вырваться, но я не ослабил объятий. Несколько раз всхлипнув, она притихла. Подняв полные слёз глаза, девушка молча смотрела на меня, не отводя взгляда. Смахнув с лица несколько слезинок, я наклонился к ней и поцеловал. Не сопротивляясь, Нарин приникла ко мне и, тяжело вздохнув, потеряла сознание. Снотворное наконец-то начало действовать. Завтра, проснувшись, всё пережитое будет казаться ей неясным сном.
Уложив девушку на кровать и укрыв одеялом, я вышел из комнаты, приказав Инэке никого не впускать к ней до утра.
Теперь нужно было разобраться с этим любителем женских прелестей. После сегодняшнего случая никто не посмеет обидеть МОЮ посланницу!
Глава 26
Преимущество силы состоит в том,
что ей прощаются слабости.
Рано утром следующего дня меня разбудил слуга, передав приказ Дорриэна спуститься в тюрьму. Заставлять ждать Владыку я побоялся, поэтому быстро собравшись, спустился в подземелье. Как же я не любил там бывать! В основном камеры пустовали, так как эмпаты больше смерти боялись оказаться в тюрьме Ирриэтона. Страхи эти были не беспочвенны. Те пытки, которым подвергались в наших тюрьмах заключённые, были ужаснее всякой смерти. Многие такие орудия изобрёл ещё Эрот. Всегда поражался этому мрачному гению. В нём было столько талантов, и все он направлял на созидание зла. Шерэтт, как и некоторые другие Владыки, усовершенствовал изобретения своего предка. Честно говоря, я никогда не думал, что Дорриэн воспользуется ими. Но то, во что палач по его приказу превратил эльфа, заставило меня содрогнуться.
Я вошёл в слабоосвещённую камеру. Дорриэн стоял возле скорчившегося на полу юноши и, заложив руки за спину, со спокойной жестокостью наблюдал за узником.
— Через несколько дней, как только оклемается, отвезёшь его в Неаль.
Этот голос! Я привалился к стене. О боги! С каждым годом Дорриэн всё больше и больше становился похожим на своего отца. Раньше, ещё задолго до смерти Шерэтта, я знал другого Дорриэна. Доброго и справедливого эмпата. Я посмотрел на приятеля. Казалось, он получал от всего происходящего здесь странное, скрытое от моего понимания, удовольствие.
Эльфийский юноша поднял на меня своё лицо, больше напоминавшее сейчас кровавое месиво, как в прочем и всё его тело.
— Дорриэн! — я чуть не задохнулся от осознания увиденного ужаса. — Неужели ты воспользовался эгнотонезией?!
Я посмотрел в белые без зрачков глаза эльфа. Парень ослеп, как и все кому не посчастливилось пасть жертвой способностей Дорриэна.
— Ты же обещал больше никогда этого не делать!
Владыка пожал плечами, давая понять, что все обещания в прошлом. С презрением тронув тело пленника ногой, он приказал тюремщику кинуть того в угол на солому и позвать доктора Морта. Хотя эльфу уже нельзя было ничем помочь. Парень ослеп и навсегда потерял разум.
— Пойдём в кабинет.
Я последовал за Дорриэном, не зная, что ему сказать. Да и был ли в этом смысл? Раньше он прислушивался ко мне, к Лесте… Эдель, в конце концов. Сейчас же я не представлял как вести себя с ним.
— Собери всех придворных и гостей. В частности свиту Солеи. Я хочу, чтобы все знали, что будет с каждым, кто посмеет причинить вред моему гостю.
Мы вошли в кабинет. Налив себе полный бокал грога, он сел в кресло.
— Зачем нужно было поступать так жестоко? Уэйн ведь теперь живой труп.
Владыка прищурился, и залпом осушив бокал, прошипел:
— А зачем было трогать Нарин? Ты видел, в каком она вчера была состоянии?
— Нарин справится. У неё сильная психика. А вот ты, Дор, покалечил ещё одну судьбу. Ведь знаешь же, что твой дар как наркотик. Чем чаще его используешь, тем сильнее будет хотеться сделать это ещё раз.
Дорриэн бросил бокал в камин. Послышался звон разлетевшегося на осколки хрусталя.
— Я тебя позвал не для того, чтобы выслушивать нравоучения. Собери всех и не забудь позвать Солею. Пусть знает, какую мразь привезла с собой.
Он отвернулся от меня не желая больше ничего говорить.
— Знаешь, Дорриэн, иногда я действительно начинаю тебя бояться.
Всю ночь я не мог уснуть, вспоминая перепуганную Нарин, сжавшуюся в комок на кровати. Уэйн был наказан. Его подвергли пыткам, которые он заслужил. Так и не уснув, под утро я решил спуститься к пленнику. Ожидал увидеть раскаявшегося, молящего о пощаде юношу. А вместо этого на меня смотрел обозлённый, всё такой же несломленный эльф.
— Сегодня же попросишь на глазах у всех придворных прощения у посланницы Нельвии.
Парень усмехнулся и, сплюнув сгусток крови, процедил:
— Я младший сын герцога де Ора и должен просить прощение у какой-то шлюшки? Лучше сдохнуть, чем опуститься до такого!
Он не сдох. Я просто подошёл к нему и, приложив руки к голове эльфа, забрал все жизненные силы из его организма. Стоя в углу, палач в страхе опустил голову, боясь даже пошевелиться. Не знаю, что тогда на меня нашло. Редко, очень редко я пользовался своим даром, понимая, что его последствия хуже всякой смерти. Теперь на полу передо мной валялся слепой сумасшедший юноша. Ещё долгие годы он проведёт на границе между ужасной реальностью и миром сумасшедших кошмаров.
Зашёл Вол и с не меньшим страхом посмотрел на пленника. Тогда я не раскаивался в содеянном. Придя в кабинет, приказал советнику собрать всех гостей и придворных, находящихся в замке.
С укором и печалью посмотрев на меня, приятель вышел.
Пока я говорил, в зале стояла давящая тишина. Я обвинил Уэйна в покушении на жизнь посланницы Нельвии и доходчиво объяснил, что будет с каждым, кто посмеет обидеть гостя Драгонии.
Солея выглядела расстроенной и напуганной. Я усмехнулся. Не такими она представляла первые дни в своём новом доме. Закончив речь, поднялся с трона и направился к выходу, провожаемый склонёнными в почтении (или страхе) придворными. У самой двери заметил Эдель. Та стояла и с горечью смотрела на меня. Точно так же как смотрел Воллэн несколько минут назад и Леста, в первую нашу встречу после её приезда из Долины Звёзд. Они все считают меня похожим на Шерэтта. Что ж. Всё-таки я его сын и этого не изменишь.
Я приблизился к комнате Нарин. Возле двери как верный пёс сидела Инэка. Вскочив на ноги, она предупредила меня, что сударыня уже встала и с ней сейчас её друзья. Я улыбнулся служанке и, поблагодарив, отпустил отдыхать.
Открыв дверь, нашёл нашу незабвенную троицу, обложившую кровать Нарин. Стэнтон с принцем сидели в ногах посланницы, а другой эльф (кажется, его звали Рэй) устроившись на подушках и обняв девушку, показывал ей какую-то книгу.
— Рад, что ты уже пришла в себя.
Они вздрогнули и подняли головы. Поняв по моему взгляду, что лучше убраться, мальчишки покинули комнату, утащив с собой и книгу.
— А я думала ты будешь счастлив, увидев меня в постели без сознания.
