моноблоками, они заглянули лишь мельком, и Карен мимо воли завистливо вздохнул: ему в детстве такое и не снилось! Да и сейчас...
Экскурсия закончилась в спортзале, где двое охранников в мэйланьских кимоно неторопливо, со знанием дела, кружили по борцовскому ковру, а третий, бравируя ленцой профессионала, метал длинные узкие ножи в искромсанную колоду.
Усмар и Карен поздоровались, после чего Усмар подошел к столику с ножами, выбрал один – и почти без размаха запустил в воздух тонкий клинок.
Нож, возбужденно дрожа, вонзился в самый центр колоды; Усмар выжидательно взглянул на Карена.
Карен про себя усмехнулся: на вшивость проверить решил, мальчишка! Побыл бы ты с мое в Хакасе, погулял бы по ночным аулам... Приблизясь к ухмыляющемуся гуляму, егерь, не колеблясь, послал в мишень один за другим три ножа. Вся троица вошла в колоду рядом с ножом Усмара, образовав почти правильный треугольник. Увлекшись, Карен хотел было продолжить, но тут мерзавка-память услужливо подсунула: трасса, автобус и молниеносно снующие ручонки Сколопендры, извергающие каскад стали...
Карен вздохнул и положил четвертый нож на место. И он, и его новые коллеги выглядели слюнявыми сосунками в сравнении с двенадцатилетней девчонкой!
– Неплохо! – оценил Усмар, и в его голосе проскользнули нотки уважения. – А в «лапки-тяпки» сыграешь?
– С тобой? – поинтересовался Карен без особого энтузиазма.
Висак-баши была хорошо знакома эта столь любимая рукопашниками игра, где без всякого членовредительства (не считая отбитых ладоней) неплохо проверялась реакция и сообразительность партнера.
– А хотя бы и со мной! – Усмар, кажется, немного обиделся.
Позади послышалось глухое «бум!» – один из борцов все-таки подловил соперника и теперь помогал тому подняться с ковра.
Карен и Усмар сняли пиджаки, закатали рукава рубашек. Руки висак-баши мягко легли на волосатые предплечья партнера.
– Начали!
Хлоп! – Карен не успел среагировать и пропустил довольно чувствительный шлепок по тыльной стороне ладони.
Однако дважды провести коллегу на мякине Усмару не удалось: гулям дернулся, но Карен вовремя подал свои предплечья вперед – именно вперед, а не назад, потому что «убегающего», как правило, догоняют! – и ударил внахлест, через руки партнера. Правую Усмар успел убрать, но по левой получил от души.
Теперь позиция поменялась – руки Карена оказались внизу, и он не упустил своей возможности: обманный рывок – и хлесткое «шлеп!» на возврате, одновременно с обеих рук!
– ...Развлекаемся, значит, – раздался над ухом чей-то на удивление знакомый голос, и раскрасневшиеся Карен с Усмаром рефлекторно вытянулись по струнке.
Глядя в заметно постаревшее, изрезанное жесткими морщинами, но вполне узнаваемое лицо господина Ташварда, которого пятнадцать лет назад курсанты егерского училища звали не иначе, как «Гюрзец» (потому-то Карен и не отреагировал в администрации на фамилию начальника), висак-баши на мгновение забыл, кто он и где находится, гаркнув во всю глотку:
– Здравия желаю, господин наставник! Курсант Рудаби... – и осекся.
– Вольно, курсант, – улыбнулся Гюрзец, получивший свою кличку то ли из-за марки любимого пистолета, то ли за молниеносные, жалящие удары; или за то и другое сразу. – Впрочем, ты уже давно не курсант... висак-баши, я слышал?.. да и я с недавнего времени – не господин наставник. В отставке я, парень, по состоянию здоровья.
Последним словам Карен веры не дал.
– Господин гулям-эмир[27], я тут знакомил новенького с объектом, а потом решил его немного попробовать... – скороговоркой выпалил Усмар и умолк.
– Молодец, – одобрительно кивнул господин Ташвард. – Ну и как, попробовал?
– В полной мере, господин гулям-эмир! По-моему, наш человек!
– Ну, спасибо, – вновь усмехнулся Гюрзец в коротко подстриженные седеющие усы. – Как-никак, мой ученик... бывший ученик.
– Эй, Фаик, ты куда руки топыришь?! – прикрикнул он безо всякого перехода на ближнего из снова закруживших по ковру борцов. – Махмудик, мальчик мой, возьми-ка Фаика за пальчик! Вот, вот, именно так, с должной лаской, – удовлетворенно хмыкнул гулям-эмир, когда незадачливый Фаик с воплем растянулся на ковре.
И на мгновение Карену показалось, что он действительно вернулся на пятнадцать лет назад.
14. РУИНТАН-АРАКЧИ[28]
– Чтоб тебе, заразе, рога внутрь завернуло! – сонно пробормотал Руинтан, ворочаясь на скамейке.
Только после этого дифирамба он с трудом разлепил веки и рискнул проморгаться, оглядываясь по сторонам.
Привязанная к Руинтановой щиколотке коза упрямо продолжала тянуть ленивого пастыря к вожделенному клочку недовыщипанной травы, с возмущением мекая и брыкаясь.
Однако злосчастный рывок, разбудивший Руинтана, был вызван отнюдь не очередной попыткой животного добраться до остатков зелени, – к чему бельмастый, а теперь еще и корноухий бородач давно
