в глазах и супруга и сына.Так со смущенной улыбкой она Евриноме сказала:'Дух, Евринома, меня побуждает, как не было раньше,Пред женихами предстать, хоть они мне противны, как прежде.Слово б я сыну сказала, и было б оно не без пользы:Чтоб никакого общения он не имел с женихами.Речи у них хороши, за спиной они зло замышляют'.Ключница ей Евринома на это ответила вот что:'Все, что, дитя, говоришь, говоришь ты вполне справедливо.Выйди и сыну скажи, ничего от него не скрывая.Раньше, однако, ты кожу омой и натри себе щеки.Не появляйся на людях с лицом, орошенным слезами.Нехорошо горевать непрерывно, о всем забывая.Вырос твой сын. В таких он годах, в каких наиболеВидеть его ты мечтала, о чем всего больше молилась'.Ей Пенелопа разумная так отвечала на это:'Не убеждай, Евринома, меня, чтоб в своей я печалиКожу водой омывала, румянами мазала щеки.Отняли всю красоту у меня олимпийские богиС самой поры, как уплыл Одиссей на судах изогнутых.Вот что, однако: скажи Автоное и Гипподамее,Пусть придут, чтобы были со мною, как в залу сойду я,Я к мужчинам одна ни за что не спустилась бы: стыдно!'Так сказала она. Старуха из комнаты вышлаЖенщинам весть передать и наверх приказать им подняться.Мысль другая меж тем пришла совоокой Афине.Сладкий сон излила на веки она Пенелопы,Все ее члены расслабли, склонилась она и заснулаТам же на кресле. Тогда излила на царицу богиняБожеских много даров, чтоб пришли в изумленье ахейцы.Сделала прежде всего лицо ей прекрасным, помазавТой амвросийною мазью, какою себе АфродитаМажет лицо, в хоровод прелестный харит отправляясь.Сделала выше ее и полнее на вид, все же телоСтало белей у нее полированной кости слоновой.Все это сделавши так, богиня богинь удалилась.Наверх служанки меж тем поднялись белорукие, громкоМежду собою болтая. И сон ее сладкий покинул.Быстро руками со щек согнала она сон и сказала:'Сон нежнейший меня обволок средь ужасных страданий.Если б такая же смерть была Артемидою чистойТотчас же послана мне, чтобы я в постоянной печалиВека себе не губила, тоскуя о милом супруге,В доблестях самых различных меж всеми ахейцами первом'.Так сказавши, пошла Пенелопа из спальни блестящей,Но не одна: с ней вместе спустились и двое служанок.В залу войдя к женихам, Пенелопа, богиня меж женщин,Стала вблизи косяка ведущей в комнату двери,Щеки закрывши свои покрывалом блестящим, а рядомС нею, с обеих сторон, усердные стали служанки.У женихов ослабели колени, и страсть разгорелась.Сильно им всем захотелось на ложе возлечь с Пенелопой.Громко к милому сыну она между тем обратилась:'Твердости нет, Телемах, у тебя уж ни в сердце, ни в мыслях,Мальчиком будучи, был ты гораздо настойчивей духом.Нынче ж, когда ты уж вырос, когда ты уж в полном расцвете,Всякий когда бы сказал посторонний, взглянувши на рост твойИ красоту, что пред ним – счастливого сын человека,Сердце и мысли твои уж не так справедливы, как прежде,Раз подобное дело могло у нас в доме свершиться,Раз позволить ты мог так нашего гостя обидеть!Как же теперь? Если гость, находясь в нашем собственном ломе,Может столько терпеть издевательств и столько насилий,Стыд и позор между всеми людьми тебе будет уделом!'Матери так отвечал рассудительный сын Одиссеев:'Мать моя, я на тебя не сержусь за упрек твой суровый,Духом все я могу понимать и знаю отлично,Что хорошо и что хуже. А раньше ведь был я ребенком.Часто, однако, всего не могу я разумно обдумать.Все эти люди, везде здесь сидящие, с кознями в сердце,С толку сбивают меня, и нет у меня руководства.Схватка же, бывшая здесь между гостем и Иром, случиласьНе по вине женихов, и старик оказался сильнее.Если бы, Зевс, наш родитель, и вы, Аполлон и Афина,Если бы так же и наглые все женихи в нашем доме,Головы свесив, сидели избитые, – кто на дворе бы,Кто бы и в доме внутри, и члены бы их ослабели, —Так же, как этот вот Ир теперь за воротами дома,Голову свесив, сидит, на пьяного видом похожий,Прямо не может стоять на ногах, а также и в дом свойНе в состоянии вернуться, – все члены его ослабели'.Так Телемах с Пенелопой вели меж собой разговоры.