поспать, я валюсь с ног от усталости, - и он усмешливо посмотрел на Спарка, лежавшего на диване.
ШТИРЛИЦ (Санта-Фе, декабрь сорок шестого) __________________________________________________________________________
В Корриентес, когда иностранных пассажиров самолета аргентинской авиакомпании пригласили в зал ожидания, Штирлиц сразу же отправился в буфет и сел за тот столик, где устроился коротко стриженный парень с лицом профессионального спортсмена - именно тот, что прилетел одним рейсом с Роумэном и п а с его два дня, пока они не оторвались от слежки в Асунсьоне, - Джэк Эр.
- Сандвич, пожалуйста, - попросил Штирлиц подошедшего официанта. Тут очень вкусные сандвичи, - пояснил он парню, простодушно улыбаясь. Советую попробовать.
- Я не понимаю по-испански, - ответил тот, несколько растерянно. - Я не говорю на вашем языке.
- Американец? - Штирлиц перешел на английский. - Из Штатов?
- Из Канады, - неумело солгал Джек Эр. - Из Оттавы.
- О, я прекрасно знаю этот город, как приятно! - заметил Штирлиц, сразу же поняв, что парень лжет. - Где вы там живете?
- Я? На этой... На Спринг роад, такой большой дом, знаете?
<Суки, - подумал он о своих преподавателях, - что ж они не объяснили, как себя надо вести, если о б ъ е к т заговаривает с тобою? 'Тебя не должно интересовать, кто он, откуда, о чем думает; ты обязан знать, куда он пошел, с кем контактировал, по какому телефону звонил, от кого получал деньги или же, наоборот, кому их передавал, все остальное - наше дело; когда ты н а т а с к а е ш ь с я и пересядешь в мое кресло, тогда станешь принимать решения; а пока что - забудь о себе, ты - всего лишь глаза и уши нашей борьбы против нацизма'>.
- Ну, как же! Такой красный, угловой, там еще внизу аптека? - Штирлиц и г р а л снисходительно, ему это было просто, жизнь прошла в такого рода игре, будь трижды неладно это постоянное лицедейство, приучающее к тому, чтобы настраиваться на каждого человека, который приближается к тебе ближе, чем ты считаешь это возможным. Самое страшное, если в тебе рождаются стереотипы: можно проглядеть врага и пройти мимо друга последнее, кстати, страшнее.
- Да, вообще-то, да, - растерянно ответил Джэк Эр, который ни разу в Оттаве не был. - Сейчас я вернусь. В туалет схожу, ладно?
- Я подержу ваше место, - пообещал Штирлиц, - здесь очень непоседливые люди, стоит отойти, как сразу же занимают стул...
Парень пошел в туалет. <Наверняка его проинструктировали, что он должен пробыть там не меньше трех минут, - подумал Штирлиц, - пока-то расстегнул ширинку, постоял над писсуаром, пока помыл руки, все ведь должно быть замотивировано, все по правде. Я успею выскочить на площадь и сесть в машину, - только я поеду за город. Он тоже схватит машину - если она есть, - но обязательно поедет в город. Он з а и н с т р у к т и р о в а н, он будет поступать по правилам. Выигрывает тот, кто живет своей головой; за следование инструкции можно получить отличные оценки в их секретных школах, но ты никогда не уследишь за мной, курносый парень с добрыми, испуганными глазами. Плохо, конечно, если меня пасут два человека, тогда я проиграл, но ведь попытка - не пытка; давай, Исаев, двигай!>
Он положил на столик доллар, быстро поднялся и, вбирающе разглядывая людей в зале ожидания, - тот, кто слишком резко отведет глаза, скорее всего и есть тот и с к о м ы й второй - бросился к выходу.
Такси - огромный <Плимут> без переднего левого крыла - стояло возле дверей. Шофера за рулем не было. Штирлиц распахнул переднюю дверь (вообще-то здешние шоферы не любят, когда пассажир едет рядом: здесь врожденно почтительны к тому пассажиру, который сидит сзади), потянулся к рулю, нажал на сигнал и даже испугался того лающего рева, который вырвался из-под капота.
