встретиться с руководителем Информационного отдела и обо всем с ним договориться.
– Это глупо, – решительно заявил Стинов. – Таким образом вы дадите ему возможность самому выбирать правила игры.
– Мы здесь не в игры играем, – ответил Тейнер. – Руководство геренитов отнеслось к нам серьезно и с доверием. И я не вижу причины, почему бы руководителю Информационного отдела вести себя по- иному.
– Потому что это Шалиев, – сказал Стинов. – Для этого человека не существует таких понятий, как достоинство, честь и справедливость. К тому же не забывай, что высшему духовному руководству Ордена геренитов нас представил Василий, имеющий определенный вес в секторе Паскаля. В противном случае я сомневаюсь, что нас встретили бы здесь с распростертыми объятиями.
– Я не нахожу смысла в твоих словах, – покачал головой Тейнер. – Ты заранее обвиняешь Шалиева в политической беспринципности, но при этом сам собираешься действовать против него далеко не самыми корректными методами.
– Поверь мне, я собираюсь сделать это в наших общих интересах. Иначе с Шалиевым не договориться.
– Пойми и ты меня, Игорь. – Подавшись вперед, Тейнер заговорил тихо, в доверительном тоне:
– Возможно, в Сфере принято вести дела именно таким способом, какой предлагаешь ты. Но мы представляем здесь Землю и должны действовать в соответствии с теми полномочиями, которые на нас возложены. Согласившись на твои условия, мы рискуем основательно подорвать доверие к проводимой Землей политике. Кроме того, если твоя затея провалится, то отвечать за нее придется мне. Даже если ты считаешь, что действуешь из самых лучших побуждений, то, поверь мне, ты совершаешь большую ошибку.
– А если я возьму всю ответственность на себя? – спросил Стинов.
– Каким образом?
– Допустим, тебе ничего не известно о моих намерениях. Я просто отпросился у тебя на пару дней для того, чтобы сходить проведать старых друзей. Не позже завтрашнего вечера я вернусь, и мы вместе отправимся к Шалиеву. Идет?
– А если я отвечу отказом? – спросил Тейнер.
– В таком случае я уйду без твоего согласия, – устало вздохнул Стинов. – К чему все это, Карл? Мы же не дети.
– Хорошо, – обреченно кивнул Тейнер. – Но только, прошу тебя, не делай никаких официальных заявлений от имени Земли.
– Избави Бог, Карл, – улыбнулся Стинов. – Я просто переговорю с друзьями. И вот еще что, – уже серьезно добавил он.
– Я хотел бы попросить тебя, чтобы никто другой из членов экспедиции ничего не знал о подлинной причине моего отсутствия.
– Почему тебя это беспокоит?
– Меня беспокоит агент террористов, скрывающийся под маской одного из ученых. Я хочу заставить его нервничать. Ему известно, что герениты обещали оказать нам посильную помощь в обезвреживании террористов. Так вот и пусть он думает, что именно этим я сейчас и занимаюсь.
– А если все же окажется, что никакого предателя среди нас нет? – посмотрев на Стинова, спросил Тейнер.
– В таком случае можешь впредь считать меня закоренелым параноиком, – не то в шутку, не то всерьез ответил тот.
В сектор Менделеева Стинов прибыл за час до назначенного времени встречи.
Василий снабдил его стандартным удостоверением личности и кредитной карточкой, которые он на время позаимствовал у одного из своих знакомых. Он же настоял и на том, чтобы Стинова сопровождали двое геренитов. Им было дано указание держаться в стороне, но в случае необходимости обеспечить Стинову прикрытие.
Для начала Стинов просто прошелся по центральному проходу, время от времени заглядывая в небольшие кафе и бары. Целью этой его прогулки было снова всеми органами чувств ощутить жизненный ритм обычного жилого сектора влиться в его поток, почувствовать и заново привыкнуть к его суете, многоголосице и сутолоке, в которых без привычки легко было потеряться.
