На Скалистые горы уже опустилась темнота, когда «корд» въехал в город Колорадо — известный лыжный курорт. Питт не спеша вел машину по главной улице, старые здания которой сохранили свой неповторимый облик. Тротуары были заполнены лыжниками, возвращающимися после катания на склонах.
Питт припарковал машину у входа в отель «Брекенридж». Он расписался в регистрационной книге и взял у портье две записки, содержащие телефонные сообщения. Прочитав обе, он опустил листки в карман.
— Он доктора Ротберга? — спросила Лили.
— Да, приглашает нас на ужин. Он живет через дорогу от отеля.
— В котором часу? — поинтересовался Джордино.
— В семь тридцать.
Лили взглянула на часы:
— У меня осталось только сорок минут на то, чтобы принять душ и привести в порядок прическу. Придется мне поторопиться.
Питт протянул ей ключ от комнаты:
— Ты будешь жить в комнате номер двадцать два. Наши комнаты двадцать первая и двадцать третья.
Лили скрылась в лифте, а Питт и Джордино прошли в бар. Дождавшись, пока официантка примет заказ и удалится, Питт протянул Джордино вторую записку.
Джордино негромко прочитал ее вслух:
— «Проект, связанный с библиотекой, получил высший приоритет. Чрезвычайно важно, чтобы вы нашли постоянный адрес Алекса в течение ближайших четырех дней. Удачи. Отец». — Ал удивленно поднял глаза на Питта. — Я правильно понял? У нас всего четыре дня на определение местонахождения?
Питт утвердительно кивнул:
— Между строк явственно ощущается паника. В высших вашингтонских кругах определенно что-то происходит.
— С таким же успехом они могли предложить нам разработать в этот срок единую вакцину для лечения герпеса, СПИДа и прыщей, — хмыкнул Джордино. — Катание на лыжах, похоже, накрылось.
— Мы останемся здесь, — решительно заявил Питт. — Нам все равно нечего делать, пока Йегер не отыщет чего-либо. — Питт поднялся со стула. — Кстати о Йегере, надо бы ему позвонить.
Он отыскал в холле телефон и позвонил, воспользовавшись своей кредитной карточкой. После четырех длинных гудков трубку сняли, и Питт услышал сначала долгий зевок, а потом знакомый голос:
— Йегер слушает.
— Хайрем, это Дирк. Как идут поиски?
— Идут.
— Есть что-нибудь конкретное?
— Мои малышки просеяли сквозь мелкое сито всю геологическую информацию, имеющуюся в их маленьких банках данных, о территории от Касабланки до Занзибара. У побережья Африки они не нашли ничего похожего на твой рисунок. Было три очень отдаленных подобия, но, когда я запустил программу на сдвиги земной коры, которые могли произойти за шестнадцать веков, тревога оказалась ложной. Извини.
— Что ты теперь намерен предпринять?
— Я уже двигаюсь на север. Это потребует времени из-за большой протяженности береговой линии Британских островов, Балтийского моря и Скандинавии.
— Ты сможешь завершить работу за четыре дня?
— Если будешь настаивать, чтобы я перешел на двадцатичетырехчасовой режим.
— Я настаиваю, — сказал Питт. — Мы только что получили информацию, что этот проект имеет высший приоритет.
— Что ж, мы постараемся, — сказал Йегер, причем его голос звучал скорее легкомысленно, чем серьезно.
— Я нахожусь в Брекенридже, штат Колорадо. Если что-нибудь найдешь, немедленно звони мне сюда. — Питт дал Йегеру телефон отеля и сообщил номер своей комнаты.
Йегер повторил цифры.
— Хорошо.
— Судя по голосу, у тебя неплохое настроение.
— Почему бы и нет? Мы проделали колоссальную работу.
— Какую? Вы же до сих пор не знаете, где находится наша река!
— Ну да! — жизнерадостно подтвердил Йегер. — Зато мы совершенно точно знаем, где ее нет.
В воздухе тихо кружили крупные, похожие на кукурузные хлопья снежинки. Двое мужчин и женщина быстро пересекли проезжую часть и подошли к двухэтажному, окруженному высокими кедрами дому. Освещенная вывеска информировала, что сие строение носит название «Лыжная королева». Они поднялись по лестнице и постучали в дверь комнаты 22в.
Бертрам Ротберг встретил гостей приветливой улыбкой. Самыми примечательными деталями его внешности были голубые, горящие молодым задором глаза, окладистая седая борода и воинственно торчащие уши, пробившие себе дорогу сквозь густую шевелюру. Он был одет в вельветовые брюки и красную клетчатую рубашку, плотно облегавшие его коренастую, мускулистую фигуру. Дай ему в одну руку топор, а в другую пилу — получится готовый дровосек.
Проигнорировав обязательную процедуру знакомства, он тепло пожал руки вошедшим, словно знал каждого уже много лет, и провел их по узкому коридору в гостиную — просторную комнату с высоким потолком, со встроенными фонарями, через которые проникал дневной свет.
— Как вы отнесетесь к галлону не самого лучшего бургундского перед ужином? — с усмешкой поинтересовался он.
— Я в игре, — рассмеялась Лили.
Джордино с нарочитым безразличием пожал плечами.
— Лично мне все равно, что пить — любая влага во благо.
— А вы, Дирк?
— Звучит заманчиво.
Питт не стал спрашивать Ротберга, откуда он узнал, кто есть кто. Отец наверняка снабдил ученого подробным описанием каждого. Следовало признать, что Ротберг вел свою партию безупречно, и Питт предположил, что историк в молодости работал на какое-нибудь из многочисленных правительственных разведывательных учреждений и все происходящее было ему не в диковинку.
Ротберг направился на кухню, чтобы налить вина. Лили пошла за ним.
— Могу я вам помочь? — На пороге она остановилась, удивленная видом пустых столов и холодной плиты.
Ученый заметил ее удивленный взгляд.
— Я очень плохой и донельзя ленивый повар, поэтому еду нам доставят. Я заказал ужин на восемь. — Он сделал приглашающий жест в сторону большого углового дивана в гостиной. — Пожалуйста, располагайтесь у камина.
Он передал гостям стаканы, опустился на стул и провозгласил тост:
— За успех поисков!
— За успех! — Лили тоже подняла стакан.
Питт сделал большой глоток и сказал:
— Отец рассказывал, что Александрийская библиотека — дело всей вашей жизни.
— Тридцать два года! — вздохнул ученый. — Возможно, мне следовало жениться, а не корпеть всю молодость над пыльными томами и древними манускриптами. Но этот предмет поисков с самого начала завладел мною безраздельно, заменив мне все — семью, жену, любовницу. Александрийская библиотека
