Кривонос пометил ее. Стало страшно, Данилова поежилась, сделала маленький круг по двору. Уходить нельзя, Крысолов сказал, что здесь безопасно. Скоро придет второй свидетель… Свидетель чего? Очень хотелось есть, Наташа даже собралась постучать веткой кому-нибудь в окно, но раздумала. Она пролежала на лавке весь день, па виду у всех. Странно еще, что не вызвали полицию, ведь налицо все приметы наркотического опьянения.
Очень хотелось послушать новости, но браслета не было, а захватить с собой что-нибудь из дому она не догадалась. Крысолов говорил о многих смертях, о людях бургомистра… Кого он имел в виду? Мэра Милоша? Наташа никогда не встречалась с этим стариком. Хотя он, кажется, не так уж и стар.
Раздался слабый рокот, и вдалеке пролетел вертолет, летчик уже включил разноцветные ночные огни. Силуэт можно было хорошо рассмотреть, и Наташе показалось, что это большая военная машина. Что она делает над Москвой? Ночь постепенно вступила в свои права, пахнуло сыростью. Подняв воротник комбинезона, Данилова засунула руки поглубже в карманы и уселась, решив ждать хоть до утра. Потом вспомнила про газету, метнулась было к урне, но пластиковый цилиндр оказался уже заменен уборщиками. Со скуки она принялась рассматривать окна и удивилась, что свет в них почти не горит. Наверное, тут намечается новый пустой квартал, еще пара лет, и его отключат от Сетей… Впрочем, пары лет у города скорее всего в запасе уже нет.
Послышались шаги. Наташа привстала, всматриваясь в темноту, но прошла целая минута, пока незнакомец появился под ближайшим фонарем. Худой, довольно высокий черноволосый мужчина в дешевом спортивном костюме и куртке патрульного, в одной руке пакет, в другой – полицейский «рокот». Человек подошел к Наташе вплотную, почесал, разглядывая ее, стволом пистолета небритую щеку.
– Добрый вечер, – сказала Данилова, стараясь не выдать в разговоре отсутствие передних зубов. Получилось не слишком удачно. – Вы кто?
– Меня зовут Живец, – представился мужчина. – Я принес тебе поесть, но забыл, что у тебя неприятности… Но хлебный мякиш ты ведь глотать можешь?
Наташа растерянно пожала плечами. Человек со странным именем говорил довольно холодным тоном, и она не знала, как реагировать.
– А где Крысолов? – Данилова забрала пакет и отвернулась. Действительно, принес копченые колбаски… Хоть плачь. – Он сказал, чтобы я ждала его здесь.
– Придет позже, если не обманет. Тебе он тоже предложил стать его свидетелем, так?
– Да, а что?
– Ничего. – Живец уселся на лавку, положил рядом пистолет. – Это он вывел тебя из тоннеля?
– Да, – кивнула Данилова и почувствовала себя глупо. Надо хоть что-нибудь спросить. – Ты – патрульный?
– Нет, я забрал эту куртку у парня, которого убил сегодня. Но он, кажется, тоже не был патрульным. В пакете есть еще вода, так что можешь запивать мякиш… – Он улыбнулся. – Извини, что так вышло, Наташа. Не подумал. А симпатичный у тебя крестик на щеке…
Данилова не ответила – она больше не могла сдерживаться и принялась заталкивать в рот куски батона, старательно отвернувшись от собеседника. Конфеты… Первой мыслью было: зачем он принес конфеты? А потом ужасно захотелось сладкого.
– Спасибо, я люблю с фруктовой начинкой, – с набитым ртом пробурчала она.
– Я знаю… – кивнул Живец. – Я много о тебе знаю, Наташа. Спасибо Крысолову – помог. Кстати, я немного похозяйничал у тебя в квартире, ты уж извини. Хотел спросить тебя: ты собираешься свидетельствовать?
– Я… Да, наверное. Он спас меня! – Данилова, едва не подавившись, проглотила кусок мякиша. – Кто он такой, Живец? И кто ты такой?
– Он… – Дмитрий почесал затылок. Он собирался задавать вопросы, а не отвечать на них. Однако Наташа тоже вправе знать: все-таки ее боль недавно прошла через него. – Короче, так: он инопланетянин. Не совсем, но так тебе будет проще понять. Хотя я сам ничего не понимаю… Когда мой начальник, полковник СПР Плещеев, узнал, чем грозят людям тильзиты, то за помощью наши умники обратились к Крысолову, или его хозяевам, не важно. Сегодня он сделает свою работу, если сумеет, конечно. За это ему положена плата, но мэр Милош, ныне покойный, платить не собирался. Да и не мог, по чести сказать. У нас с тобой три варианта действий. Первое: мы отказываемся свидетельствовать. Ну, или, насколько я понял, отказывается один из нас. Тогда Крысолов, наверное, работу не выполнит, и мутанты примутся за город. Они уже начали сегодня днем. Второе: мы посмотрим, как он от них избавится, и уже тогда откажемся. Тогда наш зеленый друг или вернет тильзитов обратно, или… Не знаю. Третье: мы подпишем договор, он вступит в силу. Не получив платы, Крысолов заберет себе компенсацию – отнимет у города будущее.
– Что это за договор? – стараясь не вывалить на грудь полупережеванный хлеб, прошамкала Наташа.
– Я не видел его. Знаешь, давай сразу договоримся: ты и я – люди, Крысолов – нет. Мы должны быть заодно, понимаешь? Я тебе все объясню потом. Но это существо может появиться в любой момент, и нужно успеть сказать самое важное. Крысолов очень туманно намекал мне, что мутанты вовсе не означают гибель человечества, что есть еще шансы. И наоборот, без них шансов почти нет. Теперь скажи, о чем ты с ним говорила?
Данилова опять сглотнула, широко развела руками: – Ни о чем. Я даже не знаю, чему должна быть свидетелем.
– Как чему? Крысолов избавит город от крыс, от тильзитов… – Живец вздохнул. – Я надеялся, что ты говорила с ним, Наташа. Ты меня не обманываешь? Помни: мы люди и должны быть заодно.
– Я… Кто ты такой? – снова спросила Данилова, – Спасибо, конечно, за конфеты, за минералку, но с кем я разговариваю? Как твое настоящее имя, кого и за что ты убил?
Дмитрий с тоской огляделся, надеясь, что Крысолов появится вот-вот. Но вокруг висела все та же мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая мотыльками, бьющимися о фонарь.
– Зови меня Живец, это мое настоящее имя, – с нажимом повторил он. – Я был лейтенантом СПР, и мэр Милош хотел прикончить меня наравне с другими. А еще я был в Башенке, когда ее изрешетили из крупнокалиберных пулеметов и перебили весь твой Седьмой Особый отдел. Думаю, этого достаточно.
