твое шевеление лишь приближает к смерти.
Я знал, что меня еще раз постараются убить, это вопрос времени. Нового убийцу уже ищут…
Хорошо еще, если убийство уголовника не будет висеть на мне, по крайней мере, официально. Надеюсь, что у дежурного хватит ума, все замять, и окончательной причиной смерти будет все-таки указана сердечная недостаточность.
Правда, те, кто послал «мамонта», уже вероятно знают, что с ним случилось. Милиционер звонил же какому-то высокому милицейскому чину — подполковнику. Жаль, фамилию не назвал…
И мне эту смерть вероятнее всего не простят. Да и с чего прощать, кто я такой?
Всего лишь пыль под их ногами, которая даже умереть не желает так, как они хотят…
Нет, меня убьют в любом случае, даже если я невиновен ни в чем. Так сложились обстоятельства. Иногда такое бывает.
Я не убивал Филю, уверен в этом на девяносто восемь процентов. Просто не мог, был трезв и контролировал себя. И по времени не получалось. Два процента скидываю на непредсказуемость жизни.
Я уезжал к сестре, зачем мне нужно было его убивать? Хотел исчезнуть из города, чтобы забыть все, что здесь со мной происходило. Сделать передышку для души…
Шарафутдинова мог убить, тут согласен, теоретически такая возможность существовала. Его убили ножом, и очень большая вероятность того, что моим.
Ножны были в крови, да и лезвие. А как на них взялась кровь, я не знал, потому что не помнил того, что происходило со мной в это время.
Если окажется, что кровь на ноже совпадает с кровью Шарика, то меня ничего не спасет. Даже если и не убивал.
Я вздохнул и перевернулся на спину. Эта ночь никогда не кончится, и наверно, это хорошо потому, что проведу ее в спокойных размышлениях. Я прислушался к себе. Определенно мне стало лучше, даже к запахам привык, да и в горле не так саднит.
Забавно, если ты не помнишь, как убивал. Вопрос в том, а нужно ли испытывать после этого искреннее раскаяние?
Если не помнишь, что с тобой происходило, тогда в чем раскаиваться? Интересно, а не это ли чувствуют душевно больные, когда их обвиняют? Виноваты ли они? А я?
Я даже помотал головой от огорчения — не те это мысли. Есть более нужные и полезные мне сейчас.
Например, я убил уголовника, которого сунули ко мне в камеру по просьбе кого-то из высших милицейских чинов.
Его цель была допросить меня, а потом убить, но, похоже, Антонкин перепутал порядок своих действий. Хоть, возможно именно так и было задумано. Мамонта убил я, хоть тоже не помню, как это случилось. Теперь на мне клеймо убийцы…
Я тихо рассмеялся.
Сегодня убивают легко без каких-либо моральных угрызений. Времена изменились, одна за другой войны в Чечне, а там ребят положили столько, что вся страна вздрогнула. И убивать их там научили по- настоящему, без жалости и сочувствия.
Да и сегодняшние бандиты уже не одно кладбище забили под завязку, стремясь к деньгам. Клеймо убийцы носят столь многие, что на него никто и не обращает внимания. Даже иногда кажется, что оно само по себе стало более почетным, чем любой орден.
То ли это происходит в нашей стране, то ли повсеместно, но куда-то исчезло ощущение ценности человеческой жизни.
Впрочем, в старые добрые времена это уже было, только кончилось все плохо — большой войной. Неужели мы снова идем к ней? Другого-то регулятора численности у нас нет, а мы уже подкатываем к семи миллиардам…
А до Пера мне не добраться, если он сам меня не найдет, слишком у него мощная охрана, они сначала стреляют, а потом только интересуются, кто это был. Да и осторожен он. Еще больше, чем Филя. Правда, того это не спасло…
И никто мне не поверит, чтобы я ни сказал. Меня будут искать и убьют. Выход?
Самое логичное решение — искать защиту. Но у кого? Болту в городе могли противостоять немногие, к сожалению, никого из них я лично не знал.
Другой способ спасти свою шкуру — уехать. И срочно, немедленно! Но меня держат в камере…
Значит, что-то нужно придумать, чтобы меня выпустили.
Хорошо, допустим, что у меня это получилось. А дальше?
Куда я поеду? К сестре, чтобы подвергнуть ее жизнь, ее детей и мужа опасности? Нет, на это я пойти не могу, а больше-то мне некуда ехать…
У меня нет ни денег, ни друзей, ни родных. Попробовать вести жизнь бродяги? Почему бы и нет, одно время у меня это получалось. Подождать, побродить по стране, пока страсти не уймутся.
Потому что если останусь, то убьют. Замучают. Ремней из кожи нарежут, говорят, Перо — любитель такой экзотики.
Страшного в этом ничего нет. Смерти не боюсь, готовлюсь к ней с первой выпитой когда-то рюмки водки. Я прислушался к своим ощущениям, время было примерно три часа ночи, поворочался на нарах, бока уже нещадно болели, потом кое-как нашел какое-то приемлемое положение, в котором и заснул.
… Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль постоянно будет вращаться около смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Смерть не бесчестит…
Бусидо.
Глава седьмая
Лишь сумрак осенний…
Даже заяц, если его загнать в угол,
становится тигром.
Из соседней комнаты, где никого нет
Кто-то окликнул меня
Моим собственным голосом
Распахиваю дверь, а в комнате мрак
Кто-то ушел мгновенье назад.
Утро началось с довольно забавной сцены. Дверь заскрипела, в глаза мне ударил яркий свет. Я заморгал, пытаясь понять, что происходит. Меня рывком подняли и вытащили из камеры два милиционера.
