объяснить, надо чувствовать. Но потом я понял, что они хотят. За спасение люди должны заплатить своим общественным устройством. Между прочим, – Отиль хихикнул и оглянулся, будто боялся, что его подслушают, – не такая уж и большая цена! Корень зла именно в нем, ведь именно наша веками сложившаяся система прав и обязанностей в сочетании с развитыми технологиями приближает нас к торжеству индивидуализма, а мы, не успев и приблизиться как следует, уже перестали размножаться.
– Глупость какая-то, – проворчал Шацкий. – Вы пиратских Сетей начитались?
– Не такая уж и глупость! – запротестовал полковник. – Короче говоря, я вписал в договор отмену Конституции и всех законов, роспуск всех государственных, муниципальных и прочих ведомств, армии конечно же. Что произойдет? Хаос! Обвал финансов, люди не смогут больше ни сидеть на пособии, потому что другие не станут платить налогов, ни зарабатывать полезными играми или еще какой-нибудь ерундой. Богатыми будут лишь те, кто имеет нечто реальное: землю, продукты, природные ресурсы. Но они не удержат свое богатство, придут те, кто имеет силу, и отберут его. Хаос! Голод, эпидемии, всюду перестрелки! – Отиль просто ликовал. – А в результате пройдет лет сорок, и мы окажемся в новом феодализме, потеряв примерно девять десятых населения. Зато оставшиеся, загнанные в ярмо новыми хозяевами, снова начнут плодиться. А как еще? Пенсий-то не будет, кто-то же должен тебя в старости кормить. Технологии дело поправимое, да только большая их часть никому не понадобится, потому что властям предержащим и без них будет недурно. Образование свести до минимума: чтобы землю пахать, оно не нужно! И тогда новые хозяева мира смогут вздохнуть спокойно и поднять голову, чтобы…
– Хватит, – попросил майор. – Время идет. Чушь это все, не в Конституции же дело!
– Конечно, – укоризненно покачал головой Живец, снова массируя старика. – Все очень быстро восстановится… Только я не понял, а как это можно отменить Конституцию и «вообще все законы»? Кто же такое позволит?
– Да, этого и Милош не может, – вздохнул Отиль. – Кроме того, неизбежна интервенция… Очень жаль. Но они – они! – требуют именно этого в уплату за свои услуги. Зачем они хотят нам помочь – не знаю. Милош… Милош улыбался краешком рта, когда подписывал договор, я заметил. Он решил, что я окончательно выжил из ума. Но Плещеев все-таки крепко напугал его своими мутантами, и мэр подписал. А ведь договоры с этими силами нельзя нарушить… Там, кстати, предусмотрено и это.
– Предусмотрено что?
– Что Крысолову опять не заплатят. Тогда Крысолов должен получить две подписи от свидетелей. Они подтвердят, что он честно выполнил свою работу. В нашем случае – уничтожил этих крыс. Человечество спокойно будет загнивать и дальше, а он получит компенсацию.
– От кого? – не понял Шацкий.
– Сам возьмет, – безразлично пожал плечами Отиль. – Как в Гаммельне. Понимаете, с ними трудно говорить, но ведь и им трудно говорить с нами. Мы не очень-то понимаем друг друга. Может быть, они с самого начала подозревают, что не получат платы, а быть может, их цель как раз и состоит в том, чтобы получить не плату, но компенсацию. Во всяком случае, они к этому готовы. Но почему-то не хотят работать без договора, забирать свое без подписей свидетелей, хотя могли бы… Силы несравнимы, несравнимы… Как же я хочу быть рядом!.. Это контакт, впервые за почти тысячу лет!.. А Милош может мне помешать, хотя осталось-то каких-то несколько часов! Это вы виноваты!
– Нам осталось выяснить сущие пустяки, – игнорировал его обвинения Шацкий. – Почему Милош хочет вас убить?
– Потому что понял, с кем связался, – улыбнулся Отиль. – После того как мы с Плещеевым подписали договор у Крысолова, тот, наверное, явился прямо к мэру… Точно не знаю. Запись о свидетелях и компенсации появилась в тексте уже потом, словно по волшебству. Хотя удивляться тут нечему… Милош вызвал нас с Плещеевым, выглядел ужасно, кричал, швырялся папками… Заявил, что мы обманом втравили его в гнусную историю, что несем ответственность наравне с ним. Я поправил сдуру: подпись-то, говорю, твоя, а не наша. Он чуть не задушил меня! Кричал, что подписывал другой текст. Ну и что же, что другой? У них там какая-то своя юриспруденция. Главное ведь не в этом, а в самом факте… Вернулся я в кабинет, сложил два да два и понял, что до сегодняшнего дня, дня исполнения работы, мне не дожить. Вот и сбежал, помогли знакомые люди…
– Я не понял, – заметил Живец, и Шацкий согласно кивнул, – мы не поняли, полковник. Зачем было Милошу уничтожать всех хоть как-то связанных с мутантами? Наверняка и случайные люди пострадали.
– Он не мог рисковать, тут не до случайных людей, – отмахнулся Отиль. – Когда Крысолов возьмет то, что ему причитается, скрывать эту историю станет невозможно. Никто не вспомнит о том, как близко мы были от полного уничтожения, больше того – никто об этом и не узнает толком.
– Что возьмет Крысолов? – быстро спросил Дмитрий.
– А что, гаммельнскую историю не помнишь? Город, не расплатившийся с Крысоловом, потерял детей. Будущее! Такое не прощают. Ничего не слышал о судьбе бургомистра, но сомневаюсь, что она была приятной. Для Милоша это означает прежде всего профессиональный крах, а это хуже смерти. Он же игрок, ты видел его глаза?
– Он и так обречен, – вздохнул майор. – Смешно как-то все это, не складывается картинка. Чего-то там нельзя будет утаить, если все эти сказки – правда, но разве можно утаить гибель сотен людей?! Милош ничем не рисковал.
– Ты просто не сталкивался с Крысоловом, сынок! – Отиль даже потрепал энбэшника по колену. – Ты, наверное, и в мутантов не веришь? Плещеев мог бы тебе кое-что показать… Мидониты правы, когда говорят о последних временах! Ну да ладно… Милош уничтожал свидетелей, тех, кто знал, или догадывался, или слышал о договоре хоть что-то конкретное… А поверят ли люди… Поверят, когда все случится. Они, – старик ткнул пальцем в потолок, – умеют сделать так, чтобы не осталось никаких сомнений.
– Значит, Крысолов заберет из города детей… – протянул Живец. – Но ведь можно просто вывезти их.
– Это не играет роли, их возможности безграничны! – строго сказал Отиль. – Хотя в договоре, если быть точным, сказано, что в качестве компенсации Крысолов заберет у города будущее. Как это еще можно понимать? Тем более что они сами любят поминать про Гаммельн… Милош не хочет брать на себя такую ответственность – думаю, дело в этом. Он трок и…
– Чушь какая-то, – повторил Шацкий. – И что-то давно ни звука там, за дверью. Информация ушла на мой рабочий компьютер, сейчас копируется в Сеть, завтра разошлется по всем отделам. Нам интересно еще что-нибудь, Живец?
– Нет, пожалуй, нет… Вы ведь все рассказали, Отиль?
