на этом кончились.
- Нет, - ответила Исида. - Сюда скоро придут воины в рогатых шлемах и черных панцирях. Кровь-Камень нельзя остановить, Бет. Я ощутила его - всю его силу, всю жажду крови и ужасающую решимость. А теперь и Диакона нет. Я думаю, мы все погибнем. Бет вскинула ружье на плечо и ничего не сказала. Мередит наклонился над могилой и положил свою лопату. Его тонкое лицо было залито потом, глаза опущены, и все в нем говорило о глубоком горе.
- Простите меня, Иеремия, - сказал он. - Вы были так добры ко мне, а я вас убил.
- Перестаньте себя терзать, - сказала Бет. - Вы совершили ошибку. Мы все ошибаемся. Вам просто надо научиться жить с этим. - Она обернулась к рыжему юноше: - Насколько помню, у тебя красивый голос, Уоллес. Так спой какой-нибудь псалом.
- Подъезжают всадники, - сказал Уоллес. Бет обернулась, взводя курок.
Во двор въехал Клем Стейнер и спешился. Нестор Гаррити остался на лошади, упираясь ладонями в луку седла. Мальчик теперь выглядит много старше своего возраста, подумала Бет. Его лицо осунулось, в глазах была бесконечная усталость. Следом во дворе остановились еще две лошади. На одной сидела худая как щепка старуха с выдубленным ветрами лицом и живыми голубыми глазами, а на второй - двое детей.
- Мы его не нашли, Бет, - сказал Клем. - Но он жив. Она рассеянно кивнула и подошла к слезавшей с лошади старухе.
- Добро пожаловать в мой дом, - сказала Бет и назвалась.
Старуха улыбнулась усталой улыбкой.
- Рада принять твое приглашение, деточка. Я Зера Уилер, и добраться сюда было не так-то просто. Вижу, вы кого-то хороните. Не стану мешать последнему прощанию.
- В доме есть еда, - сказала ей Бет. Они вместе сняли детей с седла, и Зера увела их в дом. Бет обернулась к Нашу:
- Так спой псалом, Уоллес.
И он запел неожиданно звучным баритоном. Клем, Бет и Нестор присоединились к нему, и слова старинного псалма отдавались эхом от склонов холмов. Исида заплакала, вспоминая, как добр и заботлив был с ней Иеремия.
Наконец голоса смолкли, и Бет отошла от могилы, взяв Клема под руку. Он рассказал ей об их странствованиях и о том, как Нестор был вынужден убить человека. Бет сочувственно кивнула.
- Бедный Нестор, - сказала она. - Всегда такой идеалист. Но у него сильный характер, Клем. И он справится. Жаль, что Йона с вами нет. Впереди нас ничего хорошего не ждет.
- Знаю, - ответил он и рассказал ей про рогатых всадников, гнавших пленных к городу. В свою очередь она сообщила ему про Диакона, про Кровь-Камень и о преображении, которому тот подверг волчецов.
- Может, нам лучше убраться отсюда, - сказал Клем. - Побыстрей и подальше.
- Не думаю, Клем. Во-первых, у нас всего четыре лошади, а нас десятеро и один тяжело ранен. Помнишь Джозию Брума?
- А как же! Безобидный миротворец, ненавидящий всякое насилие.
- Он его и сейчас ненавидит. Его подстрелили, Клем. Иерусалимский Конник.
Клем кивнул.
- Никогда не доверял этой шайке. А уж когда во главе их встал Иаков Мун, так и подавно. Он насквозь гнилой. Я видел, как он якшался с исчадиями. - Клем ухмыльнулся ей. - Значит, остаемся здесь?
- Это мой дом, Клем. И ты сам говорил, что он - настоящая крепость. До сих пор еще никому не удалось выгнать меня отсюда.
Клем громко выругался.
- Похоже, это мы скоро проверим. Бет, радость моя! Бет обернулась. На склоне к северу она увидела ряды всадников, которые с седел смотрели вниз на ферму.
- Думается, нам пора вернуться в дом, - сказала она. Рука об руку они медленно пошли к дому. От всадников их отделяло примерно двести ярдов. Бет на ходу пересчитала их. Около пятидесяти, все в рогатых шлемах и с ружьями.
