собрались, договорились… а вы куда смотрели, господин Сингх?
— Я не Шива, у меня нет столько рук, чтобы лично всем заниматься, — спокойно сказал Сингх. — Насколько я помню, вы, господин Борода, не давали запроса на предоставление доступа к станциям перехвата. Я не ошибаюсь?
— И чем же вы сейчас заняты, хотелось бы знать? — Борода нагло проигнорировал последнюю реплику собеседника. — Наверное, это очень важное дело, раз оно занимает все ваше внимание.
— Мои люди проводят расследование по поводу исчезновения четвертой партии начинки, — сказал Сингх. — Установлено, что в день выступления она находилась в руках планетарной безопасности. По моему скромному представлению, сейчас это наиважнейшее дело, стоящее перед моим отделом. Или вы, господин Борода, думаете иначе?
Борода аж задохнулся.
— Я не ослышался? — переспросил он. — Вы профукали целую партию? Сколько там килограммов?
— От десяти до пятнадцати. Вы не помните, господин Борода, кто из братьев отказался предоставить свой канал для транспортировки этой партии?
— Этот канал и так был забит под завязку. Думаете, легко перевезти в обход таможни десять килотонн техники?
— Думаю, в десять килотонн было несложно добавить еще десять килограммов. И еще я думаю, что кое-кто слишком часто боится брать на себя ответственность.
— Но-но, горячие эстонские парни, — прикрикнул Багров, — вы еще подеритесь тут. Абубакар, это правда?
— Истинная правда, — подтвердил Сингх. — На таможне обнаружилась искусная имитация. Мы допросили под феназином всех сотрудников, двое умерло, зато среди оставшихся обнаружилось целых три правительственных агента, причем один из них дважды впускал на склад людей СПБ. Операцией руководил некто Ибрагим Бахтияр. Кстати, господин Окаяма, как насчет той базы данных?
Господин Токиро Окаяма, седовласый, представительный и довольно высокий для японца, в недавнем прошлом высокопоставленный менеджер “Деметра Онлайн”, печально покачал головой.
— Пока никак, — сказал он, — дешифровано менее десяти процентов. Современные шифры, знаете ли, просто так не ломаются. То, что мы успели перехватить, у нас есть, а остальное… Если очень повезет и господину Сингху попадется хороший ключ, тогда шанс есть. А так… — он виновато развел руками.
— Великолепно, — подвел итог Багров. — Информационную сеть мы не контролируем, доступа к данным СПБ у нас нет, и еще выясняется, что десять килограммов начинки в руках противника. Им осталось только выяснить наше местонахождение и привезти на каждую базу по одной маленькой коробочке. Токиро, что творится в сети? Нас еще не атакуют?
— Нет, — сказал Токиро, — нас не атакуют. Напротив, хакерская активность свелась почти к нулю, это нормально, мои аналитики это предсказывали. Не зафиксировано ни одной серьезной попытки проникновения, сейчас троянов в нашей сети точно нет, это я гарантирую.
— Ну хоть кто-то хоть что-то гарантирует, — проворчал Багров, — и то хорошо. Ты меня успокоил, Токиро, я уж подумал, не перенести ли наши совещания в реальный мир.
— Ни в коем случае, господин Багров, — Токиро почтительно перебил вождя, — сейчас это место самое безопасное на всей планете. Пока мы не собираемся вместе в реальном мире, ни один террорист не сможет отрубить у братства сразу все головы.
— Гидра, — прокомментировал Мустафа Нородом, тучный и улыбчивый пожилой мужчина с окладистой бородой, в недавнем прошлом начальник пресс-центра мэрии Баскервиль-холла.
Борода нервно хихикнул.
— Ты с этим лучше не шути, Мустафа, — одернул Багров шутника. — Есть вещи, которые нельзя теребить. Ты бы еще Сциллу с Харибдой вспомнил.
Мустафа хихикнул, но озвучивать то, что пришло ему в голову, не стал.
