что могу оказать тебе услугу, и…
– Нет, ты сказал, что уже оказал мне услугу! В чем же она заключалась? Мне надоело слушать про услуги, которых не было и не будет!
– Тебя охватывает гнев, человек второй жизни. Успокойся. Я оказал тебе услугу, когда направил к бургомистру. Там ты не только оказался в безопасности, но и узнал правду о себе. Я предупредил тебя о скорой потере силы. Разве этого мало? Если мало – я готов оказать тебе еще одну услугу. Последнюю.
– Что ты предложишь? – Живец с трудом справлялся с собой. – Я спокоен и готов тебя выслушать.
Прежде чем Крысолов ответил, его перебила Данилова:
– Он что, в самом деле клон?! Он не врет?
– Успокойся и ты, первый свидетель. Живец, я могу предложить тебе другой мир. Там твоя жизнь будет не второй, а первой, настоящей. Там к тебе придет сила, хотя и другая, не похожая на ту, с которой ты вел игру все эти годы. Ты захочешь жить, а не играть.
– Что если я не соглашусь? – Дмитрий перехватил пистолет в левую руку, вытер о штаны вспотевшую ладонь. – Тогда я погибну здесь, так?
– Нельзя знать наперед. Возможно, ты доживешь до старости… – В голосе Крысолова слышалась едва скрываемая насмешка.
– Еще один вопрос! – Живец взмахом руки остановил Наташу. – Зачем тебе нужно мое согласие? Ты мог бы заставить меня сделать все что угодно, я знаю!
– Это не имело бы цены в нашей… – он повернул голову к Даниловой, будто в поисках подсказки, – в нашей системе ценностей. Важно, чтобы вы хотели сами. Поэтому существует договор, поэтому свидетель должен сам пожелать поставить на нем подпись.
– Но ты покупаешь нас за свои «услуги»! А у мэра вовсе не было выбора!
– Выбор всегда есть. Я не навязываю решение. Я помог Наташе и попросил ее помощи. Так полагается, я знаю. Но она могла отказаться… Это был бы скверный поступок. Я предлагаю тебе новую жизнь, но ты можешь отказаться. Это был бы глупый поступок. Но у тебя есть выбор.
Живец в волнении прошелся немного, стискивая обеими руками «рокот». Выхода нет, придется идти на поводу у Крысолова, довериться ему, рискуя оказаться обманутым. За его спиной тихо заговорила Наташа, она расспрашивала о происходящем в городе. Он чуть слышно фыркнул – разве можно хоть чего-то добиться от Крысолова? В любом случае ему было жаль Наташу, слишком хорошо Живец ее знал.
– У нас очень мало времени. – Крысолов встал, забросил на плечо мешок и поправил шляпу. – Вы готовы идти?
– Да! – Дмитрий широким шагом приблизился к вздрогнувшей Даниловой, взял стоявшую возле нее бутылку воды и допил в несколько глотков. – Если ты не будешь колбаски, Наташенька, то я возьму пару штук.
Она не ответила, молча встала рядом с Крысоловом. Он первым пошел по направлению к реке, шагая, как всегда, легко и уверенно. Дмитрий догнал их через сотню метров и заметил, как трудно поспевать за длинноногим пришельцем Даниловой. Все-таки жалко ее… Странное чувство. Но себя жальче. Наташе не нужно искать себе новый дом, не нужно доверяться Крысолову. Она останется в привычном мире, пусть даже он и катится ко всем чертям. Хотя…
– Я хотел еще спросить, – обратился Живец к Крысолову. – Про Наташу. Что будет с тем тильзитом, который…
– Моя работа заключается в избавлении города от крыс, – не поворачивая головы, сообщил он. – Работа будет выполнена.
Дмитрий скосил глаза на Наташу и в свете фонаря увидел, как она прикусила губу.
Набережная оказалась совершенно пуста. Это удивило Наташу – днем не всем хватало места на берегу, и многие старички совершали экскурсии к реке уже ночью, сбиваясь в тесные группки. Она начала догадываться, что в городе что-то изменилось. Похоже, жители Строгино наконец-то утратили ощущение безопасности.
– Смотрите, в этом доме вообще ни одного светящегося окна нет!
Живец ткнул рукой вдаль.
– Для каждого дела нужно выбирать подходящее время, – спокойно произнес Крысолов. – Нехорошо, когда мешают.
– То есть паника входила в ваш план?.. – усмехнулся Дмитрий. – Отлично сработано. Полиция сейчас или сидит в своих участках, готовясь к обороне, или охраняет городские объекты, никто не приедет даже на экстренный вызов. Войска введут утром…
– Началось… – Крысолов чуть замедлил шаг, будто к чему-то прислушиваясь, оглянулся.
– Мне говорили, что старое метро выходило на поверхность вот в той стороне, – попробовала помочь ему Наташа.
Крысолов не ответил, продолжая шагать по набережной. Ярко светилась в высоте надпись «КОППЕНБЕРГ», продолжая приглашать всех желающих на концерт заезжего флейтиста. Наташа вспомнила Сергея, чуть слышно вздохнула. Зачем он полез за ней под землю? Наверное, Мартиросян страдал какой- нибудь формой клаустрофобии, но не подозревал об этом… Совесть ее почему-то совсем не мучила, но именно это и было стыдно.
– Где-нибудь здесь, – пробормотал Крысолов, останавливаясь на границе широкого бледного пятна света, падающего вниз от реклам на стене бывшего стадиона. – Не ходите за мной.
Он приблизился к зданию, осторожно потрогал его, коснулся нижнего края «Черного квадрата», постучал по нему пальцем. Потом быстро сбросил на траву мешок и подошел к стоящей на набережной лавочке, покачал ее.
– Немного не так вышло, как хотелось бы, – громко сказал он. – Иногда бывает еще хуже. А теперь надо
