ферроля. Но для этого ветер должен был дуть в строго определенном направлении. Он и дул в этом направлении, но не совсем строго. Хорнблоуэр пытался поставить себя на место испанского капитана и предугадать его действия. Он видел, как тот старается выправить курс, чтобы вписаться в узкую горловину входа в бухту, хорошо известного морякам сложностью своего фарватера. Он уловил момент поворота, и на секунду ему даже показалось, что попытка вот-вот увенчается успехом. Но тут снова налетел боковой шквал. Будь рулевой чуточку порасторопней, все еще могло бы кончиться хорошо, но отсутствие главного марселя сыграло с ним злую шутку. Без основного верхнего паруса судно уже не так хорошо слушалось руля и реагировало на повороты штурвала гораздо медленней. В результате, капер снова развернуло по ветру и понесло в сторону. Теперь даже неискушенному в морском деле человеку было понятно, что корабль обречен. Но испанский капитан решил, видимо, сражаться со стихией и судьбой до последнего. Он не стал выбрасываться на прибрежные скалы, а отвернул вправо в отчаянной попытке прорваться в открытое море.
Это был смелый шаг, но заранее обреченный на провал. Хотя испанцу и удалось обогнуть скалистый мыс, за ним он попал под такой штормовой заряд, что его снова развернуло по ветру и понесло прямо на торчащие из воды 'Зубы Дьявола'. Собравшиеся на скале с ужасом ожидали финального акта трагедии. Прекрасный корабль был теперь лишь игрушкой ветра и волн. Его со страшной скоростью влекло на рифы. Казалось даже, что по мере приближения к роковым скалам скорость его нарастает.
Удар от столкновения с рифом был ужасающим. Все три мачты снесло в одно мгновение. Когда рассеялось облако морских брызг, окутавшее судно в момент удара, на скалах торчал один только корпус. Увлекшая его волна подбросила корабль так высоко, что он почти миновал торчащий зуб, пропоров об него днище, и повис, зацепившись кормовой частью. Носовая же оказалась наполовину под водой в сравнительно тихой заводи с подветренной стороны рифа.
Часть экипажа сумела спастись. Хорнблоуэр видел человеческие фигурки, нашедшие убежище на юте. Еще одна гигантская волна с грохотом разбилась о 'Зубы Дьявола', окутав искалеченный корпус облаком брызг и пены. Когда она схлынула, стало ясно, что существенного вреда не нанесено. Капер унесло слишком далеко за риф, и теперь та же скала, что была причиной его гибели, защищала его останки от разбушевавшейся стихии. Конечно, рано или поздно ветер и волны не оставят и следа от потерпевшего крушение судна, но пока у копошащихся на его сильно наклонившейся палубе людей оставалось еще немного времени. Сколько его оставалось - пять минут или пять часов - вряд ли кто решился бы ответить.
Когда Хорнблоуэр спустился со скалы и появился на берегу, он застал там сильно возбужденную толпу из местных жителей и солдат гарнизона. Одни читали молитвы, другие плакали, третьи обсуждали подробности гибели капера, происшедшей у них на глазах, и все без исключения проклинали английский фрегат, явившийся косвенным виновником несчастья. Фрегат же, вполне удовлетворенный случившимся, лихо развернулся на глазах у толпы и направился в открытое море. Здесь ему больше нечего было делать, а лезть под пушки береговых укреплений не имело смысла.
Хорнблоуэру стало не по себе от этого душераздирающего зрелища. Пусть это были испанцы и враги, но вместе с тем это были живые люди, а Хорнблоуэр еще не научился хладнокровно относиться к чужим страданиям. Уцелевших моряков ожидала неминуемая смерть. Она могла наступить в любую минуту, если возникнет достаточно большая волна, чтобы сорвать с рифа зацепившийся кормой остов. В противном случае их ждала медленная смерть от переохлаждения и других волн, неспособных смыть с рифа застрявший корпус, но вполне способных смыть в воду зазевавшегося или слишком ослабевшего матроса. Надо было срочно что-то предпринять для спасения несчастных. Но что именно? Любому было ясно, что ни одна лодка при таком волнении не сможет и близко подойти к 'Зубам Дьявола'. Это было настолько очевидно, что даже не нуждалось в обсуждении. Но... Мысли Хорнблоуэра вдруг завертелись с бешеной скоростью, в голове зароились различные варианты. Комендант на своей лошади что-то доказывал морскому офицеру, а тот разводил руками и отрицательно качал головой, словно отказываясь принять на себя ответственность. Хорнблоуэр еще раз все обдумал. С одной стороны, он ставил на кон собственную жизнь, но с другой - ему так осточертел плен, что стало наплевать, будет он жить или умрет. Он махнул рукой и решительной походкой направился к коменданту.
- Позвольте мне попытаться спасти этих несчастных, сэр, - сказал Хорнблоуэр. - У меня есть план, но мне потребуется помощь нескольких рыбаков.
Комендант вопросительно взглянул на испанского моряка, но тот только пожал плечами и отвернулся.
- Что вы предполагаете предпринять, сеньор? - спросил комендант.
- Я берусь добраться до рифов на лодке и снять людей. Но сначала мне нужно ее оборудовать соответствующим образом на верфи. Если вы хотите спасти этих бедолаг, надо спешить. У меня не хватает слов, чтобы все объяснить подробно, но я могу вам показать на верфи.
- Если я вас правильно понял, вы хотите добраться до верфи?
- Да и как можно быстрее.
- Тогда садитесь на лошадь сзади меня, - просто сказал комендант.
Хорнблоуэр неуклюже взгромоздился на лошадь и ухватился за пояс коменданта. Тот развернул коня и погнал его вскачь. Хорнблоуэра сразу же немилосердно затрясло. Часть собравшейся толпы, слышавшая их разговор, кинулась следом.
Судоверфь Эль-Ферроля за два года военных действий совсем захирела. Из-за британской блокады испанского побережья она превратилась в дерево, лишенное корней и побегов. Снабжение материалами прекратилось, да и новых кораблей никто не заказывал. Надеяться на поставки сухопутным путем тоже не приходилось из-за бездорожья и отдаленности Эль-Ферроля от крупных промышленных центров. К тому же последний визит в эту бухту испанской эскадры совсем истощил довоенные запасы. Работы прекратились, а большинство рабочих верфи были насильно завербованы в матросы. Но Хорнблоуэр всегда отличался редкой наблюдательностью и поэтому знал - то, что ему нужно, на верфи имеется. Он соскочил с крупа лошади, чудом избежав удара копытом, и постарался сосредоточиться. Заметив ломовую подводу, представлявшую собой просто деревянную платформу на колесах, он указал на нее пальцем и сказал одно
