постель там,Стала источником стонов она для меня, непрерывноЯ слезами ее орошаю с тех пор, как уехалВ Трою вместе с Атридами муж мой. Ты мне не хочешь,Прежде чем к нам наглецы-женихи в этот дом соберутся,О возвращеньи отца рассказать, если что-нибудь слышал'.Ей на это в ответ Телемах рассудительный молвил:'Ну, тогда, моя мать, всю правду тебе расскажу я.В Пилос приехали мы и к Нестору, пастырю войска.В доме высоком своем он принял меня и радушноВ нем угощал, словно сына, который из дальнего краяТолько что прибыл домой, запоздавши в дороге. С радушьемТочно таким с сыновьями своими меня угощал он.Об Одиссее же стойком сказал, что ему не случалосьНи о живом, ни о мертвом нигде от кого-либо слышать.Он к Менелаю меня, копейщику славному, в СпартуНа лошадях отослал в колеснице, сработанной прочно.Там я увидел Елену Аргивскую, из-за которойСтолько трудов понесли аргивяне, равно и троянцы,Волей богов. Менелай меня тотчас спросил, увидавши,В Лакедемон их священный с какою нуждою я прибыл.Я всю правду ему тогда сообщил без утайки.Царь Менелай мне на это такими словами ответил:– Как это? Брачное ложе могучего, храброго мужаВдруг пожелали занять трусливые эти людишки!Это как если бы лань для детенышей новорожденныхВыбрала логово мощного льва, их бы там уложилаДа и пошла бы пастись по долинам и логам травистым,Лев же могучий меж тем, к своему воротившися ложу,И оленятам и ей бы позорную смерть приготовил, —Так же и им Одиссей позорную смерть приготовит.Если бы, Зевс, наш родитель, и вы, Аполлон и Афина,В виде таком, как когда-то на Лесбосе он благозданномНа состязаньях бороться с Филомелеидом поднялся,С силой швырнул его об земь и радость доставил ахейцам,Пред женихами когда бы в таком появился он виде,Короткожизненны стали б они и весьма горькобрачны!То же, что знать от меня ты желаешь, тебе сообщу я,Не уклоняясь от правды ни в чем и вполне без обмана.Все, что мне старец правдивый морской сообщил, ни о чем яНе умолчу пред тобой, ни единого слова не скрою.Видел его он терпящим на острове тяжкие муки.Там его нимфа Калипсо насильно в дому своем держит,И воротиться никак он не может в родимую землю.Нет ни товарищей там у него, ни судов многовеслых,Чтоб он отправиться мог по хребту широкому моря. —Так сказал Атреид Менелай, знаменитый копейщик.Дело окончив, я отплыл. Послали мне ветер попутныйВечные боги и скоро к отчизне доставили милой'.Дух в груди Пенелопы рассказом своим взволновал он.Феоклимен боговидный тогда перед ними промолвил:'О достойная чести супруга царя Одиссея!Этот знает немного. Мое вот послушай-ка слово.Все я точно тебе предскажу, ничего не скрывая.Будь мне свидетелем Зевс, потом этот стол твой радушный,Этот очаг Одиссеев, к которому я сейчас прибыл, —Истинно, где-то уж здесь Одиссей, на Итаке родимой,Странствует или сидит и слушает, что тут творится,И женихам этим всем насаждает ужасную гибель.Все это я, в корабле крепкопалубном сидя, по птицеСразу узнал и тогда же о том закричал Телемаху'.Феоклимену в ответ Пенелопа царица сказала:'О, если б слово твое, чужеземец, свершилось на деле!Много б тогда от меня получил ты любви и подарков,Так что всякий тебя, повстречавши, почел бы счастливцем'.Так Пенелопа и гость вели меж собой разговоры.А женихи в это время пред домом игрой забавлялись,Диски и копья метали на плотно убитой площадкеТам, где обычно играли, – всегдашнею наглостью полны.Время меж тем подходило к обеду, с полей отовсюдуГнали им скот пастухи – те самые, что и обычно.Тут к женихам обратился Медонт. Меж вестников прочихБыл наиболе он ими любим и к столу приглашался.'Так как, юноши, все вы насытили играми сердце,То возвращайтесь домой и начнем-ка обед наш готовить.Вовремя сесть за обед – это дело совсем неплохое!'Так он сказал. Поднялись женихи и послушались слова.После того как вошли во дворец Одиссеев уютный,Сняли плащи они с плеч и, сложив их на стулья и кресла,Жирных начали резать козлов и огромных баранов,Тучных начали резать свиней и корову из стада, —Всем на обед. Одиссей с свинопасом божественным в городВместе идти между тем собралися с полей деревенских.