симпатичное лицо было очень недовольным. Девушка что-то лепетала в свое оправдание.
«Ах ты, козел! – подумала я. – Да ты, похоже, со всеми женщинами одинаково обращаешься! Надо бы еще раз поучить тебя уму-разуму. Интересно, а эта симпатуля почему терпит такое обращение? Вот бы он ей приболел, этот урод!»
Я присмотрелась к нему, ожидая увидеть следы от своего кулака у него на лице, но, к моему глубочайшему удивлению, не увидела. Странно, очень странно. В челюсть-то я ему двинула не слабо, следы точно должны были остаться.
Парень тем временем втолкнул девушку в машину, сел за руль и умчался. Меня он не заметил, к его счастью.
Я поднялась на шестой этаж и позвонила в дверь. Людмила открыла сразу, Сегодня она выглядела получше, но все равно ей уже никогда не вернуть былой красоты.
– Здравствуй, Поленька, – поприветствовала она меня. – Проходи.
– Здравствуй, здравствуй, – ответила я, целуя Людмилу в щеку. – Уже прохожу.
– Хочешь кофе?
– Очень, – призналась я и понадеялась, что кофе у Людмилы будет не таким отвратительным, как Ольгин.
Людмила принесла кофе и печенье собственного приготовления.
– Ты печешь? – удивилась я.
– Да это я для того, чтобы отвлечься хоть немного, – призналась Людмила. – А печь-то мне не для кого. Хорошо хоть, что ты пришла.
Я заметила, что от Людмилы не пахнет спиртным, и это меня очень порадовало. Вот еще бы Ольге так научиться. А то если приедешь к ней с самого утра – да вот хоть сейчас – а от нее уже коньячком попахивает. Это уж как пить дать.
– Люда, а что это у вас за девушка тут ходит, красивая такая блондинка с длинными волосами? И с ней урод на красной «девятке»?
– Ах, это Элина Полозова. Очень эффектная девушка, правда?
– Правда. Только непонятно мне, чего она с этим козлом встречается?
– С Вадиком-то? Ну не знаю, – вздохнула Люда. – Должно быть, любовь!
– А он-то что из себя представляет?
– Да… Не знаю даже. Вроде по ларькам местным дань собирает.
– Понятно, – усмехнулась я. – И она этого козла терпит…
– Ну почему козла, Поль? Ты же не знаешь, как он к ней относится? По одному поступку трудно судить. Хотя, если честно, мне Вадик тоже не нравится. Да он с детства рос противным мальчишкой. Всегда злой какой-то, вредный, жестокий даже… Кошек все время мучил. Уж сколько раз его матери жаловались! – Людмила махнула рукой. – А Элина хорошая девушка. Правда, она недавно здесь живет. Мне все хотелось, чтобы они с Кристиной подружились…
Мы помолчали.
– Полина, ты говорила с мужем? – спросила Люда, когда я отпила из чашки и похвалила кофе.
– Да, Людочка. Говорила. И мы уже начали работать. Ольга даже в парикмахерской была. Но, понимаешь, настолько дело темное… Просто вот ни одной зацепки нет. Ты не волнуйся, – испугалась я, заметив, как наполнились слезами Людмилины глаза. – Найдем, обязательно найдем этого гада, даже не переживай! Просто поработать предстоит долго. Я, собственно, почему к тебе приехала? Мне необходимо еще раз поговорить с тобой насчет ее друзей и подруг. Кто мог знать что-либо о ее личных делах?
– Ох, да не знаю я! – Людмила все-таки расплакалась. – Я же говорю, она после школы такая скрытная стала! Все в себе держала. Со всеми подружками рассталась, с кем в школе дружила. Они, говорит, из другого общества. Из низшего. Представляешь? Ну вот откуда у нее такие мысли? Кто ее этому научил? Нет, я, конечно, старалась ее одевать хорошо, давать ей все, но в меру! И никогда не говорила, что люди, у которых денег мало, второго сорта. А для нее они были чуть ли не третьего. Господи, такая девочка была хорошая! – Люда снова зарыдала.
