Данилова прошла в кухню, налила себе молока и уселась на подоконник.
Ей хотелось просто смотреть на пустую в этот час реку и слушать негромко бормочущую «тарелочку», настроенную на новостной канал. Она не вникала в слова диктора, заранее зная, что ничего интересного он не скажет. И правильно – зачем тревожить жителей? Все равно они ничего сделать не могут. Так же, как и простой патрульный или даже капитан оперативной части Седьмого Особого отдела. Знание нужно только тем, кто может им распорядиться.
И вот теперь кое-какое знание есть у Наташи. Завтра надо идти под землю, в тоннели… Она прекрасно их помнила, год назад весь отдел буквально не вылезал оттуда. Старое, заброшенное метро, частью залитое бетоном, частью затопленное водой. Множество ходов, прорытых крысами, целые катакомбы. Подвалы, рукотворные пещеры прямо под фундаментами домов, множество нор к коллекторам. Если даже всю полицию освободить от несения службы и отправить туда, вряд ли удастся вычистить эти сточные канавы полностью.
Неужели под каждым крупным городом существует такая мерзость?.. Наташа допила молоко, собралась идти в ванную, и тут запищал браслет, высветив имя подполковника. Браслет с вечера лежал на тумбочке у кровати, и, чтобы не тревожить Сергея, хозяйка побежала в гостиную, к компьютеру, ответила на вызов. Появившийся на экране Тофик шевельнул бровями – не ожидал, что Данилова отзовется в видеорежиме.
– Уже не спишь? Зато, как вижу, только что проснулась.
– Да ладно, не язви.
Наташа приняла вызов, приблизив лицо к камере, но узнала Тофика и, не стесняясь наготы, отошла, не спеша завернулась в покрывало с кушетки.
– И не собирался, Наташка, не до того. Мы нашли убежище крыс, тех самых, наших. Твари скрывались в магазинчике, возле самого парка.
– Ты уж совсем о них как-то… Будто и не люди. Они, конечно, успели уйти, да?
– Ушли перед рассветом, и жена хозяина сразу связалась с нами, – уточнил Тофик. – Она единственная, кому удалось выжить.
– Не поняла… – Наташа потрясла головой, прогоняя остатки сна. – Постой! Ты же говорил, что еще в первую ночь все дома проверили!
– Все очень просто, – ухмыльнулся подполковник и исчез с экрана. Вместо него появился двухэтажный домик. – Вот он, частный магазинчик в отдельно стоящем здании, прямо через дорогу от парка. Называется «Мансур», торгует продуктами и всякой мелочевкой, хозяин неоднократно привлекался за нарушение талонного режима, но, на свое несчастье, лицензию сохранил.
Магазин как магазин. Первый этаж поделен пополам между торговым залом и складскими помещениями. Теперь витрины разбиты, но товары почти не тронуты, на полу темное пятно… Тофик демонстрировал ей оперативную съемку, время от времени пропуская большие куски. Вот лестница, на стене рисунок.
– Обрати внимание!
На рисунке бросился в глаза некий предмет, в котором благодаря четырем кругам по углам можно было угадать «Ниву». Рядом в клочки разрывает человека, видимо от взрыва, обозначенного чем-то вроде неровной звезды. В углу длинноволосая и грудастая женщина, совсем не похожая на сержанта Чачаву. Кто- то огромным, в рост человека, ножом режет ей горло. Он высок, лоб перечеркивает красная линия.
– Честно говоря, мы уже встречали раньше рисунки в тоннелях. Красная повязка на лбу, по мнению наших экспертов, обозначает какого-то конкретного человека. Возможно, самого художника.
– Почему же ты вчера не показал мне это творчество? – хрипло спросила Наташа.
– Времени у нас было мало, а проку от рисунков никакого. Обычно художник пользуется углем, реже кровью или даже грязью. Рисовали разные люди… Так говорят эксперты, по крайней мере. Но несколько рисунков принадлежат одному автору, когда разберемся с этим – я тебе расскажу. Пошли дальше. – Тофик опять запустил фильм. – На втором этаже, как видишь, жилое помещение, обычная квартира. Есть еще подвал, но туда крысы не ходили… Странно. Ну да ладно, сейчас будут трупы.
Невидимый оператор вошел в спальню. На залитой кровью постели лежал даже не человек, а какие-то клочья человека.
– Я бы без тебя не догадалась…
– Хозяин. Еще здесь жил его брат, не буду тебе его показывать: примерно в таком же состоянии. Когда крысы пришли, то сразу схватили дочь хозяина, девочку тринадцати лет. Они не разговаривали, но все было и без слов понятно. Хозяин спрятал их в морозильную камеру… Патрульные быстро все проверили и ушли. Ну, что у тебя такое лицо? – Тофик показался на экране. – Да, там кого-нибудь накажут, понизят, уволят. Но никакой вины за ребятами не вижу, им надо было проверить целый квартал! Камера большая, в ней мясо, рыба, колбасы… Они попросили открыть, заглянули и ушли. Хозяева ведь говорили, что все в порядке, понимаешь?
– Понимаю. Но все равно это вина патрульных.
– Ну, знаешь… В таком случае это вина хозяев магазина. В общем, после отбытия полицейских крысы вели себя тихо. Просто все время держали нож у горла девочки. Знаками показали, что уйдут ночью, покидать магазин никому не разрешили. Но, заметь, не запрещали пользоваться Сетями! Думаю, они просто не знают, что это такое. Ничем не интересовались, забились в спальню и дремали там по очереди. Кормились больше мясным, но не побрезговали хлебом и свежими овощами. Вот смотри, остатки их последней трапезы. – Тофик показал ковер, засыпанный костями и огрызками. – Точнее, предпоследней… Когда стемнело, одна… один из крыс, так будет вернее, сходил на разведку, спустя час вернулся. В парке к тому времени наших людей почти не осталось. Но вместо того чтобы покинуть магазин, твари решили повеселиться. Сначала они стали насиловать девочку, и хозяин запер жену в туалете. Она пробовала выбраться через потолок, там прикреплен простой лист железа, но не смогла его приподнять, упала, ударилась об унитаз и потеряла сознание. Вот так и осталась жива. Спрашивай.
Но Наташа встала и быстро вышла из комнаты. В спальне, не обращая внимания на приподнявшего голову Сергея, отыскала недопитый с вечера коктейль.
– У тебя кто-то есть? – насторожился Тофик.
– А почему ты так рано на службе? – не ответила Наташа. – Еще только… Шести нет!
