титулом графа.
Казалось бы, с падением Коковцова должен был вновь появиться на политической сцене так благоволивший к Распутину Витте, который 'с ним спелся', как писала генеральша Богданович.
Назначение премьером Витте - любимца прогрессивных партий и промышленного капитала, могло бы, на первый взгляд, решить все проблемы. С одной стороны, он был угоден обществу, с другой - у него было достаточно ума и авторитета, чтобы заткнуть рты врагам 'Нашего Друга'. И Витте знал, что сообразительный Распутин все это понимает и будет его поддерживать. Но он не понял, как и многие, истинную ситуацию: мужик мог влиять на царицу только тогда, когда у нее не было своего решения. В ином случае Распутин обязан был играть в ее игру: объявлять мнение Аликс своим предчувствием, своим предсказанием, своим желанием...
К несчастью для экс-премьера, у Аликс было твердое мнение о нем. Она ненавидела Витте, ибо он был творцом Конституции, ограничившей в 1905 году власть царя и будущую власть ее сына - 'обокравший Маленького'. И как бы ни был ей полезен великий министр, она не умела и не желала преодолеть свои чувства. Так Мария Антуанетта не могла преодолеть отвращения ни к Лафайету, ни к Мирабо, как бы они ни были полезны и ни пытались ее спасти...
Распутин понял и не заикался о своих симпатиях к Витте.
Но когда у Аликс своего мнения не было, наступало его время. Вступала в свои права русская практика XVIII века - действовать через царского фаворита... И если Распутин не мог 'протолкнуть' Витте на пост премьера, то повлиять на назначение нового министра финансов, совершенно безразличного царице, мужик сумел.
В то время около него появляются банкиры. С ним знакомится Петр Барк типичное дитя молодого русского капитализма. 43-летний крупный чиновник министерства финансов ушел в директора- распорядители Волжско-Камского банка и щедро использовал на этой должности свои правительственные связи. Затем, оставив службу в банке, вернулся к государственной деятельности. При Коковцове он стал товарищем министра торговли и промышленности. Используя ситуацию вокруг премьера, Барк и стоявшие за ним банкиры начинают завоевание министерства финансов.
Как показал Филиппов в 'Том Деле': 'Падение Коковцова, весьма осторожного политика в области финансов, обнаружившего чрезвычайную твердость и самостоятельность в отношении банков, было выгодно банкирам'.
В январе 1914 года премьером стал Иван Логгинович Горемыкин, 75-летний старик, 'Старче', как называл его Распутин. Начинается излюбленная российская политика контрреформ - отказ от столыпинских преобразований. И когда начала обсуждаться кандидатура нового министра финансов, Распутин тотчас заговорил о 'хорошей душе' Барка и его способностях. Аликс передала Николаю 'размышления Нашего Друга' о Барке.
Царь мог только подивиться настойчивости Распутина в деле, в котором мужик так мало смыслил - объяснить это можно было только 'наитием свыше'... Барк был назначен министром финансов.
Так в первый раз с подачи Распутина происходит назначение уже не на церковную должность, но на государственную. Причем произошло не просто назначение нового министра - произошла революция, суть которой Распутин не понял. Он знал лишь, что теперь деньгами распоряжается 'наш'... На самом деле рухнула политика, которую проводил Столыпин, а за ним Коковцов. Финансами полуфеодальной страны начинают заправлять банки через своего ставленника.
Филиппов, сам будучи банкиром, знавшим эту кухню изнутри, пояснил в 'Том Деле': 'Барк... дал обязательства банкам... Начинается широкое субсидирование из государственных средств частных банков, якобы для поддержки промышленных предприятий... в то время как средства употреблялись заправилами банков на скупку биржевых ценностей и для игры на понижение, что будет особенно опасно в первый период войны... '
Но вернуть Россию к замороженному состоянию, к безгласному покою времен Александра III, у Горемыкина не было ни сил, ни способностей. Однако он был в самых 'послушливых'
отношениях с Аликс, принимал 'Божьего человека' и внимательно читал бесконечные записки, которые Распутин присылал с просителями: 'Дорогой божий старче выслушай их помоги ежели возможно извиняюсь грегорий'.
Филиппов рассказывает в 'Том Деле', как пьяный Распутин звонил Горемыкину прямо на квартиру с очередным 'прошением'. И российский премьер 'извинялся за невозможность принять Распутина, говорил, что жена его опасно больна, а Распутин заплетающимся языком его успокоил: 'Старуха скоро выздоровеет'...
И ведь выздоровела!
ТЕНЬ МАРИИ АНТУАНЕТТЫ
Отношения Зинаиды Юсуповой с Царской Семьей становились все напряженнее между ними был Распутин.
