Обратно мне пришлось тащить йога на руках – он опять заснул на берегу мертвецким сном. По совету старухи я положил его в сарае, рядом с ящиком, где спал Стоценко. И мне пришло в голову: а не напоить ли Стоценко тамусом? Глоток напитка вряд ли повредит старателю. Милка послушно принесла стаканчик и, притворив дверь, замерла, поглядывая в щель между досками.
После первого же глотка Стоценко открыл глаза и отвел рукой стакан. Обвел взглядом сарай и, увидев меня, вздрогнул и как-то обмяк. Милка, придерживавшая его голову, отдернула руки.
– Дай с мыслями собраться. – Стоценко поднес палец к губам. – Ты один?
– Это – Милка, – представил я свою подругу. – Ну?
– Попроси у старухи зеленый сундучок. Она отдаст. Там все, что надо «Посоху»… Но все – мелочь, не стоящая внимания, в сравнении со смертью. Ты можешь меня убить?.. Возьми вилы и коли в грудь. Или топором. Или обыкновенным кухонным ножом. Однако… – Стоценко закрыл глаза и затих.
Я пытался заговорить с ним, но понял, что он спит. Вновь влил ему в рот глоток тамуса – спит.
– Пошли отсюда. – Милка потянула меня за рукав. – Сбрендить можно. Рассказать кому – засмеют. Видать, добавляет ведьма что-то в молочко. Он уже умом тронутый.
Мы вышли из сарая и столкнулись с бабой Аней. Она подхватила меня под руку и повела в лес.
– А ты бы водицы с озера потаскала, сударушка. – Она повернулась к Милке.
Мы опять смотрели грибы. Я жевал зелень и размышлял, вспоминая сцену в сарае.
– А кто такой Цай Юаньпэй? – спросил я, сплюнув ком зелени.
– Цай Хаоцин Юаньпэй… – Она остановилась. – Был такой деятель. Однако пойдем назад. Хватит жевать тело лесное. Ночью еще раз сходим, и все… А что касается Юаньпэя, то он был первейший коммунист китайского образца.
Сундучок, о котором говорил Стоценко, оказался за печкой и был наполовину набит ученическими тетрадями, дешевыми блокнотами, сшитыми книжкой листами пожелтевшей бумаги. Одну из таких книжек я взял, перелистнул страницы и понял – это та часть архива, о которой говорилось в послании «Посоха». Раскрыл книжку наугад и подошел к Милке. Открытая страница оказалась началом письма Карла Каутского на немецком языке с русским переводом под каждой строкой.
– Не тот ли это Каутский, которого ругал Ленин? – Прочитав письмо, Милка усмехнулась. – Впрочем, немец оказался прав – советская власть теперь мирно живет с церковниками… Смотри, да тут столько писем!.. Артур Древс, Джеймс Биссерт Пратт – знатный америкашка, верил в существование космической души. И все это написано бабе Ане?.. Старушка – полный отпад!
– Ты – полный отпад, – удивился я. – Древс, Пратт…
– В школе увлекалась философами-идеалистами. Один мой знакомый имел целый шкаф… Баба Аня идет…
Я метнулся к печи, кинул письма в сундучок, захлопнул крышку и прыгнул к Милке. Наверно, я выглядел нелепо в своей торопливости, потому что она расхохоталась.
Старуха, появившаяся в дверях, глянула на нее, на меня и, оскалившись, стала дергать плечами. Видимо, тоже смеялась.
– В бумагах моих рылся? – Ворожея внезапно захлопнула рот, оперлась на палку и глянула на меня.
Я стал что-то лопотать об эпистолярном наследии, но баба Аня отмахнулась от моих слов:
– Все это суета. Наберись терпения, сударь… впрочем, можешь забрать эти бумаги. – Старуха приковыляла к своей кровати. Села, треща костями и кряхтя. – Была молодая, красивая… Саша Блок стихи посвящал – можешь отыскать их среди бумаг – и что? Какой поэт воспоет мою нынешнюю внешность?..
Хотелось сказать – мол, есть красота души, но баба Аня стукнула палкой по полу:
– Иди, сударь. Воду носи.
Опять я смертельно устал, но бочку заполнил до краев. Повалился спать, отказавшись от ужина и не раздеваясь. Думал, немного подремлю, а проснулся поздней ночью. Меня разбудил звук кастаньет.
– Я покажу тебе тропу, по которой ушел Стоценко, – сказала баба Аня.
Мы вновь разглядывали шляпки грибов, кружку, статуэтку Будды. Шли довольно быстро. Перед самым выходом из леса старуха, шедшая позади меня, велела остановиться.
– Что ты слышишь? – спросила она.
Я навострил уши, но, кроме лесных шорохов, ничего не уловил. Правда, почудилось, что впереди меня хрустнула ветка.
– А в чем дело? – удивился я и обернулся. Старухи за моей спиной не оказалось.
– Ты должен успокоиться… Будь готов ко всему. – Голос старухи шел откуда-то сверху.
– Ну что ж, – согласился я, так и не отыскав растворившуюся в ночном лесу старуху.
– Стань спиной к толстому дереву… Сделай шаг вперед… Сделал?.. Постоянно отвечай мне. Так надо.
Я сделал шаг вперед – чего это выдумала старуха?
– Теперь медленно, не торопясь… Слышишь?
– Медленно, не торопясь, – повторил я.
– Только не пугайся… Подними руку и поднеси ее к глазам… Видишь ее?
– Вижу свои пальцы, – сказал я.