и пока он организовывал своих людей.
Одна граната взорвалась в кладовке и подожгла канистру с краской. Потом взорвался газ, обычно используемый для заправки роторного снегоочистителя. В результате одна сторона дома оказалась во власти пламени.
Увидев, что огонь быстро распространяется, арабы прекратили огонь. Они начали медленно сжимать кольцо вокруг дома, при этом все автоматы были направлены на двери и окна. Террористы терпеливо ждали, когда уцелевшие обитатели дома начнут выскакивать наружу, спасаясь от нестерпимого жара.
К этому времени только два агента секретной службы оставались на ногах. Остальные лежали в крови среди обломков мебели. Огонь уже вовсю полыхал на кухне и, добравшись до задней лестницы, охватил спальни наверху. Надежда на спасение таяла с каждой минутой. Жар становился нестерпимым и грозил вот-вот поджарить заживо защитников, остававшихся на первом этаже.
Вдалеке послышались звуки сирен. Со стороны города приближались полицейские автомобили.
Один из агентов отодвинул стол, защищавший сидевшую в камине Галу, и, заставив ее опуститься на четвереньки, провел к низкому окну.
— К нам идет помощь. Скоро здесь будут помощники местного шерифа. Как только они отбросят террористов, выскакиваем наружу, пока нас здесь не поджарило.
Гала молча кивнула в ответ. Говорить она не могла, да и с трудом слышала обращенные к ней слова. У нее уже давно заложило уши от оглушительного грохота взрывов, глаза были полны слез. Она прижимала к носу и рту носовой платок, чтобы не задохнуться в дыму.
Исмаил лежал на снегу, сжимая в руке автомат. Он мучительно размышлял, что делать дальше. Дом был охвачен пламенем. Если там еще остался кто-то живой, он должен выскочить в течение ближайших нескольких секунд, чтобы не сгореть.
Но Исмаил не мог ждать. Он уже видел между деревьями красно-синие полицейские мигалки. Приближались машины шерифа.
Из двенадцати человек, начинавших штурм, в живых осталось только семь, включая его. Раненых, если таковые имелись, следовало добить, чтобы они не попали на допрос к американским разведчикам. Он прокричал своим людям команду, и они начали отходить от горящего дома и двигаться в сторону подъездной дороги.
Первые представители шерифа, прибывшие на место, заблокировали дорогу к дому. Пока один докладывал по радио, второй, соблюдая максимальную осторожность, приоткрыл дверь, чтобы осмотреть взорванный фургон и горящий дом. При этом он держал пистолет наготове. Они должны были только наблюдать, докладывать обстановку и ждать подкрепления.
Это была вполне разумная тактика при столкновении с вооруженными и опасными преступниками. Но, к сожалению, она себя не оправдала при столкновении с группой террористов, которые неожиданно открыли ураганный огонь, изрешетивший патрульную машину и убивший обоих помощников шерифа раньше, чем они успели что-либо предпринять.
По сигналу одного из охранников Гала была бесцеремонно выброшена из окна, агенты подхватили ее под руки и побежали, проваливаясь в снег, по направлению к шоссе.
Они успели пробежать только тридцать шагов, когда их заметили террористы. Вокруг них засвистели пули, сбивая ветки с растущих вокруг деревьев. Один из двоих уцелевших агентов внезапно вскинул руки вверх, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул в снег лицом вниз.
— Они пытаются отрезать нас от шоссе! — крикнул госпоже Камиль оставшийся в живых агент. — Попытайтесь все-таки добежать. Я задержу их.
Гала начала что-то говорить, но агент развернул ее в нужном направлении и слегка подтолкнул:
— Да беги же ты, черт бы тебя побрал!
Шансов на спасение было немного. Выбравшись из горящего дома, они взяли неправильное направление и теперь бежали прямо к двум припаркованным среди деревьев «мерседесам». Озарение пришло слишком поздно: это были машины террористов. Охранник понимал, что расправиться с террористами он, конечно, не сможет, но по крайней мере сумеет их задержать. Понимая, что совершает самоубийство, агент поднялся и побежал прямо на террористов, не отрывая пальца от спускового крючка «узи». Для пущего эффекта он выкрикивал все ругательства, которые в последнюю минуту своей жизни смог вспомнить.
Исмаил и его люди в первый момент остолбенели, увидев несущегося на них человека в дымящейся одежде. Они решили, что это демон. В течение двух секунд они колебались, но потом все же вышли из ступора и открыли огонь, оборвавший жизнь храбреца.
Но прежде он успел убить троих террористов.
Гада тоже заметила машины. Выстрелы не смолкали. Она задыхалась и хватала ртом воздух, понимая, что бешеная гонка вот-вот закончится. Она провалилась в небольшую траншею, на четвереньках выбралась из нее с другой стороны и почувствовала под собой твердую поверхность.
Гала с трудом подняла голову и обнаружила, что смотрит на черный асфальт. Она снова вскочила и побежала, понимая, что лишь оттягивает неизбежное, понимая с ужасающей определенностью, что через несколько минут ей предстоит умереть.
28
«Корд», тихо урча, плавно катился по дороге из Брекенриджа. Утреннее солнце заливало ярким светом свежевыкрашенный кузов, заставляя его весело искриться и вспыхивать радужными бликами на блестящих хромированных поверхностях. Лыжники, направляющиеся к подъемнику, приветливо махали вслед элегантной шестидесятилетней машине, к которой пришла вторая молодость. Джордино дремал на закрытом заднем сиденье, а Лили, одевшись потеплее, сидела на открытом переднем сиденье рядом с Питтом.
Проснувшись утром, Питт почувствовал, что его упрямство берет верх над осторожностью. Он не видел причин кататься на лыжах, взятых напрокат, если его собственные американские «Олин-921» лежали в сарае в каких-то трех милях от отеля. К тому же, уговаривал себя Питт, это значительно сэкономит время. Лучше уж заехать за собственными лыжами и отправиться кататься, чем провести несколько часов в очереди в пункте проката.
Питт не обратил особого внимания на предупреждение отца держаться подальше от принадлежавшего их семейству лыжного домика, он попросту отмахнулся от его слов как от очередной бюрократической препоны. Наверное, сенатор произвел бы такое же впечатление на Халка Хогана, предложив тому подставить щеку противнику, только что нанесшему ему удар в пах.
— Кто это пускает фейерверки так рано утром? — вслух удивилась Лили.
— Это не фейерверки, — сказал Питт, прислушиваясь к отрывистому треску выстрелов и взрывам ручных гранат. — Такое впечатление, словно где-то там идет бой.
— Звуки доносятся из леса, — показала Лили, — справа от дороги.
Радужное настроение, все утро не покидавшее Питта, испарилось, словно по мановению волшебной палочки. Лицо напряглось. Он резко увеличил скорость и постучал по стеклу, закрывающему сиденье пассажира. Джордино проснулся и опустил стекло.
— Ты разбудил меня на самом интересном месте, — отчаянно зевая, сообщил он, — вот-вот должна была начаться оргия.
— Слушай, — резко приказал Питт.
Джордино поморщился, поскольку поток холодного воздуха быстро выстудил его теплое гнездышко, и прислушался. Через несколько секунд на его физиономии отразилось полнейшее недоумение.
— Здесь высадились русские, — предположил он.
— Смотрите! — взволнованно воскликнула Лили. — Там впереди лесной пожар.
Джордино, увидев столб черного дыма, поднимавшийся над верхушками деревьев в окружении языков пламени, быстро оценил ситуацию.
— Это не лесной пожар, огонь явно сконцентрирован в одном месте, — отметил он. — Горит какое-то