Начал с ним разговор свинопас, над мужами начальник:'Странник, ты как же, выходит, желаешь отправиться в городНынче же, как приказал мой хозяин? По-моему, лучшеБыло б, чтоб сторожем здесь ты ч нас на дворе оставался.Но почитаю хозяина я и боюсь, что потом онСтанет за это ругать. Неприятны упреки хозяев.Ну, так отправимся в путь. Уж сильно продвинулось время,Скоро вечер придет. И станет тогда холоднее'.Так свинопасу на это сказал Одиссей многоумный:'Знаю все, понимаю. И сам я уж думал об этом.Значит, пойдем. Но меня ты веди, я просил бы, все время.Если готовую палку имеешь, то дай мне и палку,Чтоб опираться. Скользка ведь, как вы говорите, дорога'.Так ответив, на плечи он жалкую сумку набросил,Всю в заплатах и дырках, и перевязь к ней на веревке.Дал ему палку Евмей, какая понравилась гостю.Оба отправились в путь. Пастухи ж и собаки осталисьСкотный двор охранять. Повел он хозяина в город.Был похож Одиссей на старого нищего видом,Брел, опираясь на палку, в одежде убогой и рваной.Вниз спускались они по кремнистой, неровной дороге.Был прекрасноструистый колодезь под городом (водуЧерпали в нем горожане), искусно обложенный камнем.Соорудили колодезь Итак, Нерит и Поликтор.Рощей вскормленных водой тополей водоем отовсюдуБыл окружен, а вода низвергалась холодной струеюСверху, с высокой скалы. Алтарь наверху находилсяНимф. Прохожие все им жертву на нем приносили.Долиев сын Меланфий нагнал в этом месте идущих.Коз он гнал женихам на обед, между козами всемиСамых отборных. И два пастуха ему гнать помогали.Путников он увидал, неприлично и страшно ругатьсяНачал и тем глубоко возмутил Одиссеево сердце:'Вот хорошо! Негодяй, я вижу, ведет негодяя! Бог, известно, всегда подобного сводит с подобным!Ты куда оборванца ведешь, свинопас сердобольный?Этот докучливый нищий старик, блюдолиз этот наглыйБудет о многие рад косяки тереться плечами,В дар не мечи, не котлы получая, а хлебные корки.Если б ты мне его дал и взялся б наш двор сторожить он,Скотником быть, для козлят приносить молодые побеги, —К сывротке мог бы еще получать он козлиную ногу,Но лишь в плохом ремесле понимает он толк, и к работеСердце его не лежит. Побираясь по людям, желаетЛучше он свой ненасытный желудок питать подаяньем.Вот что тебе я скажу, и все это точно свершится:Если он явится в дом Одиссея, подобного богу,То полетит через залу, и брошенных много скамеекБудет попорчено, в череп его ударяясь и в ребра!'Так безумец сказал и, мимо идя, ОдиссеяПяткой ударил в бедро. Но его не столкнул он с тропинки,Тот невредимым остался. Меж двух колебался он мыслей;Дух ли исторгнуть из тела, хватив его палкою сзади,Или, подняв, головою ударить о землю. ОднакоВсе он стерпел и сдержался. Евмей обругал МеланфияПрямо в лицо, и руки воздел, и громко молился:'Дочери Зевсовы, нимфы источника, если когда вамБедра ягнят и козлят сжигал Одиссей, их окутавСлоем прекрасного жира, молитвы моей не отриньте!Пусть вернется тот муж, пусть его приведет божество к нам!Великолепье твое он сразу тогда бы рассеял, —Великолепье, что так ты нахально несешь, непрерывноШляясь в город; стада ж от плохих пастухов погибают'.Снова Меланфий, козий пастух, свинопасу ответил:'Вот ведь, что говорит этот пес, наторелый в коварстве:Ну погоди, увезу я тебя далеко от ИтакиНа корабле чернобоком, продам тебя с выгодой в рабство!О, если б был Телемах сребролуким убит АполлономНынче же в доме своем или б так был смирен женихами,Как для отца его день возвращенья погиб на чужбине!'Так сказав, назади их оставил он, медленно шедших,Сам же хозяйского дома достиг очень скоро, тотчас жеВ зал обеденный там он вошел и за стол с женихамиПротив сел Евримаха: его он любил наиболе.Те, кто прислуживал, мяса кусок перед ним положили,Хлеб подала, чтобы ел он, почтенная ключница на стол.Тут подошли Одиссей с свинопасом божественным к дому,Остановились вблизи от него. Вокруг разносилисьЗвуки полой форминги. Играл, готовяся к пенью,Фемий. Сказал Одиссей свинопасу, схватив его руку;'Это, Евмей, не иначе, как дом Одиссея прекрасный!Даже средь многих других узнать его вовсе нетрудно.Все здесь одно к одному. Зубчатой стеною искусноДвор окружен, и ворота двустворные крепки надиво,Их ни один человек проломить иль сорвать не сумел
