– Зачем ты это сделал? – нахмурился Шацкий.
– По ряду причин. В основном потому, что я обещал ему не быть свидетелем, но солгал, и Милош это понял. Он бы постарался меня достать, бросил бы в дело все резервы, что у него имеются. Охота тебе связываться с действительно хорошо вооруженными коммандос? Мне тоже нет. Едем.
– Куда? – Майор медленно тронул машину. – Наверное, люди видели, как ты его убил. Сообщат Патрулю.
– Может, сообщат, а может, поленятся. Город на грани паники, все запуганы… Клоны, крысы. А ты знал, что я – клон, Шацкий?
– Подозревал, – вздохнул энбэшник. – Куда мы все-таки едем?
– Покажи левую руку… – Убедившись, что на майоре нет браслета, Живец с удовлетворением кивнул. – Едем обратно к Даниловой. Чутья еще должно хватить, подскажет, если не туда. Скажи, а клоны часто кончают жизнь самоубийством?
– Довольно часто. Я не большой специалист по этой теме, но кое-какой допуск у меня был. Был. – Майор усмехнулся. – Теперь точно – был. С некоторыми из вас что-то происходит. Энергичный, преуспевающий человек вдруг впадает в депрессию, многие пьют или садятся на тяжелые наркотики. Как правило, дело кончается самоубийством. Ты что-то чувствуешь, Гладышев?
– Зови меня Живец. Что-то чувствую, угадал.
– Это началось после твоих сонных припадков, да?
– А теперь – мимо. Хотя, как знать… – Живец заметил бегущих людей справа, у какой-то небольшой фабрики. Он открыл окно, в салоне стали отчетливо слышны выстрелы, тут же из-за высокой крыши вынырнул вертолет Патруля. – Это из автоматов бьют, слышишь, майор? Что-то интересное происходит.
– Может, наши атаковали людей Милоша наконец-то? – нерешительно предположил Шацкий.
– Нет, это… – Живец, щурясь от ветра, разглядывал темную фигуру, догонявшую полного мужчину, бежавшего к шоссе. – Это наши подземные друзья, посмотри. Неужели началось?!
Охотник по-кошачьи прыгнул на спину жертве. Взлетел кверху нож, потом еще и еще раз. Когда машина миновала место нападения, оба услышали высокий громкий вой.
– О Господи! – Шацкий едва не врезался в идущий спереди грузовик, требовательно запищали датчики. – Это они, да? Откуда ты знаешь?
– Крысолов позаботился, чтобы я знал.
– Мы… поможем?
– Нет, постарайся поскорее отсюда уехать. Будем надеяться, это лишь обычная охота и Крысолов успеет спасти нас всех от этой напасти.
Некоторое время майор вел машину молча, сосредоточившись на обгонах. Водители были необычно раздражены, некоторые норовили подрезать. Сообразив, что они ничего не знают о последних событиях, Шацкий включил радио.
– «… беспорядки охватили ряд районов столицы. В город будут введены дополнительные силы охраны порядка, мэр Милош обратился к гражданам с просьбой не покидать жилище без особых причин. Службы сетевых доставок будут работать бесперебойно, беспорядки прекратятся не позже чем к утру, – бодро сообщил диктор. – А по мне, так это даже весело. Правда, хотелось бы еще узнать, кто во всем этом безобразии виноват, потому что ни в восстание клонов, ни в бомжей… простите, крыс с арбалетами и ножами я не верю. Так же, кстати, как и в высадку марсиан, и в военный переворот, так что просьба с такими откровениями ко мне не звонить. Сейчас мы послушаем музыку, а уж потом…»
– Достаточно. – Живец выключил. – Мешает думать.
– А ты не боишься, что Крысолов откажется выполнять свою работу, потому что ты убил заказчика?
– Какая разница? – удивился Дмитрий, который действительно про это не подумал. – Милош все равно не собирался платить, и Крысолов это знал, раз искал свидетелей. Хотя, может быть, ты и прав. Тогда все кончится большой охотой тильзитов. Разве тебе не все равно?
– Нет, – помотал круглой головой Шацкий.
– А о ком ты заботишься? О клонах? Так нам самим на себя наплевать. А вас, рожденных, через поколение-другое просто не станет. Хотя, честно говоря, вас уже сейчас нет.
Майор засопел, поглядывая в зеркало.
– Я есть, – наконец выдавил он.
– Ладно, ты есть, – согласился Живец. – Ты еще есть. А дети у тебя имеются?
Шацкий не ответил, рискованно обогнав пару машин на повороте к МКАД. Опять запищали датчики, их поддержали громкими гудками водители.
– Много машин. Домой, наверное, все торопятся.
– Нет у тебя детей. И у Даниловой нет, а больше я не знаю, о ком и говорить. Так что ты только и есть, а через минуту тебя, может быть, не станет. Вот он, «рокот». – Живец показал пистолет майору. – И ничего не останется, даже если ты доживешь до завтрашнего утра, а тильзиты разорвут этот город чуть позже – все это лишь вопрос времени. На самом деле ты такой же мертвец, как и остальные. Как после этого можно рассуждать о сохранении человечества? Спасение смертельно больного от гриппа, не более.
– А ты?
– Я – другое дело. Я мертвец воскрешенный, я не живу, а играю в жизнь.
– Врешь, – не поверил Шацкий. – Если бы это было так, вас бы не…
