- А это Тира, моя жена. Фру Сесилия, поверьте, мне так не хватало Александра! Мы ведь были с ним неразлучны. До тех самых пор, когда он исчез - поступил в другой полк. Я так жалел об этом, Александр! Мне так не хватало тебя!
Александр натянуто улыбнулся.
- Я потом раскаивался, Гермунд, но было уже поздно.
Они сели вчетвером в кружок, продолжая беседу. Гермунд показался Сесилии очень симпатичным, а его жена Тира была красивой, хотя и не во вкусе Людей Льда. Гермунд был небольшого роста, очень подвижный, жизнерадостный. Не слишком красивый, но очень привлекательный. Александр был совершенно захвачен этой повторной встречей, и та неловкость, которую он почувствовал, увидев старого друга, быстро прошла.
Но, начиная с этого вечера, взгляд его стал беспокойным. Он выглядел подавленным и рассеянным, часто бывал в угрюмом настроении.
В конце концов, Сесилия набралась мужества и сказала во время ужина:
- Что с тобой, Александр? Ты думаешь о последнем бале?
Он страдальчески закрыл глаза, словно прося ее замолчать, но будучи не в силах сказать об этом.
- Возможно... - едва слышно произнес он, разрезая мясо.
- Это был он, не так ли?
- Да, - пробормотал он.
- Тебе хотелось бы увидеть его снова?
- Сесилия, я уже говорил тебе: я никого не домогаюсь. Но эта встреча разбередила старую рану. Ты видишь, он счастлив со своей женой, и он никогда понятия не имел о моей слабости.
- А мы могли бы пригласить их сюда?
- Зачем? Мне не хотелось бы переживать все страдания заново, так что тебе следует выбросить это из головы - я никогда на это не пойду.
- Но ведь он же был твоей настоящей любовью, не так ли?
- Мне вовсе не хочется видеть в тебе прорицательницу, - ответил он почти с яростью. - Но ты права.
- И ты по-прежнему... питаешь к нему слабость? Он скривил верхнюю губу в характерной гримасе.
- Не знаю. Поэтому я и не хочу дальнейшего общения с ним. Не хочу, чтобы у меня снова появилось желание быть с ним рядом: тот шок, который я пережил тогда, мне не хотелось бы испытывать.
- Значит, у тебя не было никаких иных чувств, когда ты встретил его?
- Нет. Только чувство боли при мысли о том, что когда-то было.
- Но ты стал таким беспокойным...
- А что в этом удивительного? Мне страшно, я трепещу от страха.
Сесилия промолчала. Она не знала, как выйти из подобной ситуации.
Но в тот вечер она легла спать с комком в горле. Она долго лежала, уставившись в потолок, не в силах разобраться в своих мыслях.
Она подумывала о том, что лучше бы ей иметь обычного мужа.
Урсула наблюдала за ними. Ей хорошо было известно, что у каждого из них отдельная спальня. Но Александр часто заходил в комнату Сесилии и занимался там своими делами, а она спала то на одной, то на другой половине постели, чтобы создать впечатление, что их было двое. Они всегда разговаривали между собой доверительным, почти интимным тоном - и Урсула ни к чему не могла придраться.
Большая часть королевских детей отправилась обратно в Далумский монастырь, к бабушке Эллен Марсвин. Но маленькая Элизабет Августа была нездорова и осталась во Фредриксборге. И поскольку Сесилия жила по соседству, ей пришлось присматривать за ней.
Однажды утром, в конце марта, Урсула спустилась вниз и застала Сесилию, сидящую за завтраком и с отвращением смотрящую на еду.
- Разве ты не должна была уже давно ехать во Фредриксборг?
- Я сообщила туда, что не смогу сегодня придти.
- Ты больна? - спросила Урсула, которой уже настолько нравилась невестка, что она говорила ей 'ты'.
Сесилия могла бы ей соврать - она делала это всегда, когда ей было нужно, в этом смысле она была настоящей Суль.
- Александр думает, что я жду ребенка. Сама же я еще не смею надеяться...
Урсула остолбенела.
- Чепуха! - наконец произнесла она. - Ты не можешь ждать ребенка!
Сесилия не отвечала, чувствуя тошноту.
- В таком случае, кто же отец этого ребенка? - напрямик спросила Урсула.
Сесилия встала. Ее пошатывало, но голос ее был ясным. Она принялась изображать возмущение - когда было надо, она это могла.
- Это гнусное оскорбление! Прежде всего в адрес Александра!
Графиня Хорн поняла, что зашла слишком далеко. Ей пришлось опустить глаза перед разъяренным взглядом Сесилии. Она поспешно ушла, но по ее прямой осанке Сесилия поняла, что та и не думала сдаваться.
Наконец, в апреле, был объявлен призыв: вся многочисленная наемная армия, а также несколько датских подразделений собирались в Хольстене.
У Александра было время только для того, чтобы проститься с явно огорченной Сесилией. У ворот уже нетерпеливо ждал эскорт. А в доме в это время бегали туда-сюда, торопясь собрать все, что нужно в дорогу.
Он сел на коня, Сесилия судорожно глотнула и вытерла пару предательских слезинок.
- Так будет лучше, - мягко сказал он ей.
- Нет, Александр, нет! - воскликнула она.
- Ну, ладно. Напишу как можно скорее, - сказал он, грустно улыбаясь. А ты роди нам маленького сорванца, Сесилия!
Он тронулся в путь.
А Сесилия стояла и смотрела ему вслед, ощущая в груди тягостную пустоту.
5
Молодой Тарье, голодный и оборванный, находился в самой глубинке германской империи.
Он направлялся в Тюбинген, но давно уже сбился с дороги, не знал, идет ли большая война или же это локальные стычки между солдатами, а выяснить ничего он не мог - в домах, куда он пытался достучаться, чтобы попросить еды, двери тут же захлопывались, стоило только обитателям услышать его акцент. Думали, что он - один из тех страшных наемников, которые грабят, режут и насилуют повсюду, где бы они ни проходили.
Совершенно измотанный, Тарье прислонился к дереву в гуще незнакомого леса. Не имея ни малейшего представления о том, в какой части Германии он находится, он просто скрывался в дремучих лесах, словно животное, чувствующее приближение смерти.
Тарье было всего восемнадцать лет, но он обладал одним из самых ярких дарований в медицине среди своих современников. Он боялся, что никогда уже не сможет применить на практике то, чему научился в университете в Тюбингене и от своего деда Тенгеля. В своей котомке, которую берег как сокровище, он носил небольшой запас драгоценных лекарственных трав. Точно такие же лекарства остались дома, в Линде-аллее, спрятанные в тайнике, о котором знали только он и дед.
Неужели он никогда больше не вернется домой? И никогда-никогда не воспользуется этими необыкновенными средствами?
Это он, Тарье, отвечал за священное сокровище Людей Льда.
За все старинные рецепты, такие странные, в состав которых входила змеиная кожа, кровь дракона (откуда ее только взяли? ), кошачьи головы и черепа новорожденных, а также поистине гениальные рецепты, содержащие мало известные травы или особые составы различных снадобий.
Ведьма Ханна передала по наследству свои травы и другие сокровища Суль. У Тенгеля тоже были свои запасы. После смерти Суль ее запасы - самые ценные - перешли к Тенгелю. Теперь все это досталось Тарье. И дед дал ему наказ найти среди родственников достойного наследника, когда подойдет время. Но