К ним между тем подошел Евримах и так ей промолвил:'Многоразумная старца Икария дочь, Пенелопа! Если б ахейцы всего иасийского Аргоса нынчеЗдесь тебя видеть могли, женихов несравненно бы большеС самой зари пировало у вас: превосходишь всех жен тыВидом и ростом высоким, внутри же – умом благородным'.Пенелопея разумная так отвечала на это:'Нет, Евримах, добродетель мою – мой вид и наружностьБоги сгубили с тех пор, как пошли аргивяне походомНа Илион, а меж них и мой муж Одиссей находился —Если б, вернувшись домой, заботой меня окружил он,Больше б я славы имела, и было б все много прекрасней.В горе теперь я. Как много мне бед божество ниспослало!Помню я время, когда, родимый наш край покидая,Взял он за правую руку у кисти меня и сказал мне:– Невероятно, жена, чтоб из пышнопоножных ахейцевВсе из троянской земли воротились домой невредимо.Слышно, что жители Трои – мужи, превосходные в битвах,Бьются прекрасно на копьях и метко стреляют из лука,И мастера в колесничных сраженьях, решающих быстроСпор великий войны, одинаково всех не щадящей.Можно ли знать, возвратит ли домой меня бог иль погибнуТам я под Троей? Поэтому ты обо всем здесь заботься.Думай о доме всегда, об отце и об матери столько ж,Сколько теперь, или больше еще, раз меня тут не будет.После ж того, как увидишь ты выросшим нашего сына,Замуж иди, за кого пожелаешь, оставивши дом свой.Так говорил он тогда. И теперь исполняется это.Ночь придет наконец, и брак ненавистный свершится.Я проклята. Лишил меня счастия Зевс- промыслитель.Вот еще горе, которое дух мне и сердце тревожит:У женихов не такие обычаи были когда-то;Если сватали раньше жену из богатого дома,Знатного рода, то всякий хотел пред другим отличиться;Сами к невесте и жирных овец и быков приводили,И задавали пиры, приносили дары дорогие.Но не чужое добро, ничего не платя, поедали'.Так сказала. И рад был тому Одиссей многостойкий,Как добиваться подарков умеет она, как искусноИх обольщает словами, с другими желаньями в сердце.К ней тогда Антиной обратился, рожденный Евпейтом:'Многоразумная старца Икария дочь, Пенелопа!Кто из ахейцев какие подарки принесть пожелает,Те и прими. Отвергать, что бы кто ни дарил, не годится.Мы ж не вернемся к делам и к невестам другим не поедемРаньше, чем по сердцу мужа не выберешь ты средь ахейцев'.Так сказал Антиной. И понравилось всем его слово.Вестника каждый послал, чтоб подарок принес Пенелопе.Пеплос вестник принес Антиною большой и прекрасный,В пестрых узорах. На нем находилось двенадцать застежек,Все – золотые, и столько ж крючков к ним, красиво согнутых.Для Евримаха принес ожерелье прекрасное вестник.Золото в нем и янтарь, чередуясь, сияли, как солнце.Вещи прелестные слуги доставили Евридаманту —Лару сережек в три глаза, как будто из тутовых ягод.С шейной повязкой пришел посланец от владыки ПисандраПоликторида, – красы необычной была та повязка.Также и каждый из прочих ахейцев принес по подарку.После того поднялась к себе наверх богиня средь женщин,Следом за нею, подарки неся, поднялись и служанки.Те же, занявшись опять усладительным пеньем и пляской,Тешились ими и ждали, покамест приблизится вечер.Тешились так, веселились. И вечер надвинулся черный.Три жаровни тогда поставлены были в чертоге,Чтобы светили. В жаровни поленьев сухих наложилиОт сухостоя, недавно наколотых острою медью.Сунули в них и смолистых лучинок. За топкой следилиПоочередно рабыни царя Одиссея. Тогда к нимС речью сам Одиссей обратился, рожденный богами:'Вот что, рабыни давно уж отплывшего вдаль Одиссея!Шли бы вы в доме туда, где почтенная ваша царица,Возле нее веретена вертите, ее развлекайте,Сидя вверху у нее, или волну руками чешите.Я же в жаровнях огонь для всех тут поддерживать буду,Если б они здесь остались до самой зари златотронной,То и тогда бы усталость меня не взяла – я вынослив',Так он сказал. Засмеялись они, друг на друга взглянули.Нагло Меланфо с красивым лицом Одиссею сказала.Долий был ей отцом. Воспитала ж ее Пенелопа,Много забот на нее положила, дарила наряды.Все же сочувствия в сердце к ней не питала МеланфоИ с Евримахом сейчас находилась в связи и любилась.На Одиссея Меланфо накинулась с бранною речью:'Что это, странник несчастный, с ума ты, как вижу я,