- В чем дело? - Штирлиц услыхал у себя за спиной сердитый голос: Что случилось?
Он обернулся: шофер медленно поднимался с заднего сиденья - спал, видимо, - лицо помятое, потное, волосы слиплись, цветом - воронье крыло, такие же смоляно-черные, но с каким-то глубинным серебристым отливом.
- Кабальеро, мне надо срочно отъехать отсюда, - сказал Штирлиц. - Я не хочу, чтобы меня увидели в этой машине. Держите деньги, - он протянул ему тридцать песо, - и поторопитесь, в дороге я объясню вам причину.
Как и всякий испаноговорящий человек, шофер обожал интригу и тайну; от сонливости его не осталось и следа, он мигом очутился на своем месте, включил зажигание и резко тронул свой грохочущий, как консервная банка, <Плимут>, нажав до отказа на акселератор.
Штирлиц посмотрел на часы: прошло две минуты. <Писай, милый, подумал он о сыщике, - не торопись, тебе надо как следует облегчиться, когда-то еще придется, предстоит хлопотный день, бедолага>. Он оглянулся: у дверей маленького аэропорта пока еще никого не было. <Парнишка выскочит через пару минут, - понял он, - только бы не подъехало какое такси; если не будет второй машины, можно свободно ехать в город, останавливаться возле автобусного вокзала и садиться на первый попавшийся рейс, который идет на юг, куда угодно, только на юг. В Кордову я должен приехать один, если только Райфель сказал Роумэну правду и там именно обосновался особый нацистский центр>.
- Сеньора преследуют? - спросил шофер.
- Да.
- Полиция?
- Ну, что вы... Неужели я похож на преступника?
- Соперник?
- Ближе к истине.
- Сеньор прибыл из Испании?
- Да.
- Я бывал в Испании.
- Как интересно... Где же?
- В Барселоне. До того, как я смог купить машину и лицензию, я плавал на сухогрузах. Хотите остановиться в нашем городе?
- Да. Лучше, чтобы моя подруга приехала сюда... Сколько времени сюда идет автобус из Буэнос-Айреса?
- Депенде'... Часов тридцать, кажется... Точно не знаю... Поселитесь в отеле? Или отвезти в пансионат?
_______________
' Д е п е н д е (исп. оборот) - зависит от чего-либо или кого-либо.
- В центр. Там я определюсь.
- Хорошо, - шофер посмотрел в зеркальце; на шоссе всего лишь три крестьянские повозки, два велосипедиста и никого больше.
- Пусто? - спросил Штирлиц.
- Мы оторвались, - ответил шофер, но> тем не менее, еще круче поднажал на акселератор; машина загрохотала совершенно угрожающе.
- Не развалимся? - поинтересовался Штирлиц.
Шофер пожал плечами:
- Может отвалиться правое крыло, но это не опасно.
- Лучше бы избежать этого.
- Тогда не будет хорошей скорости... Да и вообще я не очень-то понимаю, зачем нужны крылья? Чем больше обдув - тем лучше для деталей. Мой коллега Фернандес - он тоже ездит на <Плимуте> - позавчера приварил крылья, и у него тут же стали сдавать баллоны. Три раза пришлось менять их, представляете? Три раза за один день! А ведь сейчас наступает лето, согласитесь, корячиться под солнцем - работа не из приятных.
- Сколько такси в городе?
- О, масса! Уже пятнадцать. А еще два года назад было всего пять. Тут работал один <гринго>, взял лицензию на уборку города, ну, он и объяснил, как выгодно истратить деньги на такси, чтобы выгадать время на бузинес.
- На что? - Штирлиц снова оглянулся - все чисто, шоссе пустое.
- На бузинес, - повторил шофер. - На языке <гринго> это означает <дело>.
<'Бизнес', - понял Штирлиц и в который раз подумал - бедные немцы... Гитлер огородил их колючей