– Люда, а с кем она дружила в школе? – поинтересовалась я. – Кто у нее был самой близкой подругой?
– Да пожалуй, Неля Яруллина, она в нашем доме, кстати, живет. Только Кристина давно с ней не дружит. Едва здоровалась при встрече, и все.
– Так, Люда, я сейчас загляну к этой Неле. Она дома, ты не знаешь?
– Не знаю. Она вообще-то учится. В мединституте. Но попробуй, загляни, может, дома.
– В какой она квартире живет?
– В сто двадцать восьмой, в третьем подъезде.
– Ну, ладно, Людочка, тогда я побежала. Если что, я к ней вечером наведаюсь.
– Ко мне забеги! – попросила Люда. – Или позвони!
– Непременно.
Я перешла в соседний подъезд и поднялась на второй этаж. На звонок открыла молодая девушка, черноволосая, голубоглазая татарочка, очень симпатичная.
– Здравствуйте, вам кого? – спросила она.
– Мне вообще-то нужна Неля. Я по просьбе мамы Кристины Лукашниковой.
– Людмилы Викторовны? Проходите, пожалуйста, Неля – это я.
– А меня зовут Полина Андреевна, – представилась я, проходя в квартиру.
– Вы насчет Кристины? Из милиции?
– Нет, не из милиции. Я же сказала, что пришла по просьбе ее мамы. Я ей просто, можно сказать, помогаю. И мне бы хотелось пообщаться с людьми, которые близко знали Кристину.
– Ну, когда-то я знала Кристину хорошо. Во всяком случае, мне так казалось…
– А потом?
– А потом я поняла, что кроме совместной дороги в школу и из школы нас больше ничего не связывало.
– Почему?
– Мы с детства жили рядом, поэтому и дружили. Оказывается, совершенно не зная друг друга. Оборвалась связующая нас ниточка – оборвалась и дружба. Кристина как-то резко от меня отдалилась.
– Нелечка, а ты не помнишь, что этому предшествовало?
– Предшествовало… Ничего такого, что вы имеете в виду.
– А откуда ты знаешь, что я имею в виду?
– Ну, с ней не случилось ничего страшного: в катастрофу она не попадала, с жизнью покончить не собиралась…
– Но что-то все-таки было?
– Было… Ну, в общем, это случилось после того, как Кристина стала женщиной. Это произошло сразу после окончания школы.
– А кто был ее первым мужчиной?
– Это был совсем сопливый парень. Я видела его пару раз. Он не отсюда, живет в Москве. Кристину он сразу бросил. Я как-то зашла к ней, она сидела грустная, просто какая-то убитая. Рассказала мне все – тогда она еще считала меня своей подругой.
– А по какой причине он ее бросил? Кристина не говорила?
– Говорила… Он был небогатым человеком. Хотя очень любил рисануться, цену себе набить. И неумным он был. Это я сразу определила. Короче, заморочил он ей голову рассказами о красивой жизни, а потом сказал: ты, мол, глупенькая девочка из провинции, и нет у тебя ничего. А мне нужно жизнь свою устраивать, жениться на богатой. Вот я женюсь, заимею побольше, а потом разведусь и к тебе приеду. На тебе женюсь. Кристинка сперва поверила – все мы дурочки, когда влюбимся. А он так и не приехал. И не позвонил даже. Вены она, конечно, резать не стала, но история эта сильно на нее повлияла. Тогда она и заговорила о деньгах. Я думала сперва, что она хочет накопить денег, чтобы он мог на ней жениться, да все как-то не хотелось думать, что она совсем уж ум потеряла. А теперь… Теперь я думаю, что она хотела показать ему, на что способна. Чтобы он увидел ее всю такую из себя и понял, что потерял.
– Она что, в Москву собиралась?
