как-то странно прерывался, словно ему не хватало воздуха. – Там… Я должен посмотреть, убедиться…
Абсолютно ничего не понимая, Кравченко оставил свою машину, сел за руль «Тойоты». Жданович сел с ним рядом. Лиля на заднем сиденье как-то странно притихла. Они развернулись и поехали по темной улице. На углу светилась радужными огнями вывеска: «Бар «У дяди Коли» Игровые автоматы, Джек-пот. Пиво бочковое. Круглосуточно»
– Это, что ли, заведение? – спросил Кравченко.
Жданович вышел. Он двигался как-то неуверенно. Из него словно бы разом вышла вся сила, весь его пьяный кураж. Кравченко заметил, что взор его устремлен вовсе не на яркую вывеску бара, а на темный рекламный щит рядом с троллейбусной остановкой. Они прошли мимо щита. И Жданович оглянулся. Кравченко толком и не разглядел, что там намалевано – вроде реклама нового мужского аромата: брюнет какой-то смазливый в черной коже держит в руках флакон.
– Это просто реклама, – тихо сказала Лиля.
– Да, я вижу, не слепой, – хрипло ответил Жданович.
На пороге бара он снова оглянулся на рекламный щит.
Собственно, в этом занюханном баре они и зависли на полночи. Кравченко пригнал свою машину. Жданович заказал ему выпить – за знакомство. Но, в общем-то, разговора никакого не получилось.
– Значит, будешь меня охранять? – спросил Жданович.
– Вы против?
– Да нет, – Жданович снял очки, протер стекла. – Только маразм это полнейший. Ну, ладно, вольному – воля, спасенному – рай.
– Мне за вас деньги платить будут, – Кравченко посмотрел на Лилю. – Ваши друзья.
Через пять минут тишины Жданович спросил:
– А ты как вообще, парень, наверное, комфорт любишь, стабильность, уют?
– Люблю, – ответил Кравченко.
– На войне не был?
– Нет.
– Алексей Макарович, довольно, хватит, – умоляюще сказала Лиля, когда Жданович снова окликнул бармена – повторить.
«А ты, оказывается, нянька-то не только для этой малышки Долгушинской», – подумал Кравченко.
Еще через пять минут тишины Жданович, гипнотизируя Кравченко остекленевшим от алкоголя взглядом, снова спросил:
– Значит, любишь уют, комфорт, стабильность?
– Люблю, – повторил Кравченко. – А вы, Алексей Макарович, нет?
Жданович поднялся:
– Поехали из этой дыры.
Несмотря на протест Кравченко он сел за руль сам. Медленно тронулся. Проезжая мимо троллейбусной остановки, Кравченко в свете фар разглядел тот самый рекламный щит гораздо лучше – это действительно была реклама мужских духов «Енжи Ямамото». Брюнет, весь из себя в доску стильный и прекрасный, чем-то неуловимо напоминал выходца с того света.
Следуя за медленно тащившейся «Тойотой», Кравченко думал о том, что заставило его странного клиента после такой бешеной гонки остановиться в каком-то закоулке, на задворках. Его словно бы что-то испугало на этой темной сонной московской улице. Только вот что?
ГЛАВА 13.
КАПИТАН
Бывало так с Аристархом Медведевым, что внезапно, вдруг, лавинообразно, и вроде бы ни с того ни с сего наваливалась на него тоска.
Мигнули в ночи красные огни «Тойоты» с разрисованными боками. И вот уже пуст нулевой причал.
Пусто на душе.
Если вам уже за сорок, половина жизни уже – не ваша. И глупо, ох как глупо изводить себя из-за разной ерунды.
Аристарх Медведев постукивал ребром ладони по поручням трапа. Смотрел туда, где давно уже не было белой «Тойоты», умчавшей Ждановича и девушку по имени Лиля, Лилия… Насвистывал тихонько и вроде вполне бесшабашно: «Жил отважный капитан, он объехал много стран…»
– Ну что, капитан, грустишь? – спросил подошедший Виктор Долгушин. – Да… А они ведь теперь поздно вернутся. Леха до руля дорвался, начнет по всей Москве колбаситься, парню нервы мотать. А ничего вроде парень, а? Неглупый. И второй, этот его напарник – Сергей. Тоже ничего, безвредный пацан. Мы с ним распрощались, ушел он.
Капитан Аристарх обернулся:
– Зачем ты позволяешь ей уезжать с ним на ночь глядя? – спросил он хрипло.
– А как же я могу ей не позволить? – Долгушин явно сочувственно вздохнул. – Вот чудак-человек. Лиля уже девочка большая. Сама решения для себя принимает.
– Она Марусю без присмотра в каюте одну оставила. Сорвалась.