Войдя в дом, она отправила Уоллеса и Нестора наверх сторожить у окон спальни, а Зера с ружьем в руках встала у нижнего окна. Доктор Мередит сидел на полу у очага рядом с Исидой, молодой матерью и младенцем. Клем посмотрел на врача.
- Одолжить вам пистолет, менхир? - спросил он. Мередит покачал головой.
- Я не могу убивать, - ответил он.
В комнату вошел Джозия Брум. Повязка вокруг его тощей груди багровела разводами крови.
- Что происходит? - Его глаза лихорадочно блестели, а лоб покрывала холодная испарина. Но, увидев Клема, он улыбнулся. - Ну-ну, да никак это юный Стейнер! Рад тебя видеть, малый. - Внезапно он привалился к косяку. Черт, - прошептал он. - Вот не думал, что я так слаб!
Клем подхватил его под руку и увел назад в спальню.
- Оставайтесь-ка тут, менхир. Вы не в том состоянии, чтобы сражаться.
- А с кем мы сражаемся, Клем?
- Со скверными людьми, Джозия. Но вы не тревожьтесь. Я все еще неплохо палю из пистолетов.
- Даже слишком хорошо, - печально вздохнул Джозия и закрыл глаза.
Клем вернулся к остальным. Исчадия уже спустились с холма и неторопливо направлялись к дому. Бет вышла на крыльцо. Клем ухватил ее за плечо.
- Какого черта?
- Послушаем, что они скажут, - ответила она.
- Чего ради? - спросил Клем. - По-твоему, они завернули выпить бакеровки с печеньем?
Бет пропустила его слова мимо ушей и остановилась у верхней ступеньки, держа ружье наготове. Клем сбросил куртку и встал рядом с ней, положив руку на пистолет.
Бет стояла неподвижно, вглядываясь во всадников. Угрюмые люди. Мрачные настороженные глаза, рубленые лица, суровые и безжалостные. 'Фанатики, подумала она, - несгибаемые, непреклонные'. На них были черные кирасы с серебряной насечкой в виде спиралей и черные рогатые шлемы, застегнутые под подбородком. В руках они держали короткоствольные ружья, а на бедрах висели пистолеты. Однако самым грозным Бет сочла то, что во лбу каждого, в самом центре, багровел Кровь-Камень. Как у гигантских волков, подумала она. Исчадия въехали во двор и развернулись в полукруг перед крыльцом. Из рядов выехал воин с худым лицом и остановился перед ней. Глаза серые, как зимнее небо, ледяной взгляд. На нем тоже был рогатый шлем, но кончики рогов казались золотыми.
- Я Шорак, - сказал он, - первый лейтенант Второго Корпуса. Эти земли теперь принадлежат владыке Ада. - Бет промолчала, а Шорак обшарил взглядом фасад дома, задержав его на дулах ружей в щелях окон второго этажа.
- Я здесь, - продолжал он, переводя взгляд на Бет, - чтобы сопроводить вас к владыке Саренто, чтобы вы преклонились перед ним и перед его величием. Оружие вам не понадобится, но можете взять съестные припасы в дорогу.
Бет посмотрела на него, а затем на безмолвных всадников.
- Я ни про какого владыку Саренто не слышала, - сказала она начальнику.
Он наклонился с седла, и солнце заиграло на золоте его рогов.
- Тебе же хуже, женщина, ибо он - живой Бог, владыка всего сущего. Те, кто достойно служит ему, обретают вечную жизнь и блаженство, превосходящее всякое воображение.
- Это мой дом, - ответила Бет. - Я сражалась за него и убивала тех, кто пытался лишить меня его. Я вырастила в нем моих детей и, думается, в нем и умру. Если владыка Саренто хочет, чтобы я преклонилась перед ним, ему придется самому приехать сюда. Я испеку для него пирог. Ну, если это все, что ты хотел мне сказать, так уезжай со всеми своими. У меня дел по горло.
Шорак как будто остался равнодушен к ее отказу. Он спокойно помолчал, а потом снова заговорил:
- Ты меня не поняла, женщина. Скажу попроще. Собери припасы в дорогу, и мы проводим тебя к владыке. Откажись - и мы убьем вас всех. И смерть ваша будет нелегкой. В доме есть другие люди, так что поговори с ними. Не все они захотят умереть. У вас есть время на размышления до полудня. Мы вернемся в полдень.
Повернув коня, Шорак вернулся со своими всадниками на склон.