В ноябре 1913 года она писала сыну об обеде в Ливадийском дворце: 'Меня посадили за царским столом, а во время танцев позвали сидеть рядом с хозяйкой, которая меня поздравила и много говорила о вас обоих (о Феликсе и Ирине. - Э. Р. ). Несмотря на показную любезность, разговор был сухой, и видно было, насколько я ей не мила. Он (царь. - Э. Р. ) отделался улыбками, рукопожатьем, но ни слова не сказал. Толстая (Вырубова. - Э. Р. ) на правах пятой дочери, так себя и держит. Черные сестры (черногорские принцессы. - Э. Р. ) ходят, как зачумленные, никто из царедворцев к ним не подходит, видя, что хозяева их вполне игнорируют... '
Царь любил играть в теннис. Осталась даже кинопленка - весточка из исчезнувшей Атлантиды - Николай на корте. 11 ноября он сделал запись в дневнике об игре с будущим мужем свой племянницы. И добавил фразу: 'Он лучший игрок в России, есть чему поучиться у него'. (Должны же быть у этого явно невоенного красавчика хоть какие-то достоинства!)
22 декабря великая княгиня Ксения оставила в дневнике обычную запись матери о помолвке дочери: 'Дай Бог им счастье в любови... Не верится, что это Ирина выходит замуж!'
Свадьба состоялась на 'вражеской территории' для Аликс - у вдовствующей императрицы. Венчались в церкви Аничкова дворца. 9 февраля 1914 года царь записал в дневнике: 'Аликс и я с детьми поехали в город в Аничков на свадьбу Ирины и Феликса Юсупова. Все прошло очень хорошо. Народу было множество'.
Два автомобиля в сопровождении конвоя привезли из Царского Села новых родственников Феликса - Ники, Аликс и девочек.
Ирина приехала во дворец раньше жениха. Миниатюрная красавица была в платье из белого атласа, расшитого серебром, с длинным шлейфом. Диадема из горного хрусталя с бриллиантами поддерживала кружевную вуаль. Опасная деталь диадема эта принадлежала когда-то Марии Антуанетте...
Появился и жених, облаченный в черный редингот с шитыми золотом воротником и отворотами. И тут же... застрял в старом, работавшем с перебоями лифте. Так что вся Семья, включая императора, предприняла отчаянные попытки, чтобы освободить засевшего между этажами жениха. Пока добрый Ники и девочки помогали, Аликс молча наблюдала.
В этом беспомощно застрявшем дворцовом лифте было что-то жуткое - как и в диадеме французской королевы...
Во время свадьбы Зинаида и царица не разговаривали. Юсупова была 'не наша'...
Аликс уже разделила всех окончательно - на 'наших' и 'не наших'. 'Наши' те, кто любят Распутина. 'Не наши' - весь круг Елизаветы Федоровны, московская аристократия, большая Романовская семья, петербургский высший свет, думцы, великий князь Николай Николаевич и окружавшая его военная аристократия, бывшие союзники мужика - правые монархисты... 'Не наши' - это почти все. И против всех - она, Подруга и Ники. Три отважных мушкетера.
До начала Первой мировой войны оставалось несколько месяцев. И ровно три года - до падения империи.
СЦЕНА ДЛЯ ТРАГЕДИИ ГОТОВА
Родители освободили Феликсу левую часть бельэтажа во дворце на Мойке. 'Я сделал туда отдельный ход и произвел необходимые изменения. Справа находились парадные комнаты - бальный зал с колонами из желтого мрамора, в глубине которого аркады открывали зимний сад, гостиная с обоями сапфирового цвета, с картинами и гобеленами... Все в стиле Луи 16-го'.
Все в стиле короля, которому отрубит голову революция...
'Направо от вестибюля я устроил себе временное жилище на случай, когда буду приезжать один в Петербург. Одна из дверей открывалась на потайную лестницу, ведущую в подвал... Я хотел устроить в этой части подвала салон в стиле Ренессанс. Работы едва закончились, когда разразилась революция, и мы никогда не пользовались жильем, которому отдали столько стараний... ' вспоминал Феликс Юсупов.
Он лукавил. 'Жильем' он воспользовался. В подвале он успеет устроить 'салон в стиле Ренессанс', где и убьет Распутина.
ГЛАВА 6
ЧАЕПИТИЕ С РАСПУТИНЫМ
ЛЮБОЗНАТЕЛЬНАЯ 'САТАНИСТКА'
В начале 1914 года на квартире мужика из Покровского сложился один из влиятельнейших салонов в Петербурге. Разные люди,