Время уже близилось к вечеру, и тысячи жителей сектора Менделеева, закончив рабочий день, заполняли теперь его проходы в поисках развлечений, наслаждений либо каких-то иных ощущений, что могли спасти их от страха завтрашнего дня, который будет в точности копировать бесконечную череду уже прожитых дней. То и дело в толпе мелькали опустошенные, абсолютно ничего не выражающие лица с застывшими глазами, огромные зрачки которых заполняли собой всю радужную оболочку. Сознание таких людей было погружено в полупризрачный мир, в котором сливались воедино детали окружающих их реальных картин и образы, созданные воображением, простимулированным эфимером. Насколько адекватно реагировали они на внешние раздражители, зависело от того, какую по счету таблетку галлюциногена сосредоточенно пережевывали сейчас их челюсти.
После покоя и умиротворенности сектора Паскаля заполненные толпой проходы сектора Менделеева казались Стинову похожими на котел с кипящей смолой, на поверхности которого медленно вздувались и в одно мгновение лопались, разбрасывая вокруг мириады клейких, жгущихся брызг, огромные черные пузыри. Пока содержимое бездонного котла лишь только вяло клокотало, но в любой момент, как только температура окажется поднятой еще на пару градусов, готово было забурлить и, вырвавшись наружу, расплескаться.
Вначале Стинов чувствовал себя здесь неуютно. То и дело кто-то толкал его плечом, наступал на ноги или же просил посторониться и освободить проход. Стинову казалось, что его пронзают насквозь сотни взглядов, которые на самом деле без всякого интереса, не останавливаясь, лишь скользили по нему.
Но очень скоро сознание Игоря адаптировалось к, казалось бы, напрочь забытым условиям окружающей его действительности. Теперь оно уже не пыталось переварить всю огромную, пеструю смесь из информации, передаваемой органами чувств, а как бы просеивало ее сквозь мелкое сито, уверенно вычленяя лишь самое главное, то, что представляло несомненный интерес.
Поставив себе целью найти двух своих сопровождающих, которых он потерял из вида, едва только ступив на ленту движущегося тротуара, Стинов буквально через несколько минут обнаружил их присутствие. Ребята вели наблюдение профессионально, не привлекая к себе внимание ни напряженной сосредоточенностью, ни показным безразличием. Стинов даже сам себе не смог объяснить, каким образом сумел четко выделить их из окружающей пестрой толпы.
Убедившись в том, что уверенность и легкость, которые он в себе ощутил, не являются следствием беспечности и самомнения, Стинов направился к месту, где у него была назначена встреча.
Кафе «Зеленый дракон» находилось на углу центрального и одного из боковых проходов, в глубине которого располагался корпус, где Стинов жил когда-то по соседству с Медлевым. Посетителями кафе, как и прежде, были по большей части люди среднего возраста и неплохо устроенные в жизни. Здесь можно было заказать простые, но прекрасно приготовленные блюда из натуральных продуктов, которые заказчик по желанию мог взять домой. В таком случае их укладывали для него в прямоугольную пластиковую коробку с ручкой на застегивающейся крышке, на боку которой был нарисован, естественно, зеленый дракон, свернувший длинное туловище в три тугих кольца. Те же из посетителей, которые предпочитали трапезу в кафе, воспользовавшись подведенными к каждому столику наушниками, могли прослушать свежий выпуск новостей, а затем обсудить их с соседом.
Стинов подошел к «Зеленому дракону» за пятнадцать минут до назначенного срока. Сначала он уверенной походкой прошел мимо дверей кафе, внимательно изучая окрестности на предмет обнаружения скрытого наблюдения за входящими в заведение. Не заметив ничего подозрительного, он тем не менее прошел целый квартал, прежде чем встать на ленту тратyapa, движущегося в обратном направлении.
Сойдя на неподвижную полосу тротуара неподалеку от кафе, он подошел к нему и, делая вид, что изучает выставленное в витрине меню, внимательно осмотрел присутствующих в зале посетителей. Медлева среди них он не нашел Впрочем, до восьми часов оставалось еще две с половиной минуты. Медлев, если он, конечно, решил прийти на встречу подойдет к условленному месту секунда в секунду, как и
