булькающий звук и, зажав рот руками, устремился в сторону туалета.
Герхарт поспешно захлопнул крышку.
— Доставьте это в госпиталь университета Джорджа Вашингтона, — сказал он.
Агент службы безопасности в первый момент не мог говорить. Он старался проглотить комок, поднявшийся откуда-то из недр желудка. Закашлявшись и ощутив во рту мерзкий кислый вкус, он поморщился и выдавил:
— Эта штука настоящая или это чей-то розыгрыш?
— Настоящая, — мрачно ответствовал Герхарт. — И поверь мне, это не розыгрыш.
Находившийся в своем кабинете в Белом доме Дейл Николс поправил сползшие на нос очки для чтения и в десятый раз начал штудировать толстую подборку документов, переданную ему Армандо Лопесом, начальником отдела президентской администрации по Латинской Америке.
Николс имел вид университетского профессора, которым, собственно, и являлся, до того как президент уговорил его сменить спокойные аудитории Станфорда на вашингтонскую клоаку. Его первоначальное нежелание менять работу перешло в удивление, когда он обнаружил, что обладает скрытым талантом манипулировать бюрократической машиной Белого дома.
Его густая шевелюра цвета кофе с молоком была разделена аккуратным пробором. Старомодные очки с маленькими круглыми линзами в тонкой проволочной оправе явно принадлежали упорному труженику, человеку, способному забыть обо всем, кроме своего дела. Обязательные в академических клише галстук- бабочка и трубка довершали облик.
Он зажег трубку, не отрываясь от чтения статей, вырезанных из мексиканских газет и журналов, касающихся только одной темы: Топильцин.
В подборку были включены интервью, данные новоявленным мессией официальным лицам, представляющим страны Центральной и Южной Америки. Но он наотрез отказался беседовать с американскими журналистами и представителями правительства: ни один из них так и не смог пробиться сквозь многочисленную армию его телохранителей.
Николс выучил испанский язык во время двухлетнего пребывание в Перу в Корпусе мира, поэтому газеты читал без затруднений. Он взял лист бумаги и начат составлять список основных фактов и требований, которые вытекали из интервью.
1. Топильцин говорит о себе как о представителе беднейших слоев общества, утверждает, что родился в трущобах на окраине Мехико и ему с раннего детства приходилось копаться в мусоре на свалках, не имея представления о происходящих вокруг событиях. Несмотря на тяжелейшие условия, ему удалось выжить, и он хорошо знает на собственном опыте, какова жизнь среди зловонных отбросов и что такое быть голодным и бездомным.
2. Утверждает, что не получил образования. Неизвестно, чем занимался с детства и до того момента, как появился на политической сцене уже зрелым человеком, проповедником старой религии ацтеков.
3. Утверждает, что является реинкарнацией Топильцина, правившего в X веке тольтеками, который идентифицировал себя с легендарным божеством Кецалькоатлем.
4. Политическая философия — безумная смесь древней культуры и религии с автократическим единовластным правлением. Игнорирует вопросы о восстановлении экономики. Отказывается обсуждать методы реорганизации правительства в случае своего прихода к власти.
5. Превосходный оратор. Очень быстро налаживает контакт с аудиторией. Говорит только на языке древних ацтеков, пользуется услугами переводчика. Этот язык до сей поры используется многими индейцами в Центральной Мексике.
6. Подавляющее большинство его приверженцев — фанатики. Его популярность в полном смысле захлестнула страну. Политические аналитики заявляют, что он имеет все шансы победить на выборах. Однако он отказывается принимать участие в свободных выборах, утверждая, причем не без оснований, что в них победит коррупция. Рассчитывает, что народ провозгласит его единовластным правителем.
Николс положил трубку на край пепельницы, запрокинул голову и некоторое время сидел, уставившись в потолок. Потом он снова начал писать.
Выводы: Топильцин или абсолютно невежественный, или высокоодаренный человек. Невежественный, если он есть то, что говорит о себе. Одаренный, если в его безумии есть система, если у него есть цель, понятная только ему одному.
Беда, беда, беда.
Николс все еще просматривал статьи, пытаясь отыскать ключ к характеру Топильцина, когда зазвонил телефон. Он взял трубку.
— На первой линии президент, — сказана секретарша.
Николс нажал первую кнопку:
— Слушаю, господин президент.
— Есть новости о Гае Ривасе?
— Нет, господин президент.
Президент несколько секунд молчал. Потом, тяжело вздохнув, снова заговорил:
— Он должен был прибыть два часа назад. Я беспокоюсь. Если он столкнулся с проблемами, его пилот уже сообщил бы нам.
— Он не полетел в Мексику на нашем самолете, — объяснил Николс. — Из соображений секретности он заказал билет на коммерческий авиарейс и полетел туристским классом.
— Понимаю, — сказал президент. — Если президент Де Лоренцо узнает, что я послал своего представителя, чтобы за его спиной договориться с оппозицией, он, безусловно, воспримет это как оскорбление и не прибудет на конференцию в Аризоне на следующей неделе.
— Обеспечение секретности — наша первоочередная задача, — заверил Николс.
— Вы знаете подробности о катастрофе самолета с делегацией ООН?
— Нет, сэр. Мне только сообщили, что Гала Камиль жива.
— Она и еще два члена экипажа. Остальные умерли от яда.
— Яда? — удивился Николс.
— Так мне сообщили. Следователи считают, что пилот сделал попытку отравить всех на борту, после чего выпрыгнул с парашютом над Исландией.
— Пилот был самозванцем?
— Это станет известно, только когда его найдут, живого или мертвого.
— Боже милостивый, у какой из террористических группировок имеется мотив убить пятьдесят членов ООН?
— Пока никто не взял на себя ответственность за это злодеяние. Мартин Броган из ЦРУ считает, что если это работа террористов, то они отступили от своих обычных правил.
— Возможно, мишенью является Гала Камиль, — предположил Николс — Ведь Ахмед Язид поклялся уничтожить ее.
— Мы не можем отрицать такую возможность, — согласился президент.
— Средствам массовой информации уже сообщили?
— В течение ближайшего часа им все станет известно. Я не вижу смысла скрывать эту информацию.
— Что я должен делать, господин президент?
— Я бы попросил вас, Дейл, проследить за реакцией окружения президента Де Лоренцо. На борту самолета было одиннадцать мексиканских делегатов. Передайте от моего имени соболезнования и предложите любое разумное сотрудничество в расследовании этого дела. Да, и держите в курсе Юлиуса Шиллера из Госдепартамента, чтобы мы могли координировать свои действия.
— Я сейчас же дам указания своим людям.
— И дайте мне знать, если появится информация о Ривасе.
— Да, господин президент.
Николс положил трубку и вернулся к чтению. Он подумал, что Топильцин может быть как-то связан с