— Продолжим, — сказал Багров. — Давайте все-таки закончим с валютой. Скажи мне, Юджин, пациент скорее жив, чем мертв, или наоборот?
— Пациент смердит, — ответил Юджин и снова виновато развел руками. — Мои аналитики рассматривали такой сценарий, он шел в отчете под номером четыре.
— Помнится, ты говорил, что все сценарии, кроме первых двух, крайне маловероятны.
— Неприятности случаются чаще, чем нам этого хочется, — Юджин Мур старательно поддерживал виноватое выражение на собственной физиономии. — Господин Сингх говорил мне, что его сотрудники уже начали расследовать, как это произошло. Думаю, мы скоро узнаем, кто виноват.
Багров вопросительно посмотрел на Сингха.
— Ребята работают, — сказал он. — Как что-нибудь раскопают, мне сразу доложат.
— Так вы что, даже не знаете, как идет расследование? — возмутился Борода.
— Я не люблю мешать своим людям, — отрезал Сингх. — Знаете, чем хороший руководитель отличается от плохого? Когда у хорошего руководителя происходят неприятности, он не лезет в гущу событий, а выбирает толкового специалиста и отправляет его во всем разбираться. А плохой руководитель сам вникает во все дела и всем только мешает. Помнится, на Гефесте у нас был один начальник отдела, его еще Дятлом прозвали…
— Не отвлекайся, Абубакар, — прервал его Багров. — Юджин, по-твоему, четвертый сценарий адекватно описывает ситуацию?
— Насколько я вижу… — Юджин начал тянуть свою обычную резину, но Багров его прервал:
— Да или нет?
— Да, — решился Юджин.
— Вот и замечательно, — резюмировал Багров. — Что у нас там в четвертом сценарии… немедленный переход на карточную систему… мобилизация неквалифицированной рабочей силы… гм… а что, без мобилизации никак нельзя обойтись?
— Никак, — Юджин снова развел руками. — Без неквалифицированных рабочих нам не обойтись, а нанимать их мы больше не можем. Мы рассчитывали сыграть на гиперинфляции… ну, вы читали отчет… но сейчас это уже не получится. Деньги больше ничего не значат, следовательно, придется действовать принуждением. Третьего не дано.
— Есть одна идея, — подал голос Андрей Кузнецов, ректор университета Вернадского, сиротливо притулившийся у самого дальнего края виртуального стола. — Ваш представитель в университете, профессор Джон Рамирес, говорит очень хорошие речи. У нас в университете почти две тысячи новых членов братства.
— Да ну? — не поверил Багров. — По тысяче новых членов в неделю?
— Получается так. Мы договорились с господином Банандом, что некоторые речи Рамиреса будут показаны по телевидению.
Миштич Вананд, фотогеничный мужчина со следами неоднократного омоложения, с недавних пор директор единственного телеканала Деметры, существующего хотя бы на бумаге, улыбнулся во все тридцать два зуба и согласно покивал.
— Интересно, — протянул Багров. — Видел я этого Рамиреса, на вид валенок валенком. И вид у него устрашающий.
— Да, — согласился Кузнецов, — только это даже хорошо, большой контраст между внешностью и словами эффективно действует на аудиторию. Он ведь в душе поэт, этот ваш Рамирес, и он замечательно говорит, его слова бывают корявыми, но он всегда знает, что сказать, чтобы слушатели прониклись идеями братства. Думаю, будет неплохо организовать цикл передач или даже постоянную программу. Назвать ее как-нибудь покрасивее, “Время правды”, например…
— Слишком напыщенно, — перебил его Вананд. — Я думаю, надо попробовать что-нибудь попроще. Например, “Все-таки”. А что, хорошее название. И все реплики ведущего начинать с этой фразы.
— Цирк какой-то, — поморщился Багров. — Все-таки надо… тьфу! Короче, обдумайте, может, что и получится. Андрей, ты тоже подключайся и своих социологов подключи. Юджин, сколько нам требуется строительных рабочих?
— Тысячи две как минимум.
